Как разрушить мою подростковую жизнь

Эйви взял мою прошлогоднюю фотографию с Джессикой и Ками на Хеллоуине. Мы вырядились тремя слепыми мышами. На нас были черное трико с хвостом, уши и черные солнцезащитные очки.

– Мило.

Я села на кровать и обняла Старого Мишку, которого мне купила мама в шесть лет, когда я выбила себе зуб, учась кататься на велосипеде. Она отпустила меня, а я вместо того, чтобы закрутить педали быстрей, повернула голову, чтобы убедиться, что она все еще держится.

Когда я поняла, что она не держит меня, я впала в панику и так быстро затормозила, что упала с велосипеда и ударилась челюстью о тротуар. Все было хорошо, до тех пор пока я не увидела маму. Она испугалась, и когда я вытерла рот рукавом и увидела, что он весь покрылся кровью, я сильно заплакала. Мне понадобилось больше часа, чтобы выровнять тяжелое дыхание "я пытаюсь успокоиться, но не могу".

Бьюсь об заклад, если бы Эйви увидел меня тогда - в истерике, соплях и крови на лице - он бы не думал, что я милая.

С тех пор я выросла. Ладно, более или менее. Я все еще ненавижу ездить на велосипедах. Предпочитаю ходить пешком. А еще я боюсь глубоких вод, но Эйви уже знает об этом.

Эйви изучал мои теннисные трофеи, расположившиеся на полочке.

– Ты еще играешь?

– Не в команде.

В этом году я не вошла в команду, потому что не поехала на летние сборы прошлым летом. А еще потому что полностью поглощена уроками религии и встречами с моими друзьями. Членство в команде ЧА отнимает слишком много времени. Я пропустила отборочный день, чтобы покататься с Джесс на лодке ее родителей, прежде чем они отплыли в Висконсин и оставили ее там на зиму. До этого года я и подумать не могла, что есть что-то важней, чем участие в команде.

Эйви сосредоточился на нашей с ним фотографии на ночном столике.

– Я помню тот день. Это был твой последний день в Израиле.

– До того, как ты ушел в армию.

Он медленно кивнул.

– Ты ненавидишь ее?

– Армию? Я горжусь тем, что служу своей стране, если ты это имеешь в виду. Все парни получают мощное оружие, способное разрушить трехэтажное здание. Это заставляет тебя почувствовать себя непобедимым.

– Но только не тебя.

– И это ты тоже почувствуешь. Особенно во время боевой подготовки, с инструктором который может надрать тебе задницу.

– Оуу...

Я бы наверняка провалилась на боевой подготовке. Я не могу причинить боли ни себе, ни кому-то другому. Не удивительно, что Мутт не кастрирован.

– Это не пытка, а игры разума, - облокотившись о ночной столик, он прикусил нижнюю губу и уставился на меня.

Он так очаровательно выглядит. Мне хочется подбежать к нему, сильно обнять и почувствовать себя в безопасности в его руках.

– Что?
– застенчиво спросила я, потому что он смотрел на меня так, словно пытался запомнить каждую черту моего лица.

– Я думаю о тебе. Во время самых тяжелых тренировок, когда мое сознание слабеет, и меня начинают окутывать темные мысли, я думаю о тебе.

– Обо мне? Я же Девушка-Катастрофа, помнишь?

– Нет. Ты единственная девушка, которую я знаю, которая верит, что жизнь будет прекрасна и злишься, когда это не так. Ты не просто красивая девушка с соблазнительным телом. Ты очень забавна, когда не пытаешься этого делать. И ты скорее съешь грязь, чем отступишься от борьбы.

– Я многое ненавижу.

– Скажи мне что-то, что ты ненавидишь.

– Оливки.

– Но ты любишь суши.

– Мне не нравится мой отчим Марк.

– Но сейчас ты очень близка со своим отцом.

– В моей комнате беспорядок.

Его взгляд метнулся к моему шкафу, откуда торчала одежда.

– Да, это точно.

Я взяла Старого Мишку и бросила его Айви, а он поймал плюшевую игрушку одной рукой.

– Эми, будь осторожна, когда что-то бросаешь.

– Почему? Что ты задумал?
– я взяла подушку и снова запульнула ее в него. Свободной рукой он поймал подушку даже не моргнув.

Он приподнял бровь.

– Ты напрашиваешься на неприятности.

– Я и есть неприятности, - взяв последнюю подушку, я замахнулась на него.
– У тебя больше нет свободных рук. И что же ты теперь будешь делать?

Прежде чем я успела кинуть подушку в него, Эйви, бросившись к кровати, прижал меня к ней, удерживая мои руки по швам, а ноги зажав между своих.

– Этому тебя научили на боевой подготовке?
– смеясь, спросила я. Я извивалась, пытаясь освободиться, но не тут-то было. Эйви настоящая гора мышц. Уверена, в нем нет ни грамма жира. Держу пари, в моих сиськах больше жира, чем в его теле.

Он сидел на мне, перенеся вес так, чтобы мне не было тяжело.

– Рассчитай сильные и слабые стороны врага.

– Я твой враг?

– Ты? Я чувствую, что ты что-то замышляешь. Твой гиперактивный мозг задумывает совершить побег.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу это по твоим глазам. Я чувствую адреналин, переполняющий тебя.

Мое сердце быстрей забилось, и я забеспокоилась, но не потому что хотела высвободиться. Я не была так близко с парнем с прошлого лета, когда мы с Эйви путешествовали по Израилю. Я хочу, чтобы он поцеловал меня как и раньше. Но он не делает этого. Почему?

– Эми, я вернулся!
– послышались крики моего отца из коридора. Эйви, быстро спрыгнув с кровати, прислонился к комоду.

Когда папа заглянул в мою комнату, его взгляд метнулся от Эйви ко мне. Мне удалось сесть прямо, но мое одеяло задралось, да и на голове уверена было не лучше.

– Эйви, почему бы тебе не подождать пару минут в гостиной, пока я не поговорю с Эми?!

Эйви провел рукой по коротко стриженым волосам, желая остаться и защитить меня.

– Папа, ты ставишь меня в неловкое положение, - сказала я после того, как попросила Эйви подождать в гостиной, чтобы он не мог услышать наш разговор с отцом.

– Это не займет много времени, Эми. Просто слушай.

– Если ты собираешься прочитать лекцию о сексе, то не беспокойся, мама уже просветила меня.

– Да, но только сейчас мы послушаем версию отца, ясно?
– он потер руки, словно собирается поднять что-то тяжелое. Звук трения его сухих руку напомнил мне скрежет наждачной бумаги. Нужно заставить его купить себе смягчающий крем для рук. Прочистив горло, он сказал: - Никакого секса.

– Понятно. Спасибо за разговор, папа, он очень помог. Я рада, что мы на одной волне.

– Эми...
– предупреждающе начал он.

Простонав, я собрала разбросанные по кровати подушки и откинулась на них.

– Что?

– Эйви восемнадцать лет и он мужчина. Тебе только-только исполнилось шестнадцать.

– Месяц назад, - прервала я.

– Да, но мальчики отличаются от девочек. У мальчиков... эмм... есть позывы, и тебе нужно быть осторожней, ведь твое тело меняется и.... ммм... да, ты уже знаешь. Возможно, твои чувства тоже слишком... эм...