Как сестра

– Всё. В. Порядке, – повторил, чеканя каждое слово и улыбнулся. – Иди умывайся, и будем пить кофе. А то скоро остынет.

Робко улыбнулась и, на мгновение прижавшись щекой к моей груди и обхватив руками за талию, пошла в ванну.

Тринадцать лет прошло, как мы познакомились, и я всегда был ей старшим братом и прекращать не собираюсь, твердо намереваясь оберегать её от любых невзгод. В том числе от невзгод, носящих имя Андрей.

Сходил за кофе и сел в ожидании на диван. Пять минут. Десять.

Пошёл проверять, а она сидит на кухне и попивает прямо из горлышка шампанское! Поперхнулась и закашлялась, наткнувшись на мой гневный взгляд. Так ей и надо.

– Дашка! – зарычал я и вырвал из её рук бутылку, теперь вылив остатки содержимого в раковину. Надо было сразу так поступить, а не оставлять на столе.

– У меня ведь женское горе, – икнув, пьяно протянула она, подозрительно похоже на интонацию Насти. Слышала наш разговор? – Так, что имею право напиться! А ты взял и вылил!

– Рассказывай уже, – облокотился спиной на мойку, скрестив руки на груди.

– Он меня не бросал. Это я его бросила! – гордо заявила, вздернув подбородок.

– Чем дальне, тем интересней, – усмехнулся я.

Продержалась ровно пять секунд, сверля меня полным достоинства взглядом и снова скуксилась, блеснув слезами.

– Он мне изменяет!

– Уверенна?

– Да! Он пошёл готовить ужин, а на его телефон пришло сообщение от некой Василисы Леоновой с текстом, в котором она с нетерпением ждёт завтрашней встречи!

– Его спросила, что значит это сообщение?

– Нет, – тихо шепнула, опустив глаза.

– Почему? Даш, ведь конструктивный разговор всегда лучше домыслов друг за друга.

– Знаю я! – воскликнула она, вперив в меня блестящий негодованием взгляд. – Но он точно изменяет! Он стал каким-то другим в последнее время. Постоянно шифруется, умалчивает, если я спрашиваю, где он в какой-нибудь момент. Всё мужики рано или поздно начинают изменять…

– Не все, – терпеливо поправил я.

– Ты не в счёт. Ты, вообще, как будто не с этой планеты.

– У тебя предвзятое мнение о мужчинах. Где ты этого нахваталась?

– Нигде, – буркнула она и подобрала под себя ноги.

– Ладно, у него поменялось поведение, – вдохнул я, понимая, что в своём плачевном состоянии Дашка виновата сама, потому что накрутила себя, почём зря. – И опять же – почему не обсудила с ним его поменявшееся поведение?

Всхлипнула, уткнувшись в колени. Раз. Другой. Затем подняла глаза, внутренне страдая.

– Я боюсь, – тихо шепнула. – Боюсь, что он подтвердит мои подозрения.

У меня опять защемило сердце. Глупышка моя. Ну зачем себя мучить? Медленно подошёл к ней и присел рядом на корточки, опуская со стула преграду в виде её колен и крепко сжимая её холодные ладони своими.

– Даш, ну, когда же ты поймёшь, что ты свет в жизни любого мужчины? Я почти уверен, что ты всё надумала, а Андрей на самом деле тобой дорожит.

– Правда? – шмыгнула носом.

– Правда, – улыбнулся я.

– Любого-любого? – светились детской надеждой её изумруды. – И в твоей жизни я – свет?

– Особенно в моей, – твердо кивнул, улыбнувшись. Дурёха моя.

Молчала, успокаиваясь под действием моего взгляда, а потом неожиданно наклонилась и коснулась моих губ своими.

Глава 2

Даша

Не знаю почему я к нему потянулась. Дура. И вот тебе рвотный рефлекс, от того, что целуешь брата. Зажала рот рукой и, под его недоуменное и абсолютно ошарашенное лицо, побежала в ванную комнату. Внутренности скрутило неприятными спазмами и белое керамическое покрытие ванны забрызгало желтоватое содержимое моего желудка. Потом ещё. Идиотка! Зачем я его поцеловала?! Включила воду и выплюнула неприятный осадок горечи. Вот только с души такой осадок не сплюнуть. Дашка-а-а-а… Какая же ты критинка. Списать на алкоголь? Игнорировать, если захочет узнать зачем я так поступила? Сделать вид, что ничего и не было? Да, наверное, так будет правильнее всего. Фух. Желудок, вроде, успокоился. Теперь бы успокоилось сердце. Вспомнила вкус его губ, слегка отдающий ароматом кофе и сердце снова ухнуло в пропасть, вибрируя в кончиках пальцев. Простонала, опустившись на холодный кафель и пряча лицо в ладонях. Хотелось рвать на себе волосы. Дура, дура, дура! Хоть бы он понял, что этот поцелуй не что-то большее, чем секундный бзик пьяной идиотки. Да. Он так и решит. Дима всегда был умнее всех, кого я знала. Поднялась и выдавила себе на палец зубной пасты, растёрла на зубах и, набрав воды в рот, прополоскала и сплюнула. Затем сполоснула лицо исключительно холодной водой, в надежде остудить жар стыда.

– Ты как? – услышала озабоченный голос с той стороны двери и в ушах зазвенело с новой силой.

Хотелось реветь, но, кажется, весь резерв своих слёз я уже выплакала. Дурацкая Василиса! И Андрей гад! Ну кто она такая? Неужели он, правда, мне изменяет?

– Даш? – снова позвал Дима.

Не знала, как смотреть ему в глаза и в голову не пришло ничего лучше, чем притворится спящей. Тихо устроилась на черной плитке, подложив под голову полотенце, которым наспех вытерла лицо.

Как раз, когда закрыла глаза, услышала скрип открывающейся двери и тихий полу-смешок полу-выдох Димы. Звук босых ног по кафелю, скрип закрывающейся ручки крана и тишина. Сам Дима, по моим ощущением, сел на бортик ванны. Как пить раскусит, что я притворяюсь, если будет продолжать пятиться. Всхрапнуть что ли для убедительности?

Почувствовала, как наклонился и, аккуратно подхватив одной рукой за шею, второй – под коленки, легко поднял, словно я была невесомой. Сонно покряхтела для приличия, надеясь за этим скрыть стучащее на всей скорости сердце, ещё и в нос ударил его аромат – всегда тащилась от его запаха – а он тихо рассмеялся, обдав своим дыханием моё лицо, увеличивая на максимум звон в моих ушах. А ещё этот его дурацкий обнажённый торс! И почему мне так не комфортно? После поцелуя? Раньше любые прикосновения для нас были, как дышать. Дура!

Уложил меня на диван, теперь в нос ударили ароматы недавно произошедшего здесь секса. Стало противно и невероятно больно, что простыни сохранили её память. Такой всей из себя: уверенной, красивой, сексуальной. Ещё и умной. Неудивительно, что Дима с ней так долго. Блин, да она идеально ему подходит! Как два сапога пара, подумала и еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

Дима снял с меня прозрачные носки. Чуть поднял футболку, чтобы добраться до пуговки на джинсах. Ну да, они грязные – упала по темноте. В лужу. Моё любимое место с детства. Его пальцы коснулись обнажённой кожи под застёжкой, вызвав волну тока по всему телу и замерли. Ну же! Ты сто раз меня раздевал, ничего такого в этом нет. Не было, по всей видимости. Идиотка! Через бесконечно долгую секунду и надрывный вздох с его стороны, убрал пальцы и накрыл меня простыней.

Всё. Я всё испортила.

Выключил свет и ушёл на кухню. В звенящей тишине квартиры услышала, как чиркнула зажигалка, затем, как скрипнул стул под его весом. Курит и, наверняка, думает, как объяснить мне, что между нами ничего не может быть. Не заморачивайся, Дим. Я поняла это ещё много лет назад.

Отвернулась к стене, притянув колени и обхватила их руками. Глаза защипало и дышать стало трудней – не весь, оказывается, резерв исчерпан. Не хочу его терять. Он самое родное, что есть в моей никчёмной жизни. Боже, пусть завтра будет всё как прежде! Умоляю!