Как справиться с самой собой

– Да? – С голосом я справилась, как мне казалось. – Слушаю.

– Люда, это я. – Мне пришлось отстранить немного от уха трубку, чтобы Алке было слышно, а то у нее, глаза начали из орбит вылезать от напряженного ожидания известий. – Как дела? Как Полинка?

Голос мужа звучал настолько спокойно, как будто мы с ним полчаса как расстались при самых обычных обстоятельствах. А ведь он уже три ночи не ночевал дома и два дня как не давал о себе знать. Теперь звонил, вот, как ни в чем не бывало, и спрашивал, как мое самочувствие. А самое главное и тревожное, что внутри у меня снова растеклось знакомое чувство обожания и преданности. Только от одного его бархатистого голоса глупое сердце затрепетало, что заячий хвост. И стало нестерпимо тошно сознавать, как велика была его власть надо мной.

– У нас все хорошо. Как ты?

– Что со мной сделается? Работаю. – Голосом дал понять, что эта тема не интересная. – Расскажи мне, что наша дочь делала сегодня в садике.

– Что она могла там делать? – Сама не поняла, откуда у меня взялись те же нотки в ответе, что и у него, а на его требование рассказа про Полину, ответила тем же категоричным нежеланием поддержать тему. – Все как обычно.

– Что у тебя с настроением, Солнышко? – Явственно почувствовала, как Игорь, где бы он ни был, напрягся на том конце связи.

– Спать, наверное, хочу. День был утомительным.

– Что же тебя так утомило, милая? – Даже Алка ощутила его невидимую для нас улыбку и вскинула выше брови. – Расскажи мне.

– Так, повседневные все больше дела. Ничего интересного. А как твой пациент? Надеюсь, с ним все в порядке?

– Как иначе, если это мой пациент. У него все будет хорошо, а мы скоро увидимся. Может, еще денька три… четыре. Ты скучаешь по мне, Люсьен?

Тут мне пришлось на время прикрыть ладонью трубку, чтобы Игорь не услышал злобный Алкин шепот. Она желала ему провалиться в Тартар и не только это. Назвала свиньей и пообещала, что горько пожалеет, что так издевался надо мной на сон грядущий.

– Это надо?! Так, гад ползучий, над женой потешается! Сам где-то, зачем-то… а ты должна по нему, видите ли, скучать и сохнуть! Ух, добраться бы до него и вывести на чистую воду. Нет, какая уверенность в себе, какое самомнение! Но ты молодец. Справилась на отлично. Нисколько в тебе не чувствовалось волнения или растерянности. Даже я не смогла бы так. Ты была сама непробиваемость. Молодчина! Я бы даже сказала, что открыла в тебе, Люся, что-то новое. Точно, ты меня удивила. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.

– Хм! Скажешь тоже! – Пожала я плечиком, вроде как с несогласием, а сама вдруг поняла, что мне от ее слов сделалось приятно, и еще почувствовала что-то сродни облегчению. – Что дальше станем делать? Ну, не показала я виду, что места себе от тревог и разгорающейся ревности не нахожу, а дальше что?

– А что бы ты сама хотела? Не страшно тебе, к примеру, будет узнать, что у него есть любовница? Или и того хуже, что завел себе вторую семью и потешается на досуге. То с одной, то с другой, а то и с третьей! Ответь мне, Людмила!

– Страшно. Очень. – Честно ей сказала то, что было на душе, и еще зябко поежилась, как если бы уже все узнала, и сердце мое превратилось в кусок льда. – Мне бы, Алла, лучше удостовериться, что у него действительно есть тяжелый пациент, и он с ним возится. Днем устает до чертиков, а ночью ютится на больничном диванчике и по нам с Полинкой вздыхает.

– Ты сама-то в это веришь?! – Глянула она на меня как на больную, причем как если бы у меня была тяжелейшая черепно-мозговая травма. – Горе ты мое!

– Нет, но помечтать-то, могу… Ты как меня спросила? Что бы я хотела?! Каков вопрос, таков…

– Так! С тобой все ясно. – Не дала мне закончить и решительно придвинулась к столу. – И так, мы с тобой решаем вывести твоего благоверного на чистую воду. Я правильно все понимаю? Решено. А теперь у меня к тебе, подруга, еще один вопрос. Это на всякий случай, чтобы потом не говорила, что я одна кашу заварила, а твоего желания и разрешения рушить твои иллюзии не было. Ответь честно, что говорит тебе твоя интуиция, изменяет тебе твой муж?

Я, все же, с ответом не спешила, взяла минуты три на обдумывание. Но потом с тяжким вздохом вынуждена была качнуть головой утвердительно.

– Думаю, что да.

– А нет ли у тебя, моя милая, каких подозрений?

– Нет. – Тут ответила быстро, и еще широко распахнула свои васильковые глаза, уж больно интонации у Алки были многообещающими. – Неужели, у тебя они есть? Или прямо так вот сейчас и скажешь, что знаешь значительно больше, чем делала только что вид?

– Не скажу, Люся, не скажу. Но кое-что подозреваю. Минутку. Где мой телефон? Так, вот он. Где тут нужный номер? Алло! – У меня, глядя на подругу, теперь еще в пару к глазам-блюдцам прибавился и открытый до неприличия рот. – Привет! Ничего, что я так поздно звоню? Это хорошо, что так. Чего звоню? По делу, важному очень. Ты это, позови мне к телефону Игоря, пожалуйста, он мне позарез нужен. Эй! Что замолчала? Онемела там совсем?! Игоря, говорю, позови! Да быстрее, давай! Как какого? Того самого! Зови, давай, не стесняйся. Что? Я с ума сошла? Почему это? Зачем так орать?! Вот, зараза!

Алка нажала отбой и сидела передо мной вся нервная и недовольная. Какая я была со стороны, не бралась ответить. Но было мне, ох как, плохо. Онемение мое и окаменение длилось, правда, недолго. Как только почувствовала кровоток в конечностях, так вскочила на ноги, шустро обежала стол и попыталась выхватить у Алки ее мобильный.

– Дай сюда телефон! Дай, кому говорю! Я должна знать, с кем ты сейчас разговаривала. Немедленно отдай!

– Тихо, тихо. Не надо так реагировать. Это была только лишь провокация с моей стороны. Неудачная!

Между нами завязалась борьба. Мне позарез надо было узнать имя абонента, а Алка решила мне его не показывать. Но моя решимость и напор перевесили. Посмотреть на нас со стороны, можно было заиметь шок. Мы дрались. Молча, не издавая не единого звука, но шоу было еще то.

– Держи, держи! – Разжала, наконец, Алла пальцы. – Я бы тебе и так все рассказала. Зачем так налетать?! Не могла просто спросить? Теперь синяки будут. У тебя, кстати, тоже.

Она надула губы, вжалась в угол и сидела, потирая то запястье, то плечо, а то скулу. Мне было не до личного осмотра повреждений. Мое внимание целиком перекинулось на ее телефон.

– Анна?! Причем тут она? Ты с ума сошла!

– Это я-то? Господи, святая простота! Нет, ты не мать Тереза, ты недоразумение, если не сказать большего. Ты юродивая! У тебя, вообще, глаза есть? А уши?! Кроме тебя, все наши знают, что Анька с твоим Игорем любовь крутила.

– Что?!! – Я так и опустилась на стул, и хорошо, что на него попала, не то, могла бы еще и сломать себе чего-нибудь, упади на пол. – Как ты сказала?

– Ой! Люсечка! Ты вся побелела. Но я хотела сказать не совсем то, что ты, возможно, сейчас подумала.