Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018
Шрифт:
Мутко мой восторг по поводу английской презентации не разделяет:
– Мне она показалась какой-то высокомерной и самоуверенной. Вообще из всех презентаций за два дня мне, как члену исполкома ФИФА (а не как представителю России, подчеркиваю!), не понравились две – английская и американская. Суть того, о чем говорили англичане, я уловил такую: ну что, мол, мы вам рассказываем? Вы же сами знаете, что у нас все есть и футбол – это наше изобретение.
Что ж, разные люди – разные взгляды. Мутко, например, как матерому функционеру, резануло глаз отсутствие на сцене Джеффри Томпсона, а нам, репортерам, и в голову не пришло по этому поводу удивляться. Каждый смотрит на вещи со своей колокольни. Другое дело,
– Когда я увидел, что уважаемого человека, вице-президента ФИФА Джеффри Томпсона даже не посадили в зале в составе делегации… Они в этот момент себе в минус точно получили пару голосов! Ведь что получается? Человек столько времени за страну агитировал, проводил всю работу. А тут он сидит в пиджаке ФИФА в зале, а его делегация выступает перед ним. Это была страшная ошибка.
Марк Франчетти по этому поводу полагает:
– Тут возможны два варианта. Если весь процесс выбора страны-хозяйки чемпионата мира был честным, если Россия действительно получила ЧМ-2018 благодаря своей сильной заявке и тому, что философия ФИФА настроена на «экспорт» футбола – тогда да, надо обращать внимание на каждую деталь вплоть до того, где сидел тот или иной член исполкома. Ну а если нет – такие мелочи вообще ни на что повлиять не могли.
Весной 2011 года я беседовал с легендарным английским вратарем, членом заявочного комитета «Англия-2018» Питером Шилтоном. И на вопрос о чемпионате мира он ответил эмоциональным монологом:
– Да, по этому поводу были большие дебаты. Россия – растущая страна. Не знаю, как у вас сейчас со стадионами, но, исходя из тех темпов, которыми вы развиваетесь, их обязательно построят. Поэтому не собираюсь говорить, что чемпионат мира в России – плохая идея.
Речь о другом: мы в Англии чувствуем, что ФИФА живет по неправильным законам. Члены королевской семьи, премьер-министр, Дэвид Бекхэм – все они говорили с людьми из исполкома ФИФА накануне 2 декабря, и те их убеждали, что это будет очень плотное и непредсказуемое голосование, где все решат один-два голоса. А в реальности выяснилось, что вдобавок к английскому голосу мы получили еще лишь один.
Что-то тут не так. Неприятно, когда люди говорят вещи, которые затем оказываются абсолютной неправдой. Не собираюсь комментировать все слухи, поскольку не имею доказательств. Но вот возьмем… как его, Оман?
– Катар.
– Да, Катар. С чемпионатом мира, который они получили, уже связан целый клубок проблем. О России этого не скажешь. Но мы чувствуем, что по всем позициям – стадионам, безопасности, лучшей лиге в мире, посещаемости и т. д. – мы заслуживали ЧМ-2018 и идеально бы его провели. У нас есть ощущение, что по отношению к нам поступили несправедливо.
На все это можно ответить одно: нам важно, что Россия не дала никакого повода себя подозревать. Если Sunday Times вывела на чистую воду двух теперь уже бывших членов исполкома – честь и хвала англичанам, во-первых, за качественно сделанную работу, а во-вторых, за то, что своими действиями облегчили нам казавшуюся непосильной задачу. Но к России-то – какие претензии? А прозрачна или нет жизнь ФИФА – это нас уже волнует несравнимо меньше.
Между прочим, подавляющее большинство членов исполкома ФИФА так и не «раскололось» публично, за кого голосовало – а Мутко легко и в мельчайших деталях сделал это, придя на встречу к нам в редакцию «Спорт-Экспресса». Это значит – скрывать ему было нечего:
– В первом туре голосовал за Японию. Во-первых, с большим уважением отношусь к члену исполкома УЕФА от этой страны, председателю ее заявочного комитета. Во-вторых, у них очень симпатичная заявка, и она нам очень пригодится в части информационных технологий. России это нужно будет взять.
