Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны
Шрифт:
Сотрудница разведывательного 4-го Управления НКВД СССР А.Камаева-Филоненко, которая под видом активистки баптистской общины координировала использование закамуфлированных взрывных устройств. Ей по особому сигналу поручалось привести в действие мощные фугасы, заранее заложенные в местах возможного появления главарей фашистской Германии и командования вермахта.
Выполнение задания должно было начаться по письменному предписанию за подписью первого заместителя начальника Управления особых отделов НКВД (в дальнейшем «СМЕРШа») Соломона Рафаиловича Мильштейна или по приказу замнаркома НКВД СССР, переданному по телефону.
Заминированы были универмаги, Центральный телеграф, Почтамт, здания военных академий,
В ходе подготовки этих операций было осуществлено минирование 1119 предприятий, заводов и фабрик Москвы и Московской области. Из них только оборонного значения 412 предприятий намечалось полностью сровнять с землей.
В центре города размещались подразделения отдельной мотострелковой бригады особого назначения, так называемый – ОМСБОН. Им нарезались районы предстоящих боевых действий.
Заранее были подготовлены объекты для подрыва. При решении на минирование исходили из того, что противник может обосноваться в конкретном здании для празднования своей победы. Однако каждый случай конкретного минирования оперативниками согласовывался с правительством.
После разгрома немцев под Москвой Государственный Комитет Обороны по предложению руководства НКВД СССР принял решение разминировать все московские городские объекты, а специалистов-подрывников из числа чекистов передать в саперные подразделения и части Красной Армии, взяв у них подписки о неразглашении известных им фактов по готовящемуся подрыву столичных зданий.
Абакумов в Первой Ударной
Было уже за полночь. На столе у Абакумова зазвонил прямой телефон с наркомом. Виктор Семенович резким движением поднял трубку.
– Слушаю, Лаврентий Павлович, – звонко проговорил начальник Управления особых отделов НКВД.
– Зайдытэ, – с грузинским акцентом коротко приказал начальник.
Военный контрразведчик понял, что шеф выбрался из своего «пожарного логова» на ВДНХ и находится на Лубянке.
– Есть.
Руководитель военной контрразведки, только присев по приглашению за приставной стол, тут же услышал: «Я пригласил вас вот по какому вопросу. Недавно сформированная из резервов Ставки Первая Ударная армия воюет в районе Яхромы. Обстановка сложная. Командующий армией Василий Иванович Кузнецов что-то вяло разворачивается, а ведь мы ему дали много того, чего в других армиях нет. Она действует на одном из главных направлений.
Вместе с другими войсками ей надо энергичней, активней гнать врага, буквально сидеть на плечах противника и рубить вытянутые вперед в ходе контратак фашистские лапы. Что вам известно о настроениях командного состава? Информируют ли вас особые отделы фронта и армии по этим вопросам и по результатам боевых действий?»
– Да, товарищ нарком, мы держим руку на пульсе. Армия втягивалась в боевые действия в ходе сосредоточения и доукомплектования. Правда, вновь сформированные соединения и части еще недостаточно сколочены как войсковые организмы и не имели боевого опыта. Укомплектована она где-то более чем на шестьдесят процентов бойцами старших возрастов. Только третья часть личного состава участвовала в боях с гитлеровцами, – стал со знанием сути дела отвечать на заданный вопрос особист.
– Все, что вы говорите, – это общие понятия. Я предлагаю вам лично выехать на место, – недовольно поморщился Берия. – Мне нужны свежие материалы для доклада товарищу Сталину.
– Завтра же буду в армии, – спокойно ответил Абакумов.
– Доложите письменно.
– Есть…
Рано утром Абакумов выехал в Управление особых отделов Западного фронта, а оттуда прямиком в Первую Ударную армию. С ним был и начальник
Управления НКВД по Московской области Михаил Иванович Журавлев. Работать пришлось самому и подчиненным. Так вот родился документ в виде «Докладной записки В.С.Абакумова об обстановке в районе Яхромы».9 декабря 1941 г. Совершенно секретно
Народному комиссару внутренних дел Союза ССР
тов. Л.БЕРИЯ
По Вашему указанию 9 декабря с.г. я выезжал в район боевых действий Первой Ударной армии и побывал в следующих пунктах, отбитых нашими войсками у противника: Яхрома, Андреевское, Астрецово, Ново-Карцево и Харламово.
Кроме того, побывал на командном пункте Первой Ударной армии в д. Нерощино, где разговаривал о действиях частей армии с командующим армией генерал-лейтенантом Кузнецовым, членом Военного совета бригадным комиссаром Колесниковым и начальником штаба армии генерал-майором Захватаевым.
Под давлением наших частей противник поспешно отходит, бросая и уничтожая большое количество вооружения, боеприпасов и автотранспорта.
Весь путь отступления противника усеян сожженными и взорванными им самим танками, автомашинами и другим военным имуществом. Особенно много этого имущества в Яхроме и в д. Астрецово, Ново-Карцево, Доронино и Харламово, а также в лесах между деревнями Астрено – Ново-Карцево и Ново-Карцево – Доронино.
Всего противником оставлено приведенных им в негодность более 100 танков, свыше 25 бронемашин, несколько десятков орудий и несколько сот автомашин.
Из разговоров местных жителей и опросов военнопленных видно, что противник, отступая, уничтожал материальную часть в связи с тем, что не запускались моторы. Моторы не заводились потому, что у противника было мало горючего для их прогревания в морозы. Кроме того, горючее оказалось низкого качества и запускать этим горючим охлажденные моторы в сильные морозы у немцев не было возможности. Проведенным АБТ (автобронетанковым. – Авт. ) войск армии испытанием установлено, что этим горючим охлажденные моторы наших танков также не запускались.
Сбор трофейного имущества почти не производится. Годная материальная часть не отобрана и не убрана с поля боя. Первая Ударная армия сделать все это своими силами не в состоянии из-за отсутствия технических средств. В армии имеется всего лишь один тягач «Ворошиловец», который в состоянии транспортировать средние и тяжелые танки.
Необходимо отметить, что при наличии больших потерь, которые противник несет на этом участке, материальных средств, потери его в людском составе незначительны. В населенных пунктах, где мы были, убитые немцы насчитываются десятками. Это происходит в результате того, что наши части не энергично преследуют противника, не «сидят на его плечах», что дает ему возможность выводить из-под удара свою живую силу.
Как заявил мне командующий армией тов. Кузнецов, противника мы выталкиваем, а не уничтожаем. Одной из причин такого положения члены Военного совета армии тов. Кузнецов и тов. Колесников считают слабые темпы наступления частей 30-й армии, действующей на их правом фланге и не дающей противнику почувствовать сильный фланговый удар.
Быстрое продвижение частей Первой армии тормозится еще плохой организацией службы тыла. Имеют место случаи, когда бойцы в течение 5–6 суток не получают горячей пищи. Как заявил командир 50-сб (стрелкового батальона. – Авт. ) подполковник Рябов, комиссар бригады старший батальонный комиссар Назаров и начальник штаба майор Субботин бойцам бригады в течение 5–6 дней выдавали только сухари; хлеб и горячая пища не выдавались. До этого в течение 4 дней выдавали только по 300–400 гр. хлеба.