Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018
Шрифт:
Вот как Колосков в нашем разговоре сразу после победы России высказался на тему Трисмана:
– К членам исполкома ФИФА надо проявлять уважение. В то время как те же англичане проявили к ним, на мой взгляд, вопиющее неуважение.
Началось со знаменитой истории лорда Трисмана, который нафантазировал сговор главных конкурентов Англии. То, что это бред, было понятно даже ребенку! Она уже вызвала негативную реакцию у многих членов исполкома. Ясно, что такой же точки зрения придерживался и Блаттер. Трисман понял, что совершил глупость, и ушел. Но слово – не воробей, и оно уже вылетело.
Во
Перед отъездом в ЮАР одной из репортерских задач, которые я перед собой поставил, была встреча с кем-то из журналистов или редакторов этого издания. Узнать из первых рук, как эта ситуация развивалась, гораздо познавательнее, чем просто перепечатывать сообщения зарубежных изданий. Четырьмя годами ранее в Германии мне таким же образом удалось потолковать с газетчиком из закрытой ныне из-за противозаконных методов работы (вскрытия частной голосовой почты) News of the World – издания, которому удалось «развести» Свена-Ерана Эрикссона на якобы переговоры в Арабских Эмиратах с шейхом, в которого был переодет репортер. Теперь я решил действовать так же, как в 2006-м.
Долгое время казалось, что затея ни во что не выльется. Весь турнир я находился в Кейптауне, где англичане провели только один матч – против Алжира. Десятки английских журналистов говорили мне, что коллега из The Mail on Sunday должен быть на игре, но пока его что-то не видно. Да и вообще пресс-центр был так огромен, а репортеров из Англии такая тьма, что найти его было все равно, что обнаружить иголку в стоге сена.
И все же за полтора часа до игры повезло: меня подвели и представили примерно 50-летнему мужчине с седыми волосами и благообразной наружностью, оказавшемуся Патриком Коллинзом, шефом отдела спорта The Mail on Sunday.
– Как вам удалось раздобыть историю о лорде Трисмане? Кто проявил инициативу: газета, каким-то образом узнав о таком разговоре, вышла на секретаршу чиновника, или наоборот? – спросил я Коллинза.
– Насколько знаю, леди обратилась в газету, рассказав всю эту историю и предъявив запись разговора. После долгих дискуссий было принято решение опубликовать ее в том виде, о котором вы знаете. То есть с прямыми цитатами Трисмана, рассказывавшего даме вещи, не подобающие его положению. И это привлекло большой общественный интерес.
– По вашему личному мнению, что двигало женщиной, когда она решила продать разговор в газету? Ей так нужны были деньги или дело в какой-то серьезной личной обиде?
– Я лично никогда с ней не встречался, видел только ее фотографию – а потому мне трудно об этом говорить наверняка. Истинные причины знает только она сама. И, возможно, Трисман.
– Отдавали ли у вас отчет в последствиях публикации вроде отказа сотрудничать с ней Гэри Линекера?
– Боссы газеты понимали, что последствия непредсказуемы. Но, все тщательно продумав, они решили, что история того стоит – пусть даже и придется чем-то пожертвовать. Это было решение нашего главного редактора.
– Доводилось читать, что Футбольная ассоциация узнала о готовящейся публикации и попыталась через суд ее запретить. Это так?
– Да, и при этом FA ссылалась на то, что эта история затрагивает частную жизнь. Но суд ей отказал. Ты имеешь право подать подобный иск, и его удовлетворение называется injunction – «судебный запрет». Нам казалось, что причин приостановить публикацию у суда нет, но порой такое происходит. Поэтому полной уверенности, что все закончится в нашу пользу, не было.
Тут еще один журналист из The Mail on Sunday, слушавший наш разговор, проиллюстрировал эти слова конкретным примером:
– Скажем, историю с Джоном Терри и его любовной интригой (опубликованную, правда, не в нашей газете), суд первичной инстанции затормозил, посчитав ее вмешательством в частную жизнь. Но в более высокой инстанции, куда обратилось уже издание, все-таки дали добро на публикацию.
Далее я спросил Коллинза:
– А откуда в ассоциации могли узнать о грядущем скандале с Трисманом? Не работает ли у вас в газете какой-то «засланный казачок»?
– Нет, все гораздо проще. Один из наших журналистов попытался побеседовать с самим Трисманом на этот счет. Так информация и «выплыла» наружу.
– Ожидали ли вы, что Трисман подаст в отставку с обоих постов?
– Да. В свете того, что произошло, у него не было другого выхода. История вышла слишком серьезной и резонансной, чтобы у нее не было таких последствий.
– Думаете ли, что быстрое решение Трисмана об уходе помогло в контексте английской заявки?
– Полагаю, да. Коль скоро такая вещь уже всплыла, очень многое зависит от реакции. Потому что эта реакция говорит о том, насколько серьезно воспринято случившееся не только самим человеком, но и обществом, и тем же заявочным комитетом. Трисман ушел вечером того же дня, когда вышла статья – а это очень быстро. К счастью, не сработали никакие инерционные механизмы, то есть у ФИФА не возникло повода считать, что в Англии недопоняли важности возникшей проблемы.
– Полагаете ли, что по мотивам слов Трисмана разговор о коррупционной схеме с участием России и Испании действительно можно вести?
– У меня нет ни малейших представлений на этот счет. Похоже, это исключительно его личные умозаключения. Безусловно, если у Трисмана есть доказательства, он должен их предъявить. Но он этого не сделал – ни в момент, когда разговор был обнародован, ни после.
– Зачем же он тогда все это говорил? Хотел пофорсить перед любовницей, насколько глубоко знает околофутбольные интриги?
– (Смеется) Об этом может судить только сам Трисман.
– Пыталась ли сама газета продолжить расследование уже после отставки Трисмана?
– Мы пытались выяснить, была ли какая-то почва у его обвинений. И никаких доказательств им не нашли. В последующую неделю мы опубликовали несколько материалов на эту тему. Например, один бывший телеведущий из России (мой собеседник имел в виду Владимира Перетурина. – Примеч. И.Р.) выдвинул те же самые обвинения, что и Трисман. Но ничего за этим опять же не последовало.