Как России обогнать Америку

Иран — это такая страна, с которой у нас нет (по крайней мере не было до недавнего времени) больших противоречий. Зато есть довольно много общих интересов. И совершенно непонятно, с какой целью мы начинаем подыгрывать настоящим недругам Ирана. Будем считать, что наши власти делают это в сугубо имиджевых целях. И даже не хочется копать глубже. В любом случае, выглядит все это не очень хорошо.

Совершенно непонятно, для чего нам обострять отношения с Белоруссией — на мой взгляд, инициатива по обострению отношений с Белоруссией принадлежит именно нашей стороне. Хотя не так давно наша Дума приняла на этот счет особое постановление, на основании которого можно предположить, что российские депутаты считают иначе. Все это выглядит как своего рода театр марионеток, когда надетый на руку Петрушка кого-то бьет палкой, а потом выходит печальный Пьеро и начинает плакаться по поводу отсутствия взаимности с другой стороны. Представляю, что у нас начнется, если белорусский госканал начнет снимать «интересные» фильмы про хозяйственную деятельность некоторых наших политических деятелей.

Причины российско-белорусского обострения отчасти лежат в плоскости экономики. Речь идет о противоречиях между белорусским руководством и частью нашего правительства в лице экономического блока. Однако по большей части эти причины носят чисто политический характер. Возможно, определенную роль здесь сыграла и некоторая ревность, поскольку управление экономикой в Белоруссии при равных (или даже худших) стартовых позициях осуществляется более эффективно. Так что когда критики указывают на то, что белорусы приобретают российский газ на льготных основаниях, то правильный ответ заключается в следующем: если дело состоит только в этом, то пусть наша промышленность покупает газ по той же цене, что и Беларусь. А потом сравним результаты.

Кстати говоря, как это ни парадоксально, критика со стороны белорусского руководства иногда приносит желаемые плоды. Как известно, Александр Григорьевич как-то посоветовал своим российским коллегам вместо того, чтобы заострять внимание граждан России на негативе в российско-белорусских отношениях, заняться решением своих внутренних проблем. Видимо, его совет был услышан, потому что вскоре российские власти объявили о прекращении деятельности т н. антикризисного фонда. А замминистра экономического развития РФ Андрей Клепач так прокомментировал это событие: «Мы выходим из кризиса, зачем нам антикризисные меры?»

На самом деле любой стабилизационный фонд — это кусок госбюджета, который, строго говоря, если можно так выразиться, является не совсем законным. Поясню, в каком смысле. Дело в том, что существует определенная законодательная процедура, в соответствии с которой исполняется государственный бюджет. А всякого рода фонды — это всегда некоторое отклонение от существующей процедуры. Я так подозреваю, что имеющийся опыт с этими фондами был не совсем удачным. Видимо, этот механизм теперь будут демонтировать, чтобы исполнять бюджет более конвенциональным образом.

Впрочем, некоторые политологи выдвигают версию о том, что упомянутое решение имело несколько иную мотивацию, а именно отсутствие возможности пополнять антикризисный фонд в силу отсутствия необходимых финансовых средств. Скажем так, я не стану оспаривать эту версию, потому что ситуация с наполнением бюджета сейчас — совсем не та, которая была в то время, когда госфонды были бесславно потрачены на «поддержание штанов» нашей банковской системы. Поэтому можно предположить, что аккумулированные таким образом средства еще могут понадобиться, но их не так много.

Что касается создания с Белоруссией единого экономического пространства, то, несмотря на все благостные уверения по поводу согласования нормативной базы ЕЭП, я думаю, что проблем на этом пути будет еще очень много. Для того чтобы наш экономический союз реально заработал, направленность его общей политики должна быть протекционистской. Однако в России на протяжении последних 20 лет доминирует либеральная идеология в экономической политике. И как мы будем согласовывать протекционистские меры с Беларусью, где совсем другая модель, пока трудно понять.