Не скрою, сыграла свою роль и тактика. Я прекрасно понимал, что Япония далеко не пройдет. Но важно было проявить уважение. И думаю, что японский член исполкома поддержал нас. Ни о каких договоренностях не было и речи. Мы вообще ни с кем не «обменивались» и не связывали голоса: мы – вашим, вы – нашим. И я бы не взял на себя ответственность, если бы кто-то мне такой обмен предложил. Это непроходные варианты, может, в связи с чем испанцы и потерпели фиаско.
Во втором туре голосовал за Корею. Ее член исполкома, вице-президент ФИФА, был в Москве, и я побывал у него в гостях. Вообще, симпатичная заявка. Хотя и тут понимал, что перспектив получения чемпионата мира немного. В том числе и потому, что сама философия – через мировое первенство объединить две Кореи – правильная, но футбол, может быть, еще не обладает такой силой. Он способен на время остановить конфликт, но объединять страны – это уж слишком. И, не хочу их обижать, у них была очень тяжелая презентация. Политическая.
Поэтому я понимал, что в первых двух турах могу голосовать исходя из продвижения своей заявки. А уже в третьем туре надо было определяться. Конечно, я проголосовал за США. Если бы там оставалась Австралия – мог бы ее поддержать. Но о том, чтобы отдать голос в пользу Катара, который изначально и постоянно голосовал против нас, не могло быть и разговора.
Когда эмир Катара просил нашего руководителя поддержать их, то услышал ответ: «Странная у вас просьба. Очень странная. Вы хотите, чтобы мы проголосовали за вас, а сами будете голосовать по 2018 году за Испанию!»
Еще одна деталь. Если бы английский заявочный комитет действительно нас в чем-то подозревал, то едва ли стал поздравлять Россию с победой. Так, Сорокин рассказал, что сразу после объявления результатов голосования нашу делегацию вежливо и лаконично поздравил принц Уильям (в частности, он пожал руку Аршавину), а лично гендиректора «России-2018» – главный «двигатель» английской заявки Дэвид Дин. Бекхэм поздравил нашего «арсенальца»…
Аршавин:
– Так вышло, что в Лондон я возвращался одним рейсом с большей частью английской делегации. Часа четыре мы просидели в аэропорту – наверное, из-за снегопада. Три других рейса в столицу Англии отменили, а наш, последний 2 декабря, все-таки вылетел. Кэмерона на этот раз, правда, не было, зато был Гэри Линекер (великий английский нападающий. – Примеч. И.Р.) . Он, как и все остальные британцы, был очень расстроен, но подошел ко мне и пожал руку .
А главное ведь – заслуг и даже магии Англии как великой футбольной страны никому у нас и в голову не приходит отрицать! Слава богу, нам хватает здравого взгляда на жизнь, чтобы не искать, допустим, преимуществ у российской премьер-лиги над премьер-лигой английской. Но вопрос в том, что популярность чемпионата Англии и выбор Англии как страны-хозяйки мирового первенства – это совершенно разные вещи!
Допустим, капитан «Зенита» Александр Анюков, человек крайне немногословный, вдруг разошелся, когда разговор у нас зашел об английских болельщиках:
– В Британии – самые сильные болельщики. По всем видам спорта, будь то футбол или регби. Для них это вообще все. Даже если команда будет проигрывать со счетом 0:3, они никогда не уйдут до финального свистка. Когда мы играли в Ирландии и вели – 3:0, ни один человек не встал со своего места. Наоборот, они еще больше начали петь, заводить свою команду. Такое отношение всегда помогает команде – и они едва не отыгрались. Это же не как у нас в России, когда при 0:2 начинают кричать гадости и в массовом порядке уходят со стадиона.