Как приручить оленя?
Шрифт:
На мгновение мне стало легче. Стало быть, совесть у парня есть. Но он тут же продолжил:
– А мне сказали, что я единственный справлюсь, мир вам помочь спасти нужно… А до этого, значит, даже девушку готовы были взять?
– Что значит, даже? – взъелась я. Вот точно он не из мира княжны Ионы, та наоборот всегда ратует за то, что девушки могут все не хуже парней, даже лучше.
Старик встал, прошелся по комнате.
– Знаю я, как поступим, – наконец произнес Матей.
– Возьмете меня? – Прошептала я с надеждой.
– Отошлете
Матей пожал плечами. От волнения я не удержала чар, ящерка снова ожила, сбежала с моей груди, по плечу и руке, да на стол. Старик улыбнулся.
– Нет, я подумаю об этом утром. Или завтра.
– А там как раз обратно уедешь, – закончил за старого мастера парень.
Я закусила губу и перекинула на другое плечо русую косу.
– Это кто еще обратно поедет! Видно совсем тебе в своей стезе плохо было, раз на другой мир согласился!
Парень вскочил из-за стола, хотел было что-то сказать, да только отвернулся и ушел в другую комнату. Матей покачал головой.
– Зря ты так, Даянка. он парень хороший.
– Может и хороший, да мне какое дело? Вы место мое ему отдали!
За окном зимний закат окрашивал снег в нежно-розовый и персиковый. Начинал шуметь ветер. Матей прошелся по избе и вдруг спросил:
– С ужином-то поможешь? Очень уж люблю твои пироги.
– Пироги! Даяна, я тоже хочу пироги! – Корина подлетела ко мне и схватила за юбку. Отказать девчушке я не могла. Да и наверняка … что бы готовил себе одинокий парень? Однозначно, какую-то гадость.
Так что я заколола косу в тугой узел резными шпильками, достала фартук да и пошла на кухню. Старый Матей, по правде, давно человеком не был. Обретя всю силу здешних гор, он получил вечную жизнь и огромные знания. Но вкусно поесть, хоть и без надобности ему было, Матей все равно любил.
Может, после пирога передумает? Поставила тесто, достала из каменного ларя, который магией всегда мороз внутри держал, ягоды: бруснику да чернику. Вокруг сновала ящерка, я тихо напевала песню, и, пока готовила, думать о плохом было некогда,
Через пару часов ароматный, душистый пирог был готов. А еще мясо тушеное и овощи.
Матей довольно ел и нахваливал, а вот Анжей молчал, а потом хмуро произнес:
– Колдовать с камнем – не пироги печь.
Мне захотелось взять и размазать по его наглому лицу ягодную начинку. Что он о себе думает?
– Ну-ну, не ссорьтесь! Даяна, я вам с Кориной вон в той комнате постелил. Завтра баньку истопим в честь вашего приезда! А скоро праздники, подарки вам организую!
Однако ж я была непреклонна.
– Лучше б слово свое сдержали, мастер. Лучше б учиться взяли.
– Чего ж ты так уперлась! Сказал же, завтра говорить будем! Эх, весь пирог испортила!
Старик вскочил, да и пошел по коридору, в свою горную мастерскую.
А вот и уперлась: не возьмет он в ученики… В Катайю я не хотела ехать, страх как не любила дальние дороги. Голова кружилась, становилось тошно. Одно дело тут, пару часов и все. А в другую страну ехать не дело. Да и к тому же те и вовсе девушек не учат, даже за людей не считают.
Анжей
вздохнул, отложил вилку.– Обидела старика.
Хотел еще что-то сказать, но ситуацию спасла Корина.
– А ты колдовать умеешь? – С солнечной улыбкой спросила она у парня. Он вдруг замялся.
– Ну… Умею, конечно. Но показать не могу.
Как-то подозрительно. Мастер резко передумал меня учить, парень «ученик» колдовать не умеет… Я не стала настаивать, хотя, кажется, он этого ждал. Лишь потребовала помочь убрать посуду. К моему удивлению, спорить Анжей не стал, помог.
– Думаешь, колдовать не умею? – прищурился он.
– Отчего же мне так думать? – Пожала я плечами, – я ведь и не видела ничего.
Он зло уставился на меня, но тут нас прервала Корина:
– Эй, там олень по саду бегает!
2. Ночной снег
Даяна
Мы с Анжеем подбежали к окну. На темно-синем в зимнем вечере снегу окна избушки чертили квадраты света. Что за ними – терялось в тенях.
– Там нет никого, Кори, – я погладила девочку по каштановым волосам.
– Но я видела! – она надула губки, – можно я пойду посмотреть?
У меня вырвался вздох. Характер и упорство досталось Корине и от папы, и от мамы. Да еще и не сложилось, а умножилось. Переубедить юную княжну было почти невозможно.
– Там холодно и ночь, – попытался остановить малышку Анжей, но не на ту нарвался. Коринка сверкнула глазами, и принялась натягивать шапку. – Сиди дома, завтра посмотришь!
– Это бесполезно, – пояснила я, взяла свою шапку, быстро накинула шубку, и выскочила на порог следом за подопечной, – Корина! Варежки!
Но девочка уже побежала по тропинке. К вечеру похолодало, и все вокруг присыпала легкая изморозь, обновив снежный покров. И он был нетронутым.
– Если бы кто-то скакал под окнами, мы бы заметили, – Анжей вышел следом за мной. Корина побежала дальше, нашла каменного оленя, и разочарованно, но громко закричала:
– Он на месте стоит! Почему?
– Коринка, в дом! Тебе показалось. В темноте всякое чудится.
Она пошла к нам, то и дело оглядываясь, будто ожидая, что олень рванет вдаль. Но зверь себе не изменял – камнем был, камнем и остался.
– Балуешь ты ее. Нужно быть строже.
– Ворчишь, как старый дед, – ответила я парню, завела Корину в дом и помогла раздеться. – Тебе что, жалко? Она вышла, посмотрела, зашла. Успокоилась.
– А если дикие звери? – Анжей не успокаивался, – Мы ведь в горах!
– Не думаю, что сюда хоть одна случайная белка забегает, не то что волк или рысь. – Я повесила свою шубку на место, аккуратно сложила узорчатый, расшитый шелковыми нитями платок – сестра подарила, взяла из сумки книгу и села за стол. Парень смотрел на меня с недоверием. Эх, широкоплечий какой, а простых вещей не понимает. Я раскрыла подаренный княгиней Ионой справочник. Коринка примостилась у зеркала и снова принялась играть с бусами. Парень посмотрел то на нее, то на меня, и хмуро произнес: