Как оболгали великую историю нашей страны

Масоны. Куда ж без них?

Когда обсуждают события Февральской революции, время от времени всплывает тема масонства. Писать об этом вопросе очень сложно, причем сразу по нескольким причинам. Еще совсем недавно все, что касалось масонства, воспринималось в маргинальном контексте. Если кто-то начинал рассказывать о ложах, обрядах посвящения, великих мастерах и т. д., то стандартной реакцией слушателей был смех, а то и совет обратиться к психиатру.

В этой связи расскажу об одном случае, который произошел со мной несколько лет назад на Кубе. Как и всякий турист, оказавшийся в первый раз на Острове свободы, я отправился на экскурсию в Гавану. И вот наш русскоязычный гид-кубинец, показывая различные достопримечательности города, не меняя интонации, совершенно будничным тоном сказал: «А теперь мы проезжаем мимо масонской ложи». Меня это поразило. Оказывается, в коммунистической стране существует легальная масонская ложа. Сначала я подумал, что это часть недавних мер правительства, которое ведет политику постепенных реформ, уводящих страну от социалистического прошлого, однако экскурсовод разъяснил, что ложу на Кубе не закрывали никогда. Несмотря на революцию, масонство не было запрещено, и даже в маленьких городках есть масонские ячейки. Более того, именно на Кубе состоялся Панамериканский съезд масонов.

Когда я рассказал гиду, что в России еще недавно большинство людей даже не верили в само существование масонства и считали это бредом маргинальных публицистов, кубинец просто рассмеялся «Как можно не верить в масонов?» — спросил он совершенно растерянным голосом.

Реалии СССР были некой параллельной вселенной, где вещи, совершенно обыкновенные для всего остального мира, казались выдумкой. Советского Союза давно уже нет, но серьезных исторических работ по русскому масонству до сих пор очень немного, зато всякой мистической чепухи вокруг этой темы хоть отбавляй. На сегодняшний момент одним из самых авторитетных специалистов по отечественному масонству заслуженно считается А. И. Серков, поэтому для целей своей книги я воспользуюсь его трудом «История русского масонства XX века» и справочником «Русское масонство. 1731-2000», в котором приведены биографии более 12 тысяч масонов.

Ранее мы отмечали, что оппозиционно настроенные силы наладили тесное взаимодействие между собой. Для этого использовались общественные организации, которые имели выход на политические партии, видных промышленников и крупных военных. Однако помимо уже перечисленных структур существовал еще один контур неформальных связей, так сказать, по масонской линии.

Задолго до Февральской революции, в августе 1915 и апреле 1916 года, на квартирах П. П. Рябушинского, С. Н. Прокоповича и Е. Д. Кусковой (все перечисленные лица — масоны) состоялись два совещания оппозиционеров. Решался важнейший вопрос: как распределить министерские посты после свержения царя. Практически все министры Временного правительства были предварительно утверждены именно на этих двух совещаниях, хотя это не значит, что все они принадлежали масонским ложам. В первом составе Временного правительства масонами были 5 из 12 министров: Н. В. Некрасов, М. И. Терещенко, А. И. Коновалов, А. И. Шингарев, А. Ф. Керенский. Кроме них на пост министра труда выдвигался масон Н. С. Чхеидзе, но он отказался от этого назначения. Заместителями министров (как тогда говорили, товарищами министров) также стали несколько масонов: Н. К. Волков, С. Д. Урусов, В. А. Виноградов, А. В. Ливеровский.

Известно, что помимо Временного правительства в России после революции возник еще один центр власти — Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Период сосуществования Временного правительства и Петросовета называют двоевластием, однако оба нелегитимных органа проводили консультации между собой, создали контактную комиссию, в которой с обеих сторон в качестве переговорщиков были члены масонских лож: от Временного правительства — Некрасов и Терещенко, от Петросовета — Чхеидзе, Суханов и Скобелев. Как отмечает Серков, особенно сильным было влияние масонов при подборе кадров в прокуратуру. Комиссарами Временного комитета Государственной Думы тоже стал целый ряд масонов.

В дальнейшем роль масонов только повышалась. В новом составе Временного правительства вольным каменщикам достались такие важные должности, как военный и морской министр (Керенский), министр финансов (Шингарев), министр труда (Скобелев), министр юстиции (Переверзев), министр иностранных дел (Терещенко), министр путей сообщения (Некрасов), министр торговли и промышленности (Коновалов).

В третьем составе Временного правительства из 18 министров уже десять были масонами. Если исходить из количества вольных каменщиков и важности тех постов, которые они занимали, то в первые послереволюционные месяцы был пик масонского влияния на управление страной.

Давайте теперь пройдемся по биографиям известных масонов-министров.

Некрасов Николай Виссарионович. В 1906 году делегат 1-го съезда Партии народной свободы, депутат III и IV Думы, товарищ председателя IV Думы. Во время Первой мировой был одним из руководителей Земгора, член Особого совещания по обороне государства. 27 февраля 1917 года стал членом Временного комитета Государственной Думы, участвовал в Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов. После прихода к власти большевиков работал в петроградском отделении Московского народного банка. Некоторое время жил под фамилией Голгофский, но был опознан и арестован. Однако ему удалось встретиться с Лениным, после чего Некрасова освободили. В 1931 году приговорен к 10 годам заключения, в 1933 году освобожден, однако вновь арестован в 1939 году по обвинению в покушении на жизнь Ленина и расстрелян.

Терещенко Михаил Иванович. Промышленник, миллионер, совладелец издательства «Сирин», депутат IV Думы, во время Первой мировой возглавлял киевский областной Военно-промышленный комитет, товарищ председателя Всероссийского военно-промышленного комитета. В 1916 году вступил в Русско-английское общество, возглавил группу революционеров, готовивших свержение Николая II. В этой же группе состоял Некрасов. Терещенко участвовал в Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов. После прихода к власти большевиков эмигрировал, жил во Франции, Англии.

Коновалов Александр Иванович. Промышленник, проходил стажировку на текстильных предприятиях Германии, долгое время жил в Англии, был одним из учредителей банка Рябушинских, финансировал газету «Утро России». В 1912 году вошел в ЦК Партии прогрессистов, депутат IV Думы, в 1915 году — товарищ председателя Центрального военно-промышленного комитета, в 1916 году — член совета и комитета русско-английской торговой палаты, член комитета Общества английского флага в России. Член Временного комитета Государственной Думы. В 1918 году уехал во Францию.

Шингарев Андрей Иванович. Гласный Усманского уездного и Тамбовского (Воронежского) губернского собраний. Председатель воронежского комитета Союза освобождения, редактор газеты «Воронежское слово», сотрудничал с рядом других изданий, был членом Партии народной свободы, депутат II-IV Дум. Во время Первой мировой — член Главного комитета Союза городов, с 1915 года — председатель военно-морской комиссии Думы, 28 февраля 1917 года возглавил Продовольственную комиссию, в которую вошли представители Временного комитета Государственной Думы и Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Участник Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Член Временного совета Российской Республики, 28 ноября 1917 года арестован, заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, убит матросами и красногвардейцами.

Кокошкин Федор Федорович. Принадлежал к руководству земского движения в 1904-1905 годах. Один из создателей Партии народной свободы, член ее ЦК, депутат I Государственной Думы, сотрудничал с кадетской газетой «Новь», а также с «Русскими ведомостями», «Речью» и др. В мае 1917 года назначен Временным правительством председателем особого совещания по созданию проекта положения о выборах в Учредительное собрание. Заключен большевиками в Петропавловскую крепость. Убит вместе с Шингаревым.

Керенский Александр Федорович. Во время революции 1905-1907 годов был членом Комитета по оказанию помощи жертвам Кровавого воскресенья, состоял в Санкт-Петербургском объединении политических адвокатов, выступал защитником на многих процессах, включая дела радикально-революционной партии «Дашнакцутюн» (обвинение в террористической деятельности) и большевистской фракции IV Думы. В 1912 году по списку Трудовой партии избран депутатом Думы, сотрудничал с журналом «Северные записки», 27 февраля 1917 года вошел в состав Временного комитета Государственной Думы, в Военную комиссию Думы, а кроме того, избран товарищем председателя исполкома Петроградского совета рабочих депутатов. После прихода к власти большевиков уехал в Англию, жил в Лондоне, Берлине, Париже, Брайтоне, посещал собрания Русско-британского 1917 года братства.