Как проиграть в любви

Я бы сказала…

О мой чертов Бог! Почему я это делаю? Почему вдруг представляю себя голой с этим парнем? Он опускается на меня, требует увидеть мои сиськи?

Ты хочешь, чтобы Даллас Колтер занялся с тобой сексом, вот почему. Ты хочешь, чтобы Даллас Колтер увидел твою голую грудь, потому что, честное слово, она фантастическая, и ты это знаешь. И ты хочешь увидеть выражение его лица, если ты снимешь футболку.

Правда? Или я просто изголодалась по вниманию, потому что Диего отверг меня на стольких уровнях?

Отличный вопрос, который можно задать моей маме, и я мысленно отмечаю, что так и сделаю, пока сгибаюсь в талии, чтобы собрать карты, разбросанные по паркетному полу, и прихватить их с собой, когда вернусь к нему на кровать.

— Мы все еще играем в «Правду или вызов», или ты хотел заняться чем-то другим, раз уж твой брат основательно подпортил настроение?

Он пожимает плечами.

— Я играю, если ты играешь.

Я киваю.

— Не похоже, что нам еще есть чем заняться. — Например, ох, я не знаю — ласкать друг друга? Заняться сексом? Узнать друг друга получше… Возможно, если бы мы оба были пьяны, то были бы уже голыми, катались по кровати, а не пугались при первой же заминке.

Даллас заложил руки за голову.

— «Правда».

— Ты должен выбрать карту.

— Выбери ее за меня.

Закатывая глаза, я делаю, как он говорит, добавляя:

— Ты такой властный.

— Ты тоже.

Эх.

— Никто никогда не называл меня властной, но ладно, если ты настаиваешь.

Я лениво рассматриваю его татуировку, обвивающую заднюю часть бицепса; должно быть, было очень больно, когда он ее делал. Я знаю, насколько это чувствительное место, потому что именно там моя кузина Амелия щипала меня, когда злилась.

Она была такой засранкой, когда мы были детьми.

На карточке в моей руке написано:

— Вы когда-нибудь писались?

Даллас садится, наклонившись вперед.

— Там этого не написано.

Конечно, написано.

Я протягиваю карточку, чтобы он проверил, и улыбаюсь, когда кладу ее под одну из стопок, в которые я аккуратно перетасовал колоды.

— Ну? Ты когда-нибудь писался?

— Очевидно, когда был маленьким ребенком.

Я машу рукой в воздухе.

— Вопрос не об этом.

Даллас обдумывает вопрос.

— Нет, я никогда не мочился в постель, не писался, когда был пьян или еще что-нибудь. Но мочился в душе. А ты?

Писаю ли я в душе?

— Сейчас не моя очередь, так что я не обязана отвечать.

— Что означает, что ты, вероятно, писала в душе.

— Это не было признанием вины! — смеюсь я. — Боже, все, что я сказала, это то, что сейчас не моя очередь, так что технически я не должна отвечать.

— Я думал, мы пытаемся узнать друг друга получше. — Он толкает мое колено своим большим пальцем ноги.

— Правда? — Так вот что это такое? Мы узнаем друг друга? — Я думала, мы здесь прячемся, потому что близняшки твоего брата заставили меня остаться на ночь, и я здесь только для того, чтобы сохранить лицо.

— И это тоже.

Я беру карточку «правды» для себя, поскольку теперь моя очередь, и читаю ее вслух Далласу.

— Чего вам не хватает, когда вашего партнера нет рядом?

Глава 19

Даллас

«Знаешь, когда твой член покалывает в ту секунду, когда кто-то тебя заводит? Это здравый смысл покидает твое тело».

— Дюк Колтер

— О, это легко. — Райан кладет карту вниз стопки. — Ничего.

Ай.

Больно.

Типа того.

— Мы не партнеры, но разве сложно сказать что-нибудь приятное? — Слова вылетают у меня изо рта, заставляя меня звучать нуждающимся и жаждущим комплиментов.

Райан удивляет меня тем, что не дразнит меня в этот момент. Вместо этого она изучает меня со своего нового места на кровати. Теперь она дальше, плюхнувшись на край после того, как сходила в туалет, вне досягаемости, но все еще фантастически красива.

Эти сиськи…

— Ладно, дай мне подумать о том, чего бы мне не хватало в тебе, если бы тебя не было рядом. — Она использует случайную игральную карту, чтобы постучать по своему подбородку, привлекая мое внимание к ее полной нижней губе.

Шикарные губы. Эти губы просто созданы для сосания члена.

Она бы содрала с меня кожу живьем, если бы я сказал это дерьмо вслух, но это то, что пришло мне в голову; это то, что есть. Чем дольше я ее знаю, тем больше учусь.

— Я думаю, мне бы не хватало твоей способности разряжать напряженные ситуации.

— Что ты имеешь в виду? Напряженные ситуации?

— Например, я знаю, что ты не хотел везти соседских девочек с вечеринки, и они сводили тебя с ума в грузовике, поэтому ты был прямолинейным, когда они задавали эти надоедливые вопросы, таким образом, — она сделала паузу, — оставляя мало места для спора. Следовательно, разряжая ситуацию.

Хм. Никогда не думал об этом в таком ключе.

Большинство людей — мои товарищи по команде, мои братья, даже моя мама — обвиняют меня в том, что я бесчувственный засранец, а не тот, кто переходит к сути дела, кто рубит с плеча.

Я воспринимаю ее замечание как комплимент.

Беру карточку из стопки «правды».

— Вы когда-нибудь оставались в ванной комнате дольше сорока минут? Если да, то чем вы там занимались? — Я бросаю карточку. — Принимал душ и дрочил.

Бум.

Отстой.

Райан поднимает брови.

— Дрочишь в душе или принимаешь душ, а потом дрочишь?

— Дрочу в душе, обычно. Меньше беспорядка.

Она кивает.

Неужели эту девушку нельзя поставить в тупик? Ничто из того, что я сказал, не шокировало ее, и это действует мне на нервы; не знаю, почему меня это волнует, но часть меня хочет увидеть, как это внешнее спокойствие даст трещину.

Райан выбирает «вызов».

— Продемонстрируйте свой любимый вид проявления привязанности. — Она прикусывает нижнюю губу. — Мой любимый вид…