Вообще, у меня такое ощущение, что наша политика в отношении Белоруссии граничит с преступлением. Хотя детали не совсем понятны. В лучшем случае, речь, похоже, идет о лоббировании интересов наших экономических кругов в плане приватизации белорусской экономики в пользу российских олигархических групп (в принципе, об этом говорится чуть ли не открытым текстом). Впрочем, у меня есть такое подозрение, что кто-то просто сознательно отталкивает Белоруссию.

Что касается недавнего обращения Лукашенко за помощью к МВФ после отказа России предоставить ему кредиты, то надо понимать, что белорусское руководство вынуждено выкручиваться, сравнивая возможные потери в случае финансовых заимствований в том или ином направлении. Вполне возможно, что в случае с МВФ это будет даже более щадящий и безболезненный вариант, чем с Россией, что, в принципе, неудивительно. Наши собственные российские производители тоже ведь берут кредиты на Западе. Чего уж там говорить про Белоруссию. К тому же это ведь далеко не первое обращение белорусского руководства за финансовой помощью к МВФ. Белоруссия уже давно взаимодействует с этой организацией.

Так что ничего сверхъестественного пока не происходит. И я бы не говорил, что это очередное обращение за деньгами в МВФ будет однозначно свидетельствовать об усилении прозападного вектора во внешней политике Минска. На самом деле, все гораздо сложнее. Как показывает практика, куда Запад ни целуй, он относится к тому или иному игроку на международной арене, исходя исключительно из своих прагматичных интересов. Вот почему, скажем так, подольститься к Западу и стать для него своим ни у кого еще не получалось. Думаю, что белорусское руководство это тоже хорошо понимает.

Конечно, на первый взгляд, сегодня сложилась достаточно парадоксальная ситуация, когда Запад и Россия поочередно «футболят» Лукашенко от себя, даже не пытаясь воспользоваться неожиданным «пасом» от своего оппонента, чтобы окончательно склонить внешнеполитический вектор Минска на свою сторону. К тому же, откровенно говоря, если бы мы дали Лукашенко те 3 миллиарда долларов, о которых он просил, без всяких условий, что, собственно говоря, изменилось бы в отношениях между Россией и Белоруссией в лучшую или худшую сторону? Все прекрасно понимают, что ничего. Вот почему на этом фоне и происходит торговля на уровне мелкой лавочки. Дескать, дайте нам приватизировать ваши предприятия на $7 млрд., тогда мы вам выделим кредит на $3 млрд. Так что дело по большому счету даже не в кредите.

Мы видим, что в отношении РБ принимаются какие-то ограничения по импорту белорусской молочной продукции в нашу страну. Это означает постоянный фоновый прессинг в отношении т н. «режима Лукашенко». Причем все это делается в достаточно некрасивой форме. Особенно когда имеет место поддакивание Западу по вопросу о расширении «политических свобод» в Белоруссии. Высказывается и неудовольствие по поводу президентских выборов в РБ. Хотя по большому счету не такие уж дураки у нас сидят наверху, чтобы не понимать, что белорусский народ в основной своей массе голосует за Лукашенко, а не за клоунов. В итоге остается очень нехороший осадок, когда понимаешь, что цель подобных телодвижений, скорее всего, заключается лишь в том, чтобы хорошо выглядеть в глазах Запада. То есть меня больше смущает не столько сам торг по поводу условий предоставления кредита Белоруссии, сколько общий контекст наших отношений. Причем все это не так безобидно и выглядит достаточно оскорбительно для наших братьев белорусов. Они ведь все прекрасно видят и понимают.

Ясно, что Запад крайне негативно относится к любым попыткам евразийской интеграции. Между тем, сообщество экономических субъектов, исторически сложившееся на северо-востоке Европы и севере Азии, появилось стихийно. Произошло это давно, отнюдь не в XX веке. Экономическая интеграция в этом регионе естественна, потому что главный рынок его продукции находится здесь же, и выходить на рынок, находящийся вне этой системы, нет смысла. Мы не можем там конкурировать. Это касается и украинской, и узбекской, и казахстанской продукции. Исключение составляют виды ценного сырья, востребованного по всему миру, но это — другой вопрос.