Как приручить мужа—изменника

Как только дверь за нами закрылась и мы погрузились в кромешную темноту, я дала себе волю. Запустив свои пальчики в густую Мишину шевелюру, я углубила наш поцелуй. Покусывая его губы, я постанывала от удовольствия. Миша тоже не бездействовал. Пока я осыпала поцелуями его немного колючую щёку, пытаясь добраться до уха, Миша, удерживая меня одной рукой, второй избавил меня от блузы. Влажная после танцев кожа от соприкосновения с прохладным воздухом покрылась мурашками. От такого контраста все ощущения стали острее. Темнота позволила раскрепоститься и оставить смущение за дверью.

Впервые за годы моей сексуальной активности мне неистово захотелось встать перед мужчиной на колени. Я не ханжа и к оральным ласкам отношусь, как к чему-то повседневному. Но тут мне захотелось самой. Не бартер. Не необходимость. Не в качестве прелюдии. А просто потому, что я так хочу. Хочу увидеть. Потрогать. Услышать его мускусный запах возбуждения. Попробовать на вкус.

Выпутавшись из крепких рук Миши, я не теряя не секунды, опустилась перед ним на колени и ухватилась за ремень.

— Что ты… — со свистом выдохнул Миша.

— Хочу! — всё, на что меня хватило в это минуту.

Звякнула пряжка ремня, а я, как маленький ребёнок, облизнулась при виде конфеты.

Проведя коготками по его напряжённому прессу, мои ручки опустились на внушительную выпуклость между его ног.

— Я хочу это видеть. Ты не против? — с рычащими от нетерпения и страсти нотками, спросил Зотов.

— Нет… Не против.

В темноте я не могла увидеть выражение его лица, но знаю, что мужчина оскалился.

Миша вынул из кармана брюк мобильный телефон и направил его экраном вниз, чтобы его свет подсветил мои действия.

Пара неловких движений и передо мной открылась самая завораживающая картина. Большой, горячий, жаждущий ласки и внимания, член. Мой рот непроизвольно наполнился слюной. И я не стала отказывать себе в удовольствии. Положив руку на горячую плоть, я совершила пару пробных движений туда-сюда. От таких манипуляций мой спутник дрогнул всем телом, словно я пустила по его телу разряд электрического тока. Наклонив голову к самой желанной карамели, я языком сняла с головки солоноватую, с терпким привкусом, жемчужину. От этого вкуса в голову ударило похлеще, чем от пузырьков шампанского. С наслаждением я двинулась дальше. Обхватив губами бордовую головку, я начала то самое, от чего у мужиков сносит крышу.

Михаил дрожал всем телом. Его шумное дыхание и те редкие рыки-стоны, которые он себе позволял, будоражили меня. От пошлых, причмокивающих звуков и тяжёлого дыхания мне хотелось ещё большего. Хотелось дойти до конца.

Я уже хотела помочь себе рукой, чтобы довести Михаила до края и попробовать на вкус его удовольствие, когда громкая вибрация мобильника меня не отвлекла. Мне не хотелось знать, кто ему звонит. Но гадкое предчувствие приближающегося товарняка, заставило меня поднять глаза на экран.

И вот столкновение. Удар был настолько сильным, что от меня не осталось и мокрого места. Эта надпись меня уничтожила. Сердце ударилось о грудную клетку и рухнуло вниз, оставив после себя выжженную дыру размером с кратер вулкана.

«Моя» — так гласила надпись на экране, увенчанная красным сердцем с языками пламени.

* * *

После этого эпического вечера в моей душе что-то надломилось. Мои чувства к Михаилу остались прежними, но… Я не знаю, как правильно выразить это самое «НО». Мне стало как-то безразлично. Не скажу, что я перестала хотеть быть с ним, но однозначно я перехотела что-то для этого делать.

Этот звонок открыл мне глаза на происходящее. Как там говорят? Насильно мил не будешь? Наверно, это так. Какой смысл трепыхаться, борясь за то, что уже принадлежит кому-то другому? Я его не вижу. Если моему возлюбленному будет лучше с другой, то я готова отпустить его и пожелать счастья. Мне от этого не станет хорошо, но, зная, что он с той, с которой хочет быть на самом деле, я буду спокойна.

Наверно, это даже хорошо, что вышло всё так. Пока мы не зашли дальше и не совершили тех ошибок, из-за которых порушились бы чьи-то судьбы.

Когда эта ужасная надпись высветилась на экране его телефона, я почувствовала себя героиней самой провальной порно картины. Той, где у героини сводит челюсть, и она случайно превращает эротику в кровавый фильм ужасов. Кусь и нет больше колбаски! Жесть… Хвала небесам, что я сдержала эмоции и ничего фатального не произошло. Не хотелось бы доказывать потом, что я не голодающий каннибал-извращенец.

Между нами не было никаких нелепых выяснений отношений. Я не спешила задавать вопросы, а Зотов впадать в истеричные оправдания. Мы поняли, что в этом нет необходимости без слов. Достаточно было взгляда, чтобы молча разойтись и не думать о том, что было бы.

Последующие несколько недель прошли под эгидой внутренних конфликтов с самой собой. Я не винила его или уж тем более себя. Мне просто хотелось понять, что делать дальше. Наши и без того хрупкие отношения разрушились до основания. Мы попросту перестали видеться. Я даже не знаю, жил ли все эти дни Миша в нашем с ним доме. Выяснять это я не стремилась. Возможно наш неудавшийся междусобойчик раскрыл ему глаза, и он уже переехал к той самой женщине. Зачем я буду усугублять? Не хочу.

Физически я была в полном порядке. Работала, занималась в зале, встречалась с друзьями. Внешне никто и не смог бы понять, что со мной что-то происходит. А сама я не спешила делиться. Только один раз Вано попытался со мной об этом заговорить:

— Нют, что у вас произошло? Я не слепой и вижу, что ты не выглядишь, как девушка, у которой был секс в каморке со швабрами? Он сделал тебе больно?

— Нет, Вано, он не сделал мне больно. Не обижал меня или ещё что похуже. Всё так, как должно быть. Тебе не о чем волноваться, — с ледяным спокойствием в голосе успокоила я его.

— Я не верю тебе, Нют. Что-то произошло, но ты не готова об этом говорить, — сделал он свои выводы. — Я не стану давить на тебя. Захочешь — расскажешь. Помни, я всегда рядом.

— Спасибо, я знаю. Но повторюсь, для паники нет повода.

И я нисколько не лукавила. Для паники и правда нету повода. Да и от чего паниковать? Я знаю, что не волшебница и вложить свои мысли в голову другому человеку не могу. Заставить Мишу меня полюбить тоже.

Всё изменилось через полтора месяца.

В очередную одинокую субботу я проснулась и поняла, что такая жизнь не для меня. Сколько можно водить хороводы со страдашками по несбыточным мечтам? Кому от этого будет хорошо? Я свою жизнь загублю и Михаила за собой утяну. Вообще не представляю, как мой муж полтора месяца в одной и той же одежде ходит. Бедолага.