Как пальцы в воде. Часть 2

…Забыть о том, что окружает… и вспомнить все, что было… отстраненно, не вмешивая в логическую канву событий свои домыслы, только факты, проверенная информация и вывод. Я медленно и тщательно раскладывал все факты в ряд, как костяшки домино. Итак, начало, породившее всю цепочку событий. Исходная точка – открытие (громкое слово, но ладно) Лоры Кэмпион: актрисы Кристель Ферра и покойная Мишель Байю удивительно похожи, и не только внешне. Журналистка в этой области искусства была достаточно авторитетным специалистом. Принимаем это обстоятельство следующей точкой отсчета. Кристель воспитывалась в приюте, а Мишель была беременна, хотя Полин Форестье, племянница умершей актрисы, утверждает, что родившийся младенец умер, что не доказано, а значит, пока не принимается мною в расчет. Необходимо взять образец ДНК Кристель Ферра и сравнить с ДНК мисс Форестье. Кто-то, судя по всему, очень не хотел привлекать внимание к этой истории. А мисс Кэмпион была журналисткой, не раз успешно проводившая собственные расследования, в результате которых общественность узнавала не очень приятные факты из жизни некоторых видных деятелей театра и некоторых сфер бизнеса. Следовательно, и в последнем случае могло состояться какая-то разоблачительная сенсация. Только вот что? Смерть Мишель – убийство? Или что-то нелицеприятное происходит в стенах монастыря или частной школы? Хотя не исключена возможность совпадения этих двух вариантов и даже более… Но связь, безусловно, существует. Какие-либо случайности я не учитываю. Соединяющее звено – Оливия Виар и ее дети. После приезда Лоры в школу, семейка, по-видимому, слегка всполошилась. Журналистка сама рассказала мадемуазель Домье о своем круизе. Скорее всего, эта компания организовала слежку, затем Серж подсыпал Лоре галлюциногены. У нее возникла мания преследования, впрочем, не без оснований – «хвост» был. Но препарат вызвал у нее не только манию преследования, но и видения, кошмары, галлюцинации. Что бы сделал нормальный человек? Пошел бы к врачу и сделал анализ крови. Однако журналистка ведет себя не совсем, по их мнению, адекватно. То обстоятельство, что она заливает алкоголем свои страдания от неразделенной любви, в итоге получив странные видения и кошмары – это даже логично. Но ведь надо и к врачу в конце концов обратиться! О здоровье своем подумать! Но, видимо, никто не предполагал, что она обратиться к приятелю– детективу, который ничего не обнаружил! Потому что слежки уже не было, хотя видения-то остались! И вместо того, чтобы заняться своим здоровьем, Лора увлеклась другим мужчиной, но о начатом ею расследовании не забывает. Нужно что-то радикальное! И вот – «сюрприз» с крокодилом. Но журналистка не испугалась, а умерла. Вернее, испугавшись, захлебнулась в воде. А если бы этой смерти не случилось? Тогда, очевидно, предприняли бы что-то другое. И этот затянувшийся спектакль устроили только из-за давней смерти, пусть даже убийства, которое, кстати так и не было установлено? Лора, с ее чутьем, почувствовала сенсацию во всей этой истории, а опасность, исходящую от нее, она по привычке проигнорировала. Но, чтобы удостовериться в своих подозрениях, журналистка обращается ко мне. Следовательно, я невольно послужил катализатором, и костяшки домино стали рушиться. Препарат изымают (Ларс?), в нем нет особого смысла, потому что Лора продолжает расследование и уже собирается встретиться с Кристель. Или, возможно, все же готовится ее убийство, и галлюциногены, на всякий случай, лучше изъять. И вдруг – несчастный случай в воде. Дело закрыли. Но я не успокаиваюсь, как, впрочем, и Элизабет. Об этом становится известно мадам Оливии. Каким образом? От Полин? Скорее всего. Хотя я и не скрывал своего расследования. Никто, кроме супругов Кэмпион, не знал о моей вылазке в особняк Лоры. Значит, либо за мной велась слежка, либо меня «увидела» камера противника, находящаяся в особняке Лоры. И так быстро отреагировали? Или они предполагали, что я приду в дом журналистки, чтобы попытаться разыскать возможные улики? Второй вариант мне казался более правдоподобным. Кто меня «хоронил»? Ларс и Полин? Абсурд. А ведь меня не убили, только слегка «подлечили» электрошокером и уложили «отдохнуть» в могиле. Но почему все-таки не убили? А зачем дополнительные проблемы? Доказательств убийства Лоры у меня нет, и даже если я их добуду, то как смогу выйти на настоящих убийц? И опять… кто-то узнает о моем интересе к смерти Мишель. Слежки и прослушки не было, я проверил. Кстати, а почему меня не «слушали»? «Жучок» не обязательно устанавливать в моем доме или телефоне. Коттедж у меня стоит на отшибе. Можно подъехать и при помощи специальной аппаратуры подслушать мои разговоры по телефону. Но это маловероятно, тем более что никаких «таких» телефонных переговоров я не вел. А специалисты-инженеры электронной «разведки», так сказать, коллеги Фрэнка? Узнать, что я заказывал билет в Париж через Интернет мог даже начинающий хакер, во всяком случае, мне так кажется. Электронный адрес нашего сайта есть на визитках детективного агентства, а вскоре я получаю первое сообщение. А этот факт – неожиданность уже для меня – подсказка, что насильственная смерть Мишель имела место быть, по крайней мере, если верить автору того письма. Значит, кому-то нужно было возобновить расследование убийства двадцатидвухлетней давности. Можно было бы предположить обман, но все говорит об искренности намерений анонима. И главное, тот факт, что неизвестный подсказчик не стал скрывать свой IP-адрес, ни воспользовавшись ни прокси– адресом, ни анонимайзером, как бы приглашая нас на Корсику. Кто? Родственники Мишель? Психически больная сестра? Или бывший любовник актрисы, отец ее ребенка. Но зачем? Месть? Почему так долго ждал или ждали? Сможет ли нам помочь Николь Сорель, старшая сестра Мишель и мать Полин? И есть еще два важных факта, которые пока не вписывались в эту схему: смерть (или все же убийство?) профессора Биггса и кража дневника(?) или чего-то еще из его сейфа. А почему не вписывается, если профессор через Полин передал мне сообщение об убийстве французской актрисы? Могла ли это сообщение придумать сама Полин? Откуда она знает, что в убийстве ее тетки виновата женщина? Кроме того, во всем этом деле появляется «бомба» – фактор связи покойного мистера Старлингтона и семьи Домье-Виар, которая имела непосредственное отношение и к Мишель, и к Кристель. А что если предположить, что любовником умершей актрисы был Генри Старлингтон? Фантастика? Чем больше живешь на свете, тем больше получаешь доказательств того, что сама жизнь создает такие, казалось бы, фантастические события, какие не сможет придумать и самый безумный или «парадоксальный» человеческий мозг!

Я встал из кресла и, подойдя к окну, поднял жалюзи: сказочная по своей красоте картина на миг остановило мое дыхание, а затем волна счастливой благодати накрыла меня с головой. Я вдруг подумал о том, что человечество в одну секунду может уничтожить этот (и не только!) земной рай. Ради чего? В борьбе за власть или золотой унитаз? Хотя все эти потуги, по большому счету, сводятся к золотому тельцу. Может, стоит какой-либо, мягко говоря, не бедной женщине, не покупать себе тысячную по счету сумочку по баснословно вульгарной цене или очередной бриллиант своей собачке, а помочь голодному ребенку? Сделать мир счастливее, добрее, красивее… Дорогу в ад или рай мы строим сейчас. «К чему нам в быстротечной жизни домогаться столь многого?», как сказал Гораций. И разве он не прав?…

Закрыв глаза, я подставил лицо легкому бризу. Можно было выйти на террасу, но, взглянув на часы, я понял, что этот вариант дальнейшего своего времяпрепровождения лучше отменить. Полночь не всегда хорошее время для прогулки. Я вновь сел в кресло и прижал ладони к вискам, чтобы подытожить свои размышления. Ступор. Думать больше не хотелось. Но бессознательно в моей голове возник вопрос… Эта встреча с Мадам в ресторане. Случайно? Вряд ли. Но почему я так уверен, что это была Оливия Виар? Не знаю. И ее взгляд… в котором я не почувствовал какой-то опасности. Что в нем было? Я попытался вспомнить свои ощущения в тот момент… Немного удалось. Это был явный интерес или любопытство ко мне… как к мужчине или как к частному детективу Марку Лоутону? Будто женщина хотела сверить свое состоявшееся мнение обо мне со своей же реакцией на вполне конкретного человека: как-бы прочувствовать, просканировать его своим взглядом. Но странность состояла в том, что она смогла меня заинтриговать и, кроме ответного любопытства, я ощутил к этой даме симпатию. А ведь, очевидно, по ее «просьбе» меня «угостили» электричеством! Может, я испытываю к ней такое чувство по той простой причине, что еще жив? А возможно, это не она? Почему бы не предположить две группы во всем этом деле? То есть несколько пересекающихся сценариев развития событий. В таком случае можно построить несколько логических цепочек. Нельзя сказать, чтобы я об этом не думал раньше, просто были затруднения в разделении этих версий и не так много информации для их выстраивания, а сейчас я видел их более четкие контуры.

Но что-то я вновь упускал из виду. Катастрофически не хватало дополнительных сведений, чтобы конкретизировать… что?… Будем надеяться на нашу поездку в этот пансионат для одиноких стариков. Хотелось бы думать, что родная сестра Мишель сможет нам хоть как-то помочь…

Взглянув на часы, я удивился. Мои размышления заняли чуть более часа. Пора ложиться спать. Завтра будет нелегкий день, а Фрэнку, судя по всему, на это обстоятельство наплевать. Может, я ему завидую? С мыслью о собственном несовершенстве я заснул.

Проснуться в восемь утра мне было легко и приятно. Теплое солнце, голубое небо, синее море! Такое утро обещает отличный день. Приняв душ и облачившись в рубашку и джинсы, я подошел к спальне Фрэнка и тихо постучал в дверь. Если бы мы прибыли сюда на отдых – я не стал бы его будить. Но у нас – конкретные планы на сегодняшний день! И они не должны страдать из-за гормональных волнений, произошедших, по-видимому, накануне у Тодескини. Я стоял у двери и слушал тишину, ощущая, как глухая волна раздражения начинает вытеснять мое хорошее настроение. Не знаю, чем бы это закончилось, но дверь внезапно открылась, и передо мной предстал Фрэнк, свежий, бодрый и даже радостный – похоже, ему удалось утихомирить беспокойство тестостерона.

– Доброе утро, Марк, – энергично сказал он, чуть дыхнув на меня мятной свежестью.

– Ну, ну, – промычал я, глядя на него изучающе. – Доброе…

– Ты не представляешь, как мне хочется есть!

– Отчего же? Очень даже представляю…

…Вскоре мы уже сидели за столиком, на увитой виноградной лозой террасе небольшого кафе. Плетеная мебель, светлая гамма в интерьере, великолепный вид, открывающийся вокруг, свежий воздух… Даже если не очень хочется есть, то просто посидеть здесь за чашечкой кофе – уже приятный отдых. За тремя другими столиками сидели посетители и, судя по обрывкам разговоров, долетавших до нас, они уже заканчивали свою трапезу и остались вполне ею довольные.

Мы не успели просмотреть все меню, как к нам уже подошла официантка, молодая полненькая девушка, чуть похожая на потолстевшую и порыжевшую Скарлетт Йоханссон. Золотисто-каштановые кудрявые локоны «Скарлетт» были подобраны и подколоты светлым гребнем. Светло– коралловая блузка обтягивала полную грудь, коричневая форменная юбка была ей тесновата, но в целом, здоровый, полнокровный вид девушки должен был способствовать хорошему пищеварению.

– Доброе утро, месье. Могу ли я вам помочь в выборе блюд?

– Доброе утро, – в унисон поздоровались мы.

– Можете, – улыбаясь, продолжил Фрэнк и посмотрел на официантку, на миг задержав взгляд на ее груди, но, по-видимому, для того, чтобы прочесть имя этого милого создания. Я тоже последовал его примеру. Надо сказать, девушке очень подходило имя-Абелия – пастушка.

– Скажите, Абелия, а что такое «fiadone»? – спросил Тодескини.

– Это творожный пирог из молодого сыра броччу, – продолжая улыбаться, ответила «пастушка», чуть смущенно моргая длинными, пушистыми ресницами. – Очень вкусно.

– Тогда мне, пожалуйста, «Эвиан» со льдом, паштет из дикого кабана и этот пирог, который вы порекомендовали. Да, и потом – двойной эспрессо. – Записав заказ в блокнотик, Абелия внимательно, но не без легкого кокетства, взглянула на меня большими светло-карими глазами.

– Пожалуйста, лимонад со льдом, омлет с ветчиной, овощами и зеленью, пончики из каштановой муки, – попросил я, добавив: – Да, и потом еще, пожалуйста, кофе-латте.

Официантка удалилась. Сзади ее фигура казалось еще более массивной, это впечатление усиливалось благодаря рельефным, как у чемпионки по бодибилдингу, икроножным мышцах девушки, на которых синели татуировки – какие-то восточные иероглифы или узоры. Абелия не забыла украсить свою широкую щиколотку крупной золотистой цепочкой. Интересно, что это бедное дитя хотело подчеркнуть? Вероятно, я совсем отстал от современных тенденций в молодежной моде, а может, обладаю извращенным вкусом. На самом деле, любой психолог, по-моему, мог бы сказать, что эта юная особа хочет привлечь к себе внимание любым методом, на который был способен ее, далекий от классической эстетики, вкус.

По установленной привычке, мы молча ожидали заказ. Я не стал задавать Фрэнку каких-либо вопросов, а он тоже не спешил со мной делиться своими душевными переживаниями, хотя, весьма сомневаюсь, что они у него были. Да и выглядел мой приятель хорошо выспавшимся, но такое впечатление могло быть обманчивым: иногда для того, чтобы казаться счастливым, нужен отнюдь не крепкий сон.

– Марк, ты сегодня какой-то хмурый. – Тодескини картинно сдвинул на переносице широкие брови. – Не выспался?

А ведь он был прав, подумал я. Только после его слов я понял, что утренняя энергия и бодрость куда-то испарились.

– Я полночи ломал голову, в отличие от некоторых, – не смог я удержаться от колкости.

Тодескини самоуверенно рассмеялся, однако при виде появившейся официантки сразу же замолчал. Абелия поставила на лимонно-фисташковую скатерть бутылки с водой и лимонадом и заказанные блюда. Подождав ее ухода, Фрэнк предложил:

– Давай с тобой заключим соглашение об очередности, чтобы иногда позволить себе расслабиться, – вполне серьезно предложил он.