Как люди открывали свою землю

Самым знаменитым из арабских купцов-путешественников по Африке был Ибн-Баттута, живший в XIV веке. Его называли одним из величайших путешественников всех времен и народов.

Родился Ибн-Баттута в городе Танжере, расположенном на северном берегу Африки у самого Гибралтарского пролива. Свое первое путешествие он совершил, когда ему исполнилось всего двадцать лет. Сначала казалось, что это обычная поездка сухим путем из Танжера в египетскую Александрию. Но прошел год, и пять, и десять, а Ибн-Баттута все не возвращался.

Он вернулся под родимый кров лишь через двадцать лет. Объехал Египет и всю Восточную Африку, Аравийский полуостров и Среднюю Азию. Побывал в Крыму и на Каспии, проехал по Волге и посетил столицу волжских болгар. Он прошагал с караванами через Центральную Азию и Индию, побывал в Индонезии и Китае.

Но и вернувшись в Танжер после такого долгого отсутствия, он не усидел на месте. Султан соседнего города решил послать посольство на реку Нигер. Кого же из знающих путешественников отправить в такой путь? И снова Ибн-Баттута в дороге. На этот раз он пробрался в такие места Западной Африки, куда еще никогда не ступала нога чужеземца. И из этого чрезвычайно опасного путешествия арабский путешественник вернулся благополучно. Дома он объявил всем, что странствия свои на этом закончил. Нанял писцов и продиктовал им по памяти все, что случилось с ним в его поездках…

Сто двадцать тысяч километров прошел этот удивительный человек по суше и по морю. Его книга, переведенная на языки многих народов мира, и по сей день — настоящий клад для ученых, исследующих историю средних веков.

О принце-мореплавателе, который никуда не плавал

В то время, о котором я хочу вам рассказать, страной Португалией управлял деятельный король Жуан Первый. Он был незаконным сыном короля Педру Первого. Но когда наследник престола умер, Жуан заколол фаворита королевы, которого никто не любил, и стал королем сам. А после того как его войско разбило кастильцев, положение Жуана Первого на престоле стало очень прочным. Вот только денег не было в казне. Войны и аристократы вконец разорили государство. Правда, своеволие феодалов король укротил. Но денег от этого не прибавилось. И Жуан день и ночь ломал себе голову, где бы открыть новые источники доходов. Даже королевские дети были посвящены в заботы родителя.

Часто вечерами, когда усталое солнце опускалось в синие воды океана на ночной отдых, в зале королевского дворца собиралось семейство, чтобы послушать чтение Библии. Правда, принцы часто спорили, что читать. Старший, Дуарти, больше всего на свете любил дрессировать лошадей. И потому он требовал историй, в которых непременно участвовали лошади. Средний принц, Фернанду, предпочитал рассказы о стойкости и храбрости библейских пророков. А младший, Энрики, больше других любил историю про царя Соломона, который знал путь в сказочную золотую страну Офир.

У Соломона не было прочных кораблей, способных выдержать далекое плавание, не было искусных кормщиков. Но у царя была тайна — дорога в золотую страну. И Соломон договорился с соседом — царем тирским Хирамом. В финикийском городе Тире, как и в Португалии, жили самые опытные корабельщики.

«И послал Хирам на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми; и отправились они в Офир, и взяли оттуда золота четыреста двадцать талантов, и привезли царю Соломону… И корабль Хирамов, который привез золото из Офира, привез из Офира великое множество красного дерева и драгоценных камней…»

«Ну и богач же был Соломон!» — думал Энрики, мечтая отправиться в сказочную страну. Жаль только, что никто не знал туда дорогу.

В какую сторону отправиться? Не раз обсуждали этот вопрос португальские купцы и мореходы. Все известные в то время пути в море были для них закрыты. Средиземное море находилось под контролем каталонцев и генуэзцев с венецианцами. Они крепко держали в руках торговлю с Индией, которая шла через Египет, и не подпускали к ней никого другого.

На Северном и Балтийском морях хозяйничали купцы мощного Ганзейского союза. С ними португальцам и думать нечего было тягаться. На запад уходил безбрежный Атлантический океан, в котором пока, кроме нескольких необитаемых островов, ничего моряки не обнаружили. Оставалось одно-единственное направление — на юг, вдоль западного побережья таинственной Африки. Но для этого португальцам следовало прежде утвердиться на Гибралтаре. А там по-прежнему сидели мавры.

Прибавление

Многие ученые считают, что люди раньше всего появились на Африканском континенте. Оттуда и разошлись они по всей земле. Казалось бы, знать свою родину люди должны бы лучше. А на деле выходило совсем не так. Об Африке в одном научном журнале, изданном всего двести лет назад, говорится: «Карта внутренностей материка представляет собой большую белую поверхность». Вы же помните, что неизвестные области географы оставляют на картах незакрашенными. Так вот, почти вся поверхность Африки, за исключением узкой береговой полосы и речных долин, еще двести лет назад была совсем не исследована жителями других континентов. А ведь двести лет — это такой маленький срок для истории.

И вот, погрузив однажды на корабли рыцарей со всем их тяжелым вооружением, король Жуан отплыл из Лиссабона в сопровождении принцев к мавританским берегам. Дворяне-фидалгу, потрясая оружием, ворвались в мирный город Сеуту и разграбили его. И здесь в плен португальцам попались несколько старых мавританских космографов. Они рассказали королю и его сыновьям столько интересного о неизвестных африканских землях, что те даже забыли предать стариков смерти. А мавры рассказывали о сказочных богатствах, скрытых в глубине Черного континента: о золоте, слоновой кости, о пряностях и о черных рабах, которые так дорого ценятся на невольничьих рынках. Караваны купцов уходили куда-то и возвращались, груженные сокровищами. Но куда они шли? Этого старые ученые не знали. Может быть, они знали путь в сказочную страну Офир или в Индию? Принц Энрики поклялся достигнуть тех мест морским путем.

Вернувшись домой, молодой человек впервые задумался и о своем будущем. Что делать дальше? Королем ему не быть как младшему. Плести интриги и пытаться уморить братьев, чтобы все-таки добиться престола, ему тоже не хотелось. И тогда он принял монашество. Более того: он стал Великим Магистром полумонашеской, полувоенной организации — рыцарского ордена Христа. Орден был богат и во многом влиял на политику в стране.

На южной окраине государства, в провинции Алгарви, на пустынной морской косе мыса Сан-Висенти Энрики заложил укрепленный замок Сагриш, в котором открыл школу мореходов. Португальцы и раньше были неплохими моряками, но их плавания носили каботажный характер, то есть велись вдоль берегов. В открытое море выходить не решались, потому что никто не умел пользоваться картами. И вот первыми учителями в школе Энрики стали каталонские картографы. Следом за ними приехали генуэзские и венецианские капитаны… О, какие интересные рассказы и споры звучали в сумрачных залах замка, когда осенний ветер гудел в трубах, а в камине жарко трещали дрова. В мечтах моряки побывали на краю света и ограбили все «золотые страны» из древних легенд…

Начало португальских плаваний

Постепенно наступило время от рассказов и учебы переходить к делу. А это оказалось значительно труднее. Как только родные берега терялись из виду, храбрые фидалгу становились беспомощными и робкими, как дети. Они придумывали тысячи причин, чтобы не отрываться от берега. Два года уговоров и угроз понадобились принцу, чтобы его капитаны рискнули на переход от Португалии к острову Мадейра, уже давно известному арабским и итальянским мореплавателям.

Особенно трудно было выгнать капитанов за пределы уже открытых земель. Пробираясь к югу вдоль Африканского берега, моряки доходили до мыса Бохадор, который на три мили выдвинулся в открытый океан, но дальше идти не решались. Все были уверены в том, что здесь конец Земли и кто обогнет страшный мыс — будет сожжен испепеляющим зноем. Капитаны не зря назвали этот мыс Нон, что означало «нет».

Между тем каждая экспедиция съедала немало денег. А доходов не давала никаких. Ворчали рыцари на своего магистра. Королевский двор громко выражал недовольство принцем, разорявшим казну. А каравеллы Энрики по-прежнему лишь изредка открывали небольшие, большей частью необитаемые островки да бороздили воды у северо-западного пустынного берега Африки. Редко кому из португальских капитанов везло. Случайно замечали они на пустынных берегах небольшие деревни. Тотчас же устраивалась охота, и несчастные жители становились рабами.