Как мы строили коммунизм

– Экстрасенс, бля!

Передумал.

Сварщик был слабоват. Не мог устоять, если рядом с ним находилась спиртосодержащая жидкость. Сначала не мог устоять, а потом и стоять уже не мог, когда она кончалась. В наказание его уже много раз переводили в слесаря, но из-за того, что он был очень хорошим сварщиком, возвращали обратно. Так он и работал, не претендуя на доску почёта. Ко мне он пришёл в таком состоянии, что мне пришлось подхватить его за куртку, а то бы он растянулся на палубе, перешагивая через комингс.

– Когда-нибудь, ты окончишь досрочно жизнь из-за своих пьянок.

– А-а-а... днём раньше, днём позже... Поставь мне эти трубы вертикально, чтобы было удобнее.

Я прислонил огромные трубы к борту и, взяв в руку сварочный щиток, пристроился за плечом сварщика. Таким образом, я учился секретам хорошей сварки. Сварщик уверенно вёл электрод по шву, заплавляя щель между трубой и новым фланцем, когда, неловко повернувшись, он задел трубу и она провернулась вокруг своей оси и начала наклоняться, падая на него. Я отбросил свой защитный щиток и перехватил падающую трубу. Сварщик же, с плохой пьяной координацией, сидел на заду с щитком, опущенным на лицо, и одновременно двигал руками и ногами, пытаясь отодвинуться с опасного места. Засмеявшись, я поднял ему щиток на затылок.

– Фу! Чуть не обосрался, - произнёс он, трясущейся рукой вынимая из кармана папиросу.

– Ну ты же сам сказал: «днём раньше, днём позже».

– Да! Но сегодня зачем?

Соблазнители.

Большой трейлер медленно вполз на территорию автобазы. Издалека я увидел, что полуось была подвязана к раме проволокой. Значит, клиент ко мне. Свистнув шофёру, привлекая его внимание, я рукой показал в какую сторону продолжать движение и отправился следом. Не тратя времени на на разговоры, я поддомкратил оборванную площадку к своему месту, включил агрегат и быстро заварил повреждение.

– Готово! – объявил я , вылазия из-под прицепа.

– Что?! – шофёр аж поперхнулся от возмущения, - Ты что мне на уши лапшу вешаешь? Думаешь, я не знаю, сколько времени надо это варить?

Настроения ругаться с незнакомым водилой у меня не было и я недоумённо пожал плечами и пошёл к себе в сварочную. Шофёр, тем временем, метнулся под трейлер и заорал как блаженный оттуда.

– Ё-моё! Одуреть! Никогда такого не видел! – выкарабкался на четвереньках, догнал меня, схватил за руку, - Мужик! Ну ты даёшь! Вот это шов! Как на корабле! Погоди, я сейчас...

Сбегал в кабину, схватил ключ и начал обрывать пломбы на трейлере. Запрыгнул в него и заорал из темноты.

– Держи!

Я едва успел подхватить брикет замороженной рыбы до того, как он прикоснулся к планете, следом вылетел ещё один ящик с кальмарами, потом ещё с креветками. Водила выпал следом и начал закрывать дверь, не переставая провозглашать.

– Нет! Никто не поверит! Нет, мля, поверят, я их всех под машину загоню!

Прошло несколько дней. К моей двери подъехал УАЗик. Из него, не торопясь, вышел солидный мужик в богатой шубе, огляделся и подошёл ко мне.

– Здравствуйте, вы сколько здесь зарабатываете?

Услышал цифру, усмехнулся и проговорил.

– Предлагаю в два раза больше.

Я начал производить вычисления в уме. Начальник по-своему понял задержку ответа и поправился.

– Это без переработок и премий. Переработки у нас по двойному.

Я закончил суммировать и опять, как со мной это часто бывало в жизни, принял неправильное решение.

– Жаль, - резюмировал дядя, повернулся, было, к машине, потом вытащил из кармана 50-рублёвку и протянул мне.

– Это – аванс, на случай, если кто ещё из наших сюда заедет.

Обманул.

Приехал шофёр из дальнего рейса, в который никогда желающих не было из-за плохой дороги и на вопрос о качестве дороги просто сказал.

– Нормально. Как встал в начале на «восемьдесят», так и не сбавлял больше. Иногда и до «девяноста» доходило.

На следующий день в диспетчерской шофера чуть не рвали друг у друга заявку на ту дорогу. Вернулись и начали искать коллегу. Нашли.

– Ты, гад, где там «восемьдесят» мог идти?

– А ты куда смотрел?

– Как куда? На спидометр.

– А я – на температуру воды.

Понимание.

Экономика экономнела, приписки приписывались, застой застаивался. Работяги, при этом, пили всё настойчивее. Уже не стеснялись пьяными и на работу утром заявляться. Некоторые не доходили. По негласному распоряжению директора завода, который сам любил принять на грудь, упавших в районе проходной наказывали на порядок меньше, если они падали головой в сторону производства. Значит, долг доминировал в исчезающем сознании пострадавшего.

Нестыковка.

Наладчик топливной аппаратуры был не в духе, потому что ему пришлось налаживать дважды топливный насос из-за разгильдяйства шофёра. Поэтому, возвращаясь к себе в кондейку, он облаял механика, ещё одного шофёра и, наконец, столкнулся с начальником. Начальник тоже был не в духе и искал на ком бы сорвать раздражение. Так они и увиделись на встречных курсах.

– Ну-ка, иди сюда, - сказал начальник.

– Пошёл н...., - ответил наладчик, не останавливаясь.

– Что ты сказал?! – ещё хуже завёлся начальник и побежал за наладчиком.

Тот, в свою очередь, прошмыгнул в маленькую дверь, которая была в створке гаражных ворот, задержался и повернул большую балку, которая выполняла роль задвижки. Двухметроворостый начальник согнулся чуть ли не вдвое, пробегая в дверь, и со всего маху боднул деревянный брус. Удар был такой силы, что его откинуло назад и он сел на землю. Покрутил головой, проверяя целостность шеи и начал подниматься.

– Ты не знаешь, куда я шёл? – спросил он слесаря, проходившего мимо. Слесарь не смог ответить на этот вопрос.

Политпросвет.

Завод был режимный. По крайней мере, на заводе был Первый Отдел, что автоматически вносило в его работу режимность. На режимном заводе работяги должны были раз в неделю слушать политинформации. Причём, слушать отправлялись все по сектам. Ой, секциям, конечно. Так была и секция рабочих членов (не то, что вы подумали) партии. С нами занимался сам секретарь парткома завода. Но в этот раз его не было и занятия пришёл проводить его заместитель. Такой же, как и парторг любитель возлияний, занимающийся в перерывах между поклонениями бахусу руководством детского спортивного клуба. Время ещё было совсем тоталитарное и этот зам не был ещё успешным предпринимателем, приватизировавшим и детский клуб и весь инвентарь ему принадлежащий.