Как квакеры спасали Россию

В Самаре англичанам показали несколько центров для беженцев. Они съездили во Владимировку, расположенную в 60 километрах от города, и в Екатериновку – в обеих деревнях расселили беженцев. По свидетельству Ригга, беженцам в полное распоряжение предоставили там три больших дома, куда заселились приблизительно по 50 человек. При этом поляки были размещены отдельно от русских по причине разных вероисповеданий и, как выяснили квакеры, по причине различия в употребляемой пище.

Беженцы рассказали им, что власти обеспечивают их жильем, дровами и керосином, но жить им приходилось на скудное жалованье, размер которого был определен в сорок копеек в день на человека. Они выражали недовольство тем обстоятельством, что жалованье, предназначенное на пропитание, выдавалось с задержкой, а одеждой, вопреки положению о беженцах, власти их не обеспечивали.

Карта Бузулукского уезда.

Т-во Скоропечатни А. А. Левенсон, Самара, 1912

Ригг и его товарищи прислушались к совету посетить Бузулук, и, заручившись теперь уже в Самаре рекомендательными письмами к местному земству и чиновникам администрации, отправились туда. Представители губернатора и земства встретили англичан тепло. Однако некоторые жители города никак не могли взять в толк, почему эти иностранцы заинтересовались беженцами и даже решили, что работа с беженцами – это часть какого-то тайного зловещего плана. Зато гостеприимные земские чиновники в честь прибывших издалека гостей дали обед и организовали поездку по деревням, где ранее расселили беженцев. Вот тут-то и выяснилось, что жители сельских районов остались практически без медицинской помощи: местные власти из-за нехватки медицинских работников, призванных на войну, вынуждены были закрывать здесь больницы и амбулатории.

Бузулукский уезд Самарской губернии в 1913 году насчитывал 6 станов и 51 волость с деревнями и селами. Несколько волостей входили в один врачебный участок, которых было несколько по всему уезду. У участка имелись больница и участковый врач, и каждый такой врач обслуживал обширную по английским меркам территорию, равную по площади графствам Сюррей или Сассекс. К моменту прибытия в уезд делегации квакеров медицинскую помощь там оказывать было некому: на многих участках больницы были закрыты, врачей и их помощников призвали в действующую армию.

Квакеры – совместно с принимающим их земским секретарем и переводчицей мисс Манир – осуществили ряд инспекционных поездок по уезду. Вначале они направились на север, в село Могутово. Квакерам сказали, что в этой деревне имелся большой дом, в котором никто не жил. Некогда он принадлежал московскому табачному купцу Бостанжогло, но теперь пустующим зданием владело земство. Квакеры заранее решили в этом строении открыть детский дом для беженцев.

Это было первое знакомство квакеров с русской глубинкой. Теодор Ригг подробно описал детали поездки: гостеприимство и хлебосольство местных помещиков, каждый из которых непременно желал познакомиться с англичанами, накормить и напоить их. Квакеры завели знакомство с местной бузулукской знатью: бывшим предводителем дворянства Андреем Павловичем Ждановым, семейством Стобеус. Из Могутова путь лежал в расположенное неподалеку село Державино, где имелись небольшая больница и амбулатория. В мирные времена больница обслуживала крестьян северных поселений Бузулукского уезда. Теперь же и амбулатория, и больница были закрыты. Дальше их путь лежал в Плешаново, где квакеры осмотрели местные амбулаторию и больницу; они были приятно удивлены условиями работы и наличием сотрудников. После Плешанова была Грачевка, в которой имелся больничный центр, обслуживавший население волостей Талли, Ключей и Кузьминовки. В Грачевке нашли приют около 700 беженцев из русскоязычного населения Польши. Квакерам рассказали о закрытии больниц в Любимовке и Андреевке. Неутомимые англичане снова двинулись в путь и провели день в этих селах. Условия, в которых жили беженцы и местные крестьяне этой южной части уезда, произвели на квакеров удручающее впечатление. Уровень жизни был ужасный, беженцы испытывали нужду во всем. Закрытие больниц в Андреевке и Любимовке весьма усложнило жизнь и местного населения, и беженцев южной части Бузулукского уезда, а также прилегающей территории Уральского уезда. Неудивительно, что волостные чиновники проявили большую заинтересованность в открытии больниц в этих двух деревнях, пообещав англичанам самое активное содействие.

По возвращении в Бузулук Ригг и двое его товарищей поблагодарили власти города за организацию поездки в составленном ими докладе, переданном властям Бузулука 23 мая (5 июня) 1916 года.

Во время встречи с земством квакеры подробно изложили, в чем могла бы заключаться их работа в Бузулукском уезде, и составили план неотложных мер:

1. Открытие и обеспечение штатом больницы и амбулатории в Любимовке.

2. Открытие детского дома в доме табачного купца в Могутово и открытие там же амбулатории, что могло бы частично компенсировать закрытие больничного центра в Державино.

3. Открытие центров для трудоустройства беженцев в Любимовке и других деревнях, как только для этого найдется необходимый штат.

4. Раздача одежды и спецпитания беженцам в деревнях по соседству с больничными центрами.

План был одобрен земством, английским помощникам была обещана всемерная поддержка при осуществлении указанной работы.

Отчет о поездке, а также предложения по организации работы в Бузулукском уезде должен был передать Комитету помощи жертвам войны Джозеф Берт, который возвращался в Лондон.

Вот что писал Ригг в сопроводительном письме:

Теодор Ригг

Бузулук

Самарская губерния

8 июня 1916 года

Дорогая Рут Фрай

…Теперь наконец мы понимаем, что осмотрели районы, где ситуация сложилась весьма благоприятно для нашей работы и где существует большая потребность в медицинской работе и материальной помощи одеждой. В Бузулукском уезде насчитывается около 35 тысяч беженцев, из Ташкента и Туркестана ожидается приезд еще 10 тысяч человек. Они в основном расселены в деревнях, тогда как в самом Бузулуке всего 1500 беженцев. Мы завершили инспекцию типичных участков Бузулукского уезда, что дало нам достаточное представление о ситуации с беженцами и жизни местных крестьян. <…> Я совершенно уверен, что если бы наши женщины могли говорить по-русски, такая группа могла бы быть эффективно использована в работе по распределению одежды и в организации мастерских и т. п. – при поддержке Бузулукских властей.

Вчера председатель Татьянинского комитета выразил надежду на то, что мы поможем им в распространении одежды для беженцев, которая у них уже имеется в наличии. Когда наши работники хоть немного подучат русский, я уверен, мы сможем привлечь больше женского персонала для работы среди беженцев. Что касается мужского персонала, то на настоящий момент мы пока не видим, как их можно было бы задействовать с пользой для дела. Понятно, что по мере увеличения потребности в рабочих руках найдется работа и для нескольких мужчин, но на данный момент мы не можем советовать вам отправлять кого-либо из сотрудников мужского пола.

После отъезда Роберта Берта Теодор Ригг и Тэтлок решили составить максимально подробные требования к набору штата, а также список всего, что требовалось для осуществления задуманного. В качестве первого шага они считали необходимым снять дом, который мог бы служить квакерам для жилья и для работы. Ригг вновь отправился в Любимовку и Могутово, чтобы уточнить, какого рода перепланировки и ремонтные работы потребуются в таких двух домах. Надо было продумать все до мелочей: меблировку, обеспечение кроватями, продовольствием, дровами.

Первая партия медицинских работников и помощниц из Англии добиралась в Россию через Норвегию и Швецию; в июне они прибыли в Бузулук. Таким же путем добиралась и вторая партия англичан, оказавшаяся на месте в конце августа 1916 года. Среди них были замечательные люди. Главным медиком был доктор Дж. Тэйлор Фокс, а в числе его помощниц были уже известные по своей работе во Франции и Сербии Флоренс М. Барроу, Дороти Уайт, Мэри Паттисон и Элеанор Линдсей.

Необходимо было детально продумать план работ, озаботиться размещением квакерского штата в Любимовке и Могутове. Серьезной проблемой было отсутствие переводчиков, без которых сотрудникам было сложно, а порой и невозможно работать. Группе с самого начала помогала мисс Манир, оказавшая неоценимые услуги на раннем этапе переговоров с местными властями. Немного позднее появились мисс Уэбстер и мисс К. Жукова, прибывшая туда из Ростова.

В качестве главной задачи квакеры считали открытие больницы в Любимовке. Для отбора детей в детдом в Могутове необходимо было предварительно провести обследование семей беженцев. Доктор Дж. Т. Фокс, Элзи Фокс, Дороти Уайт и необходимый штат сиделок отправились в Любимовку, чтобы отрыть больницу и заняться трудоустройством беженцев. Флоренс Барлоу совместно с другими работниками занялась обследованием семей беженцев в окрестностях Любимовки и Андреевки.

Той же осенью из Англии прибыли еще работники, благодаря чему квакеры смогли укомплектовать штат детдома в Могутове и открыть центры для беженцев в Богдановке и Ефимовке.

Местные власти, судя по дневникам и письмам квакеров, относились к Английской миссии благожелательно. Местное население, которое не жаловало беженцев, по-доброму относилось к англичанам, которые помогали всем: и беженцам, и местным. В самарской газете «Волжский день» осенью того года была опубликована заметка «Англичане в деревне», в которой отмечалось, что Бузулукское земство предоставило в распоряжение англичан две уездных больницы: любимовскую и андреевскую, а также дом в имении Бостанжогло в селе Могутове. При этом англичанам было поставлено условие, чтобы медицинскую помощь они оказывали не только беженцам, но и местному населению. В заметке говорилось, что все необходимые медикаменты поступали квакерам непосредственно из Англии, а также что врачи добросовестно относились к своим обязанностям, и местное население им вполне доверяло.

В октябре 1916 года квакеры организовали переезд нескольких семей беженцев и сирот из южной части уезда в отремонтированный дом Бостанжогло в Могутове. У некоторых беженцев главы семейств умерли либо их не было вообще. Перевезти их оказалось труднее, чем предполагалось. Но к середине октября переезд был завершен, и квакеры очень этому радовались, тем более что они успели до первого снега. В конце ноября квакеры назначили одну из своих сотрудниц, мисс Вебстер, руководителем могутовского дома. В этом же селе работали мисс Грейвсон и мисс Линдсей. Представителем Комитета в Могутове был Вилфред Литтл.