Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник)

– С днюхой!!! Ура!!! Ты уже совсем большая! Тебе уже можно водить мотоцикл! – накинулась на Вику Надя утром в субботу, едва подружки встретились во дворе.

– Привет. Спасибо, – улыбнулась Вика, а потом вздохнула: – Да, по возрасту уже можно, но… Но у меня нет денег ни на права, ни на сам мотоцикл. Так что не сыпь мне соль на сахар.

– Что за пессимизм?! Верь мне, все устроится. В мире всегда есть место чуду и сказке. Все будет хорошо.

– Да, конечно…

– Что-то я все равно не слышу радости.

– Я рада. У меня сегодня день рождения, – снова и немного неискренне улыбнулась Вика, пытаясь скрыть волнение.

– Отлично. Ну что, жжем вечером?

– Надейка, я… Я не буду праздновать. Все нормально, просто не хочу. Хочу побыть одна.

– Что?! – изумилась та.

– Ничего. Прости, но я тебя не зову. Я не буду праздновать.

– Что за ерунда, Вичка, отставить! Никакого нытья. Я приду часам к пяти, и отожжем. Может, кстати, в клуб на дискотеку выберемся? Я узнала, в нашем районе один есть, там дискотеки с шести до десяти для школьников. Давай, мы же никогда на них не ходили!

– Надя, я же сказала, что нет, я не могу. Не хочу.

– Что значит «не хочу»?

– Ты сама меня всегда укоряешь, что я не знаю, чего хочу. А тут я знаю: я хочу побыть одна. В свой день рождения.

– Стоп. Что-то тут нечисто. – Надя даже на самом деле остановилась.

Вике ничего не осталось, как тоже остановиться. Она встала рядом, но сделала вид, что любуется окрестностями, чтобы не смотреть на подругу. Изо всех сил пыталась придать себе спокойный и равнодушный вид.

– С кем ты собралась встречать дэрэ? – поразмыслив, выдала Надя.

– Одна, – держала оборону Вика.

– Что, правда?

– Да. Ладно, спасибо за поздравления. Давай, может, потом и правда куда-нибудь сходим? А сейчас мне пора. Мама должна прийти ненадолго. Она тоже хочет меня поздравить.

– Ладно… Пока… – растерянно проговорила Надя, все еще недоверчиво глядя на подругу.

У Вики все внутри дрожало, но она внешне спокойно помахала рукой на прощание, позвала Керри и пошла к своему подъезду. «Удалось, повезло, пронесло», – стучало у нее в висках.

15.03.

«Счастье и несчастье – одно и то же. Есть такое слово «счастье», но где само счастье? Как и есть такое слово – «горе». Наиболее ясно это видно в любви. Счастье – несчастье, страдание – наслаждение, свобода – зависимость. Жизнь не настолько проста, чтобы можно было отделить одно от другого, классифицировать, разложить по полочкам, как старается это сделать Надя. Ей кажется все просто: разложи, выбери себе то, что подходит, а остальное выкинь. Но так нельзя! Любая мысль, облеченная в слова, теряет свою цельность, форму – она однобока. Люди живут в двухмерной реальности. Это как если нарисовать человека, животное – лишь контур. А что включает в себя другая сторона, невидимая? Можно жить в трех измерениях – изваять статую, скульптуру. А что внутри? Гипс? Чугун? А каков этот человек, это животное в движении? Какие они по характеру? Что они чувствуют? Выход в трехмерность не выявляет суть, потому что под формой должно быть содержание. Так и мысль – сложный, многомерный, живой, постоянно меняющийся и самоусовершенствующийся организм. Выразив словами один ее бок, можно ли домыслить, достроить и другие? Если я говорю «любовь», то что я имею в виду, что слышат остальные? Если человек говорит другому «ты мне нужен» – как понять его? Или, может, не надо его понимать, а надо почувствовать?»

Вика сидела в кресле с ногами и с дневником на коленях.

Мама уже приходила. Они посидели за столом, поели салатиков и попили чаю с тортом. На шее у Вики висел мамин подарок – тоненькая серебряная цепочка с кулончиком в виде мотоцикла. Папа не звонил, не торопился поздравить ее с днем рождения. Но в семь должен был прийти Гена, и Вика все равно была счастлива.

Делать было нечего: ведь глупо же заниматься повседневными делами – уроками, физическими упражнениями – в свой день рождения! А потому она сидела, глядя в пустоту, и думала, думала, думала обо всем сразу. Время от времени записывая мысли в дневник.

Пискнул домофон. Вика удивилась: времени было – четыре, но вдруг Гена не выдержал и прибежал раньше? Но это была Надя.

– С днюхой! И ничего не говори. Я не позволю тебе сидеть дома в дэрэ одной. Возражения не принимаются!

– Надя, я… – растерялась Вика.

– Доставай салатики из холодильника. Обожаю твой сырный салат. А это тебе – держи! – Надя, раздевшись, вручила имениннице огромный сверток.

– Что это?

– Просто разверни.

Вика осторожно развернула свой подарок и обнаружила под пакетами и упаковками… настоящий мотоциклетный шлем. И тут же надела его.

– Круто, – оценила Надя.

А Вика смотрела на себя в зеркало и не верила своим глазами: у нее появился собственный шлем!

– Шлем у тебя уже есть. Желаю тебе, чтобы вскоре появился и мотоцикл. Пойдем срочно есть, я голодная.

– Спасибо… – все еще не могла прийти в себя Вика.

– Ты есть в шлеме собралась?

Пришлось его снять.

– Вичка, посмотри мне в глаза, ты что-то от меня скрываешь, – начала Надя, когда они поели.

– Я ничего от тебя не скрываю, – быстро ответила Вика, выпрыгивая из-за стола к чайнику.

– Мама ушла, а ты сидишь нарядная, и холодильник – полный всяких вкусностей. Ты не умеешь врать! Кого ты ждешь?

– Никого.

– Не ври мне! Подруга я тебе или нет? Я ведь почти поверила тебе утром, что ты будешь сидеть в одиночестве. А сейчас что-то мне подсказывает, что это не так. Ты… Подожди, подожди… – Надя, озаренная какой-то мыслью, замолчала, а потом с утроенной силой накинулась на подругу: – Ты СНОВА ЖДЕШЬ ФРОЛОВА?!

– Ну… э-э…

– Точно, ты его ждешь. Отцепись же, наконец, от чайника! Если за него держаться, он быстрее не вскипит. Ты ждешь Фролова. Ты его сама позвала? Он проявился? И после того, как он поступил с тобой 8 Марта, ты его простила?!

– Надя, он… Я… Он… он пришел, извинился, сказал, что он – дурак и ему стыдно…

– Ну надо же! Он – дурак, и ему стыдно, – всплеснула руками Надя. – И ты ему поверила? Если парень один раз так поступил, то ему нельзя верить! Он ведь даже не позвонил, он просто выключил телефон! И отплясывал с Черемшиным в клубе. И это хорошо, если просто с Черемшиным! А если они там были с другими девчонками? Может, у твоего Фролова вообще есть кто-нибудь, а ты – так, запасной вариант?

– Никого у него нет… – Вика, не глядя подруге в глаза, разливала чай. – Что ты так… Ну… ошибся человек.

– Что же он, интересно, сказал тебе, кроме того, что он – дурак? Почему он не позвонил? Он же должен был как-то объяснить тебе свой поступок?

– Он сказал…

И тут Вика поняла, что в тот вечер, когда она забыла Керри на улице, а вернувшись за ней во двор, обнаружила там Фролова, он, конечно, что-то ей объяснял, но она так разволновалась, что ничего из его объяснений не запомнила.

– Я не помню, – призналась Вика подруге.

– Как это не помнишь? Он объяснил тебе, почему вместо того, чтобы быть у тебя, как обещал, он был в клубе, или нет?