Как подскажет сердце

— Осторожнее, Роланд, — оборвала его Брижит. Глаза ее сразу превратились в голубые льдинки.

— Он начал кричать, как только я вошел. Если бы ты вовремя не появилась, то я бы… — тут гость осекся и виновато покраснел, его заставила замолчать враждебность в глазах Брижит.

— Не трудись. Роланд, мне и так понятно, что бы ты сделал, — тихо промолвила она. — Я слишком хорошо знаю тебя. Ты бы вызвал его на новый поединок.

— Нет, не это, — быстро заверил ее рыцарь. — Я только хотел, чтобы он прекратил кричать на меня.

— Ну говори, для чего приехал, — резко спросила Брижит.

Роланд глубоко вздохнул. Он уже собирался, преодолев смятение, вымолвить первые заготовленные слова, но Брижит стояла перед ним и, Боже, как красива она была, даже красивее, чем он ее запомнил.

— Как я скучал по тебе, cherie, — вдруг сорвалось у него, и Брижит удивилась. Роланд хотел начать с другого, но слова сами полились из его уст, повинуясь какому-то порыву. Она оказалась пойманной врасплох. — Мы были в разлуке так много месяцев, — мягко продолжал он. — Кажется, прошли годы, потому что вдали от тебя время тянулось невыносимо медленно.

Брижит скептически прищурилась:

— Неужели ты думаешь, я поверю, что ты так сильно скучал?

— Именно так, и даже более того, — голос рыцаря был теплым и нежным. — Я хочу, чтобы ты вернулась в Монтвилль вместе со мной. Лютор умер, и теперь замок мой.

Глаза ее из щелочек вдруг превратились в большие голубые озера:

— Лютор умер? Но не ты…

— Нет, не я. Весной пришел Терстон с армией, и было сражение. Я собственноручно отомстил за старика. Оказалось, что… я был привязан к нему сильнее, чем думал раньше.

— Мне очень жаль Лютора, — искренне сказала Брижит. — Было много убитых?

— Нет. Гораздо больше раненых. Но Терстон вместе с Роджером оба отведали моего клинка. Они больше не побеспокоят нас.

— Роджер тоже погиб?

— Он нанес предательский удар, и я безотчетно взмахнул мечом. Я даже не увидел его, так как сам упал.

— Ты упал? Значит, ты тоже был ранен? — Брижит в ужасе оглядела Роланда.

— В спину, — тихо добавил тот. Глаза ее расширились:

— Значит, он снова, как и тогда, в Арле, напал сзади?

— Ты знаешь об этом? Брижит сверкнула взглядом.

— О да. Небольшая деталь, о которой ты ни разу не упомянул: мой брат спас тебе жизнь! А ты замечательно отплатил ему, не так ли? — с горечью добавила она.

— Брижит…

— Я понимаю, ты не знал, что я его сестра, но при этом считал его моим господином и был уверен, что он собирается на мне жениться. И все же ты увез меня, воспользовавшись его доверием!

— Я же сделал все это, ни о чем не зная, Брижит. Я считал, что изнасиловал тебя. Дело было сделано, и ничего нельзя было поправить. Неужели ты думаешь, что я гордился этим? Я злился на самого себя, в том числе и потому, что предаю Квентина, забирая тебя из дома. Но что мне оставалось делать? Друода грозила убить тебя. Как бы ты сама поступила на моем месте?

— Что ты должен был сделать, Роланд, так это выдать меня Квентину без боя, когда он за мной приехал!

— Все было намного сложнее, cherie, — нежно промолвил рыцарь. — Я не мог так просто отдать тебя. Во всяком случае, думая, что он намерен на тебе жениться. Я хотел, чтобы ты стала моей женой.

Брижит резко отвернулась. Последние слова эхом звучали в ее голове: «Я хотел, чтобы ты стала моей женой». Роланд принял ее жест за выражение гнева и продолжил:

— Я ни за что не стал бы драться с ним теперь, когда я знаю, что он твой брат. Я пытался помириться с Квентином, но он не пожелал мира. Я предлагал заключить брак с тобой, но он отказал мне. Я не могу драться с ним за тебя, а он ничего не хочет слушать. Брижит, прошу тебя быть моей госпожой. Я никогда и ничего в жизни не хотел так, как тебя.

Она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Сколько молитв было вознесено к небесам, чтобы услышать эти слова! Но то было очень давно, и она уже перестала просить Бога о возвращении Роланда. Ее гордость была уязвлена, осталась лишь горечь от того, что он ее покинул. Все месяцы ее беременности, все то время, когда она так в нем нуждалась, его здесь не было.

— Уже поздно, Роланд, — наконец прошептала Брижит.

Рыцарь почувствовал, что его сердце остановилось:

— Ты вышла замуж?

— Нет.

— Тогда еще можно исправить… — с надеждой добавил он и раскрыл объятия, но Брижит словно окаменела. Отвернувшись, она сказала:

— Не прикасайся ко мне, Роланд. Ты не имеешь права прикасаться ко мне. Ты не имел права даже приезжать сюда и предлагать мне замужество. Где ты был полгода назад, когда… когда… — Она с трудом проглотила комок в горле. Ей хотелось плакать и приходилось из последних сил бороться с собой. — Я не выйду за тебя, Роланд. Тебе следовало приехать гораздо раньше… когда я еще чувствовала к тебе нечто. А теперь… совсем ничего не осталось.

Рыцарь яростно схватил ее за плечи и, повернув к себе, заглянул ей в глаза:

— Я приезжал раньше, несколько месяцев назад, но Квентин отправил меня обратно! С тех пор я долго скитался. Я не мог вернуться домой, потому что дом без тебя — пустое место.

Брижит недоверчиво покачала головой:

— Не правда. Квентин не стал бы скрывать от меня твой приезд.

— Черт побери, Брижит! — в отчаянии воскликнул Роланд. — Я люблю тебя!

— Если бы это было так, — крикнула она в ответ, — ты бы приехал раньше!

Роланд грубо притянул ее к себе и яростно поцеловал в губы. Он же открыл ей свое сердце, а она решила его разбить. Она просто разрывала его на куски.

Брижит неистово отталкивала Роланда, и он в конце концов вынужден был отпустить ее. Испепеляя его взглядом, она сказала:

— Тебе не стоило этого делать. Я все равно тебя не люблю.

Рыцарь собрал всю свою гордость, развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.

— Боже! Мне нет никакого дела! — громко крикнула она в пустоту зала.

— Никакого дела до чего?

Брижит оглянулась и увидела Квентина, стоящего в дверном проеме. Она сжала кулаки, только чтобы не расплакаться.

— Мне нет дела до того, что Роланд Монтвилль ушел, — жестко повторила она.

— Счастлив слышать это, — ответил Квентин, хотя в голосе его прозвучало сомнение. Он не знал, что сказать сестре, настолько его одолевало раскаяние. Он слышал все, о чем они говорили, но лучше бы ему ничего этого не слышать. Квентин слишком хорошо знал Брижит. Она сама не верит в то, что сказала Роланду. Почему же он, ее брат, самый близкий ей человек, не понял до сих пор, что она просто влюблена в этого нормандца? Как он позволил гневу настолько ослепить себя?