Как леопард сгубил человека

Но он не выстрелил.

— Дурачье, держите его под прицелом. Я посмотрю что там.

Троица наставила свои стволы на Бендона и тот тяжело вздохнув, вернулся на стул в исходное положение. Они были все разные: один коротышка, другой дылда, третий со шрамом на лице. Мак-Брайд быстро рванул к двери, резко распахнул ее, выставив ствол.

— Здесь никого, — фыркнул он. — Должно быть дятел.

Я вспотел и нервно вздрагивал, ожидая, когда Белдон заметит бумагу прямо перед собой, но он, увы, ее не замечал и она для него ничего не значила. Он не мог думать ни о чем постороннем в тот момент. Конечно, у него были крепкие нервы и, наверное, это единственная причина по которой его люди признавали его главенство.

Мак-Брайд вновь пересек комнату возвращаясь.

— Ну, — сказал он. — Скажешь где деньги?

— Я думаю должен, — тяжело пробормотал Белдон и мне стало горько.

Я увидел другого Белдона. Все что я мог сделать это начать стрелять и убить их как можно больше. Но я понимал, что они его прикончат. Затем Мак-Брайд заметил ком бумаги. Он, в отличие от Белдона, был парнем более наблюдательным и сообразительным. Он помнил что несколько минут назад его здесь не было. И он не медля схватил его.

— Что это? — спросил он, и мое сердце рухнуло в голенища.

Он конечно не поймет что это но и Белдон ее никогда не получит. Мак-Брайд начал разглаживать листок.

— Почему я вижу свое имя, написанное твоим почерком Джо?

— Дай взглянуть, — сказал высокий парень, подойдя и потянувшись к бумаге. Но Мак-Брайд уже разгладил всю бумажку, и тут его лицо мертвенно побледнело, и яростно исказилось. Целую секунду можно было расслышать, как пролетает муха. Парни уставились на застывшего как статуя Мак-Брайда у которого глаза пылали яростным огнем.

Через мгновение Мак-Брайд взвыл, словно дикая кошка швырнул бумагу в лицо Джо и выхватил револьвер рявкнувший огнем. Джо рухнул на пол, содрогаясь в предсмертных судорогах. Двое других побледнели, их взгляд стал диким. Впрочем коротышка сдавленным голосом прохрипел.

— Мак-Брайд, вы не смеете так поступать, он мой приятель.

Он попытался воспользоваться своим оружием, но Мак-Брайд опередил коротышку, его револьвер был первым, оружие коротышки выпало у него из рук, а сам он рухнул поверх Джо. Именно в этот момент я выстрелил в щель по человеку со шрамом. Мак-Брайд взвыл в изумлении и наши пушки разрядились одновременно или скорее, я успел на долю секунды раньше его. Свинец просвистел рядом, а он мгновением позже рухнул на пол мертвым.

Затем я проломился через окно в комнату, где клубился серый дым, собираясь в облако, а мертвецы валялись на полу. Даже торнадо не было бы столь быстрым и не нанесло бы так много ущерба. У Белдона хватило присутствия духа рухнуть за стол при начале пальбы и теперь он уставился на меня словно увидел привидение.

— Что за черт? — отчетливо спросил он.

— У нас нет времени тратить его впустую, — сказал я. — Нужно двигать в лес. Семерых Мак-Брайд послал на юг, и они не успели далеко убраться. Они услышат пальбу, поймут, что выстрелы явно не в вашу честь и им станет интересно вернуться и проверить.

Он покачнулся и я заметил что он хромает на одну ногу.

— Вывихнул в драке, — прохрипел он. — Они появились в городе и ворвались в салун прежде, чем я понял что происходит. Помоги мне вернуться в салун. Мои деньги спрятаны под баром. Если все мои парни погибли, мы можем уехать, забрав деньги. Недалеко от салуна в загоне есть лошади.

— Хорошо, — ответил я, поднимая записку, брошенную мною в щель.

Впрочем, я не стал задерживаться чтобы поговорить о ней.

— Давай вернемся, — сказал я и мы пошли.

Если кто-то считает, что помогать такой громадине, как Наваха Белдон спускаться вниз с вывихнутой лодыжкой легко, пусть топает в ад. Это было что-то вроде прыжков на одной ноге, а я примерил роль его второй ноги и еще на полпути появился соблазн бросить его и умыть руки от этого дела. Разумеется, я этого не сделал хотя….

Пайт был по-прежнему тих и безлюден. Городок словно затаился под жарким солнцем. Некоторые, правда, высовывали головы на нашем довольно коротком пути, но лишь с тем, что бы её немедленно снова спрятать. Белдон, увидев мертвецов в баре, сказал севшим голосом:

— Я чувствую себя скунсом. Бежать из Пайта, оставить город на милосердие дьяволов Мак-Брайда. Но что еще я могу сделать?

— Берегись! — крикнул я, запрыгивая через дверной проем в бар, и выхватывая свои шестизарядники. C юга донесся топот копыт, семеро дьяволов Мак-Брайда примчались снова, отвоевывать город. Заметив меня, еще не успевшего начать пальбу, они завыли, словно волки гонящие добычу на убой.

От пули моего шестизарядника один вылетел из седла и рухнул вниз. Другие прянули в сторону и скрылись за развалинами дома, прямо напротив салуна. Белдон грязно выругался, схватил ружье и кинулся к окну, я, схватив второе, присоединился. Развалина когда то бывшая домом, в которых они скрылись не имела крыши, одна из стен рухнула, и они засев за ней, превратили лачугу в свой форт и принялись нашпиговывать свинцом стены салуна. Некоторые пули, залетая в окно, попадали в бар. Белдон, прикинув обстановку, взвыл словно бык, которому прищемили хвост в воротах загона.

Они вели плотный огонь по окнам. Все, что мы могли видеть, так это стволы ружей и верхушки их шляп.

Мы конечно отстреливались, но из-за их пальбы максимум что мы могли сделать, это пустить пыль им в лицо.

— Они победят, — сказал в отчаянье Белдон. — Они будут удерживать нас здесь, пока не подоспеют остальные дьяволы. Затем они немедленно окружат нас с трех или четырех сторон и прикончат.

— Можно отступить тем же путем, — сказал я. — Хотя придется идти пешком, а с твоей ногой это проблематично.

— Ты можешь уйти, — сказал он, прицеливаясь и вновь стреляя в форт.

— Со мною кончено. Я не уйду на этой хромой ноге. Я удержу их пока ты скроешься. Смешно было бы что-то на это отвечать, и я промолчал, лишь высказав ему просьбу не быть дураком.

Спустя минуту он замычал словно бык мучимый несварением.

— Теперь мы погибли, — сказал он, — Приближается остальная банда.

Конечно, я тоже слышал стук копыт похожий на барабанную дробь со стороны юга. Я был уверен, что и засевшие в форте, тоже ее услышали. Они разразились воплями радости и принялись усиленно нас обстреливать.

— Я жил не той жизнью которой был должен, — заблажил Белдон. — Мои дни были наполнены тщеславием и грехом. Я сладко ублажал свою плоть, Бакнер, и меня ждет ад. Мне надо было уделять больше внимания духовному и меньше мошенничать с моими парнями. Вы меня слушаете?

— Заткнись, — раздраженно сказал я. — Там один бандит иногда высовывается и когда он в следующий раз сделает это, я хочу прострелить его череп и не портите мне цель своей болтовней.

— Вы должны сосредоточить ваше внимание на более высоких материях, — вещал он. — Мы находимся на грани вечного сейчас, вы должны покаяться в ваших грехах как я и отряхнуть пыль плоти с ваших ног.