Как стать писателем… в наше время

А если знаете, что пишете брехню, то не надо косить под «научную фантастику», это сужает палитру, связывает руки. Если уж брехня, то должна быть очень интересной.

«А вот мне все друзья говорят, что я написал клевый роман…»

Еще один совет профессионала: никогда не ссылайтесь на мнение друзей и знакомых! Они всего лишь люди. Нормальные. И сколько бы вы им ни твердили, что хотите услышать о своем произведении правду и только правду, пусть самую горькую, но всяк видит по вашим глазам, вашему чересчур небрежному тону, что страстно жаждете услышать только восторженный отзыв. А кто скажет иначе – дурак, идиот, ничего не понимает, завистник и вообще сволочь…

Всяк, даже самый тупой из ваших знакомых, знает, что, глядя на штангистов в соревновании или прыгунов, легко сказать, кто чемпионистее. А тот, кто поднял штангу тяжелее или кто прыгнул выше! И в то же время знают, что с книгой доказать правоту не так просто.

А с книгой так и вообще черт-те что! Не зря же какой-то обиженный дурак запустил расхожую среди таких же обделенных умением писать фразу: нет плохих книг – есть плохие читатели!.. Ваши знакомые вам скажут, что у вас все гениально, замечательно, клево, класс! Скажут, глядя прямо в глаза честным таким, светлым взором. Никому не хочется терять друга из-за такой мелочи! И почему не сделать другу приятное? Хочешь услышать похвалу, ну вот тебе и похвала… А чем выше похвала, тем друг ближе. Как там, в детском мультике: а кто похвалит меня лучше всех, тому дам большую сладкую конфетку…

Но в то же время все мы, даже не эксперты, видим, когда соревнуются фигуристы-мастера, а когда на лед выходят третьеразрядники. А если новички, то вообще коровы на льду! То же самое и с книгами. Сейчас я вам рассказываю, как войти в ранг мастеров. Войти в десятку сильнейших. А карабкаться к первому месту – дело вашего труда, упорства, пролитого пота.

Друзья, вопреки поговорке, правду не скажут. Всяк предпочтет сохранить хорошие отношения… Оценка ваших вещей должна быть анонимной.

Рецензии нужно не только уметь писать, но и правильно читать

Не верьте хвалебным рецензиям, в конце которых вам отказывают в публикации по какой-то мелкой, не относящейся к литературе причине.

Я сам, перебравшись в Москву, некоторое время подрабатывал рецензиями. Нелишне рассказать, как делаются рецензии, которые вы получаете.

Я успел застать время прошлого режима, когда все было намного строже, ибо в руках государства, но и тогда… вот захожу в редакцию, спрашиваю, нет ли подработки. Редактор кивает на стопки рукописей: возьми штук пять из «самотека». Я спрашиваю: а можно десять? Нет, говорит, хