Как достойно ответить, если тебя пытаются изнасиловать...

— Ага, понял, только где я возьму денег на новую палочку? — ядовито спросил Снейп, у которого в данный момент не было ни гроша.

— Есть один господин, — загадочно произнес Шон. — Тут уместен прямой бартер — ты ему запрещенное Зелье, а он тебе — новую незасвеченную и незарегистрированную палочку! В точности такую же, как твоя.

Северус заметно оживился, как только речь зашла о Зелье. Это он мог с закрытыми глазами.

— Когда? И где? — нетерпеливо спросил он, собирая раскиданные вокруг учебники.

— Да завтра же свяжемся, а может, если повезет, и сегодня! — сказал Эйвери. — Мы и сами заинтересованы, понимаешь, не хотим, чтобы ты пострадал, если нас не окажется рядом.

Х-Х-Х

Следующие три дня ознаменовались несколькими событиями: прислали записывающий кристалл для Снейпа, который тут же надел его на шею, и который невозможно было снять с шеи носителя без соответствующего заклинания и Северус тайком сварил в лаборатории под предлогом помощи Слагхорну запрещенное зелье наркотического характера. Совесть его не мучила абсолютно, потому что от этого заказа напрямую зависело лично его душевное и физическое здоровье. Палочку ему прислали в Хогсмид, до востребования, как и было оговорено в письме. Оттуда же он отправил и флакон с зельем. Сделка было весьма выгодна обеим сторонам. Зелья такой чистоты и качества мало кто варил, а Северус был виртуозом, будь то яд, Амортенция или Феликс Фелицис.

Итак, камень на шее, под Чарами Невидимости, новая, опробованная мощная палочка черного дерева с сердцем дракона, идентичная старой — привязана к ноге, как раньше привязывали стилеты подвязкой к бедру гламурные дамы-убийцы. Юноши долго думали, куда приспособить оружие и ничего лучше не нашли, чем спрятать под мантию. Оттуда ее нельзя будет достать Экспеллиармусом, а уж выхватить можно, встав на колени или четвереньки, как и ожидалось в самых плохих предчувствиях Северуса.

Но в этот раз он не собирался опозориться так, как у озера. Он мог вытерпеть многое — насмешки над внешним видом и финансовым положением, то, что по Трансфигурации ему предсказуемо занижали оценки, что его наказывали наравне, а то и более несправедливо, нежели настоящих зачинщиков, даже то, что Лили окончательно отвернулась от него… Но только не насилие. Единственное, что у него осталось в этой жизни — это знания, разработки и новые рецепты, изучение столь манящих Темных Искусств и конечно, собственные честь и достоинство. Пока он мог давать отпор и обороняться — он был целым. Если бы случилось страшное — неизвестно, как бы он жил дальше. Это стало бы последней каплей.

Северус думал, что если бы такое случилось, ему терять было бы нечего — он просто-напросто подкараулил бы обидчиков и просто разрубил бы их всех на куски, а потом пошел бы в Аврорат или выпил мгновеннодействующего яду. Просто потому, что он сам — последнее, что осталось у него. Не считая друзей, конечно.

Так что, когда он, задержавшись вечером в лаборатории за варкой зелий для Больничного Крыла, увидел выходящих из-за угла невесть как тут оказавшихся Мародеров, всех четверых, он не удивился ни капельки, потому что знал, что или сейчас он разберется раз и навсегда, или же в живых не останется никто из пятерых. Его жизнь в данный момент мало стоила, и он решил, что больше никакого унижения и позора он не допустит. Слишком долго терпел выходки гриффиндорской четверки, которая упиваясь своей наглостью и безнаказанностью, распоясалась окончательно.

Попытки сопротивления были задавлены на корню: Петтигрю упал, сраженный его Петрификусом, Люпин покрылся огромными прыщами, когда палочка, вырванная двойным заклинанием Поттера и Блэка, откатилась далеко в сторону. Поттер, держа его на прицеле, медленно обходил со спины, а Блэк хлопотал над Люпином, но тщетно, такие гнойники выводились только мазью Помфри. На Петтигрю предсказуемо не обращали внимания, и тот тихонечно лежал у стеночки. Наконец Блэк оставил в покое старосту и глумливо осклабясь, тоже подошел к прижавшему к резному барельефу Снейпу.

— На колени, Сопливус! Говорил же я тебе, что попадешься! И будет тебе очень-очень больно и плохо! — присвистывая от восторга и возбуждения вещал Поттер, у которого мелко дрожали руки от предвкушения унижения врага.

— Да пошел ты, дерьмо собачье! — Северус, тяжело дыша, положил руку на грудь и нажал пальцем на изумруд в кулоне. Кристалл активировался и заработал.

— Чего? Как ты разговариваешь, тварь слизеринская? Мало тебе твой грязный рот чистили, еще хочешь? Так мы тебе быстро устроим мыльную промывку! — ощерился Блэк, поигрывая палочкой. — Скорги…

— Погоди, Сириус. Я думаю, можно найти лучшее применение его грязному рту… как думаешь? — и Поттер многозначительно подмигнул и кивнул в сторону Снейпа.

— А-а-а-а… вот ты о чем… Тогда ты первый! А я подержу его на прицеле, а то как бы не укусил, зараза! Они, змеи, все такие, так и норовят зубы в ход пустить! Вон вчера спал с одной слизеринкой, так покусала всего, гадюка! Джеймс, а ты уверен, что хочешь именно этого? Это ж… подсудное дело, если этот хлюпик жаловаться побежит! — обеспокоился в кои-то веки Блэк.

— Да нет, не думаю, что он захочет позориться, — задумчиво пробормотал Поттер, пристально глядя на прижавшегося к стене затравленного подростка. — А ему будет урок… и потом, если мне понравиться его трахать, то пусть радуется, что нашел себе партнеров по сексу, а то, небось, к нему никто не притрагивается — брезгуют.

— А ты, Поттер, значит, не брезгливый, так? — тяжело дыша, издевательски протянул Северус.

— Ничего, стерплю как-нибудь твое грязное тело, Сопливус. А теперь давай на колени, если не хочешь, чтоб тебя связали и парализовали. Поверь, так будет гораздо лучше. Если будешь кочевряжиться, вон Сири с Ремусом тебя и подержать смогут. Но лучше, если ты не будешь сопротивляться, в таком случае, в изнасиловании нас не обвинят, сечешь? Так что жаловаться тебе бесполезно. Скажем, что ты сам согласился, умолял, чтобы тебя как следует выдрали. Ну? Долго мне еще ждать?

И Поттер легонько взмахнул палочкой. Раздался свист и Снейп вздрогнул. На лице начал вспухать рубец от плетевого заклятья.

— На колени! И открой рот!

Поттер тем временем, торопливо расстегивал штаны, высвобождая свой багровый раздутый орган. Снейп, подавляя тошноту, медленно опустился на колени. Правая рука скользнула в складки мантии, пытаясь добраться до палочки, привязанной к бедру.

Гриффиндорец тем временем, подошел вплотную, и схватил его за длинные волосы, ткнул лицом в волосатый пах. Сириус стоял поодаль, направив палочку на Северуса, и другой рукой также задирая на себе мантию и расстегивая свои брюки

Когда пыхтящий от возбуждения Джеймс начал настойчиво тыкаться своим органом в плотно сжатый рот Снейпа, тот разомкнул губы и позволил отвратительному отростку скользнуть в жаркую мокрую полость. Поттер заскулил от наслаждения и запрокинул голову вверх, дергаясь, как удавленник на веревке.

В этот момент Северус прочно взялся за рукоятку палочки и тут же изо всех сил сомкнул зубы на дергающемся у него во рту скользком вонючем члене. Поттер от шока выкатил глаза, взревел как раненный гиппогриф и от сумасшедшей боли принялся бить Снейпа по голове кулаками. Тот, разжав зубы, мгновенно выплюнул мерзость, и левой рукой скрутил болтающиеся яйца Поттера. Гриффиндорец завопил еще громче и тут Снейп выхватил палочку. Вскочив на ноги и пнув Поттера ногой в обкусанный пах, Северус поставил Протего, опережая заклинания пришедшего в себя Блэка. Поттер, скуля, валялся на каменном полу. Люпин вскочил и рысью помчался к ним. Снейп мигом оглушил того сильным Петрификусом — оборотень отлетел на несколько метров и приложился башкой о стену. Петтигрю успешно притворялся кучкой крысиного дерьма, закрыв глазки и делая вид, что без сознания.

Остался Блэк. Тот в бешенстве кидался заклятьями. Снейп хмыкнул и, отплевываясь от противного привкуса во рту, шарахнул по тому своим фирменным Режущим. Кровь брызнула во все стороны, и Блэк мешком свалился рядом со своим почти кастрированным приятелем, который, схватившись за причинное место, корчился на пыльном полу, проклиная непокорного врага.

— Ну, что мне с вами сделать? — слизеринец подошел и сверху вниз с удовольствием взирал на прелестную картину. — Может, кастрировать окончательно, а, Поттер? Тогда ты не сможешь ухаживать за Лили — она ведь хочет нормальную семью, а муж-кастрат никому не нужен, не так ли?