Как (раз)очаровать дракона

Мой персональный глюк иронично приподнял бровь, поглядывая на меня.

Я фыркнула и отвернулась.

— Сударыня, утешу вас, что ближайшие несколько дней вы будете однозначно жить, — пророкотал он, вклиниваясь в нашу с подругой беседу.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть его восхитительную фигуру, породистый профиль, умные глаза с покоряющей синевой, от которых тяжело оторваться. Хорош подлец, но характер тяжёлый.

— Вик, есть уголь активированный? — попросила подругу, в смятении гадая: хочу ли избавить от навязчивого призрака — глюка, или пусть пока будет. В конце концов, у кого-то есть питомец, а у меня своя потусторонняя сущность. Только не знаю, гордиться ли мне этим обстоятельством, расстраиваться или готовиться к растрёпанным нервам? Характерец-то у моего «питомца» ого-го.

— Элька, может, лучше коньяка?

Тогда моё воображение вовсе разыграется, а мне только не хватало вообразить гиганта без одежды…

— Не хочу, — покачала головой.

— Тогда принесу минералочки. Жди, Элёк… — Викуля подхватила сумочку и вышла из комнаты.

— Сударыням не стоит путешествовать в одиночестве, — продолжилась наша беседа с призраком. — Это неприлично, опасно.

Я закатила глаза, шумно вздохнула.

— И так непростой период в жизни, серая полоса. Так ещё вы на мою голову свалились. Сгиньте, а?

— Лишь познав чёрные будни, начинаешь ценить серые, — мой персональный глюк тряхнул тёмной, волнистой, просто на загляденье, гривой.

— Какие у вас, сударь, трудности? Уж не ипотека ли? — я перешла на насмешливо-любезное общение, подражая ему, выглядевшему породисто, достойно в любой позе. Будь он реальным человеком, был бы на обложках журналов. И толпы фанаток преследовали бы его.

— Проклятье.

— Если так подумать, ипотека тоже своеобразное проклятье лет на тридцать… — Заметила я философски. — И кто же вас проклял?

— Ведьма.

Помнится, Олег тоже меня так назвал, когда я предъявила ему чеки на вещи, купленные до брака. Нахлынули болезненные воспоминания, и я не удержалась от сарказма:

— Жена что ли?

Глюк медленно повернулся и, чеканя слова ледяным тоном, пророкотал:

— Постыдитесь, сударыня. Я не женат. А если бы и был, никогда не позволил бы себе так относиться к супруге.

— Я вот тоже верила в долго и счастливо. И что?

Мы с призраком переглянулись, оставаясь каждый при своём мнении.

Я прижала ладонь ко лбу. На удивление, температура и вправду самая обычная. И чувствовала я себя прекрасно. Лишь соблазнительно-красивый призрак портил день. Не столько своим присутствием, сколько смотрел свысока, смущая взглядом и обвиняя, что я ему, видите ли, не подхожу.

Его наглость раздражала, однако мощь, что чувствовалась в нём, уверенность создавали ауру сильного, неглупого человека. Ой, существа… Вот только зациклился он не на том.

— В отеле много туристок, которые замужем не были. Пролетите по номерам, поищите себе другую избранную, и расстанемся с миром.

— Браслет с жемчужиной судьба вручила вам. И вы, — отчеканил призрак, — разорвали браслет.

— Что? — я села на постели, вспоминая события утренней прогулки. Мы и вправду ходили по магазинчикам, жарясь на солнце, только вот… — Это Вика приглядела его и хотела купить! — Вспомнила, как мы остановились перед витриной, и я первая примерила украшение, порвав его. Нечаянно.

— Знаю, — прорычал призрак, теряя терпение. — Но судьба выбрала вас, вновь посмеявшись надо мной. Так что, сударыня, иного выхода нет. Нам пора.

Он встал со стула и, сделав шаг, угрожающе склонился надо мной.

— Ку-куда? — по телу пошли мурашки. Я отползла к стене.

Призрак, конечно, невероятно красив, притягателен, но тон оптимизма не внушает, а в неприятности, особенно на тот свет, я не желаю.

— Не пойду! Я слишком молода, прекрасна, чтобы умирать. У меня семья, ответственность, родители… Я жить хочу! И вообще, попытайте счастья с другой… — Я даже перекрестила призрака, надеясь, что он испугается и развеется. Не вышло.

— Это не возможно, сударыня. Убедитесь сами…

Сверкнув грозовой синевой глаз, изящными пальцами, словно у пианиста, глюко-призрак вложил в мою ладонь крупную прохладную жемчужину, один в один похожую на ту самую, что я видела утром!

Перед глазами поплыл сизый туман. Я перестала что-либо понимать.

Глава 2

Передо мной раскинулось чудесное побережье, с белыми нарядными домиками с яркой черепицей, утопающими в зелени и цветах. По безбрежному небу плывут облака-барашки, и воздух столь упоительный, что невозможно надышаться… Вот только это совершенно непохоже на то место, где я отдыхаю!

Пытаясь сообразить, что происходит, огляделась. Мой глюк стоял рядом. И если я пребывала в смятении, то по его лицу читался искренний восторг. Жадно вдыхая морской воздух, он прикрыл глаза и явно наслаждался мигом.

— Вот мы и в Аурме, — произнёс с придыханием. На миг улыбнулся — и вот снова хмурый. — Испытание началось.

— Какое испытание? Да это похоже на пытку сумасшествием. Этого быть не может! — только что-то подсказывало, что мир, который вокруг, настоящий. Эти цветы, трава под босыми ногами, зудящая мошкара, розово-сиреневый закат с двумя лунами, далёкий шум прибоя… Чтобы убедиться, что это наяву, потянулась к своему спутнику. Рука по-прежнему прошла сквозь его тело, чего и следовало ожидать.

Тогда я присела, сорвала несколько травинок, растёрла пальцами и ощутила влагу истерзанных листьев, терпкий аромат диких трав.

Осознание, что происходящее — не шутка, накрыло волной. Сердце забилось чаще, в висках набатом застучала кровь.

— Это из-за жемчужины, да? — Будь она неладна! Обернулась к призраку. — Из-за неё я здесь?

— В жемчужине заточена моя душа. Разорвав цепочку, вы освободили её, дав мне шанс. И теперь мы вместе в Аурме. — Между бровей призрака залегла недовольная вертикальная морщинка.

Что значит вместе? Я нервно облизнула пересохшие от волнения губы.

— Не хочу умереть и скитаться неприкаянной душой по мирам веками! — едва не всхлипнула я от жалости к себе.

— Кхм-кхм, — покашлял он, сверкнув глазами из-под сведённых бровей.– Вообще-то, я живой. Пока что. А тело моё из-за проклятья пребывает в длительном сне и хранится в усыпальнице, как в самом удобном месте, где артефакты поддерживают теплящуюся жизнь.

Фух! Я выдохнула, однако тут же ощутила накатившую злость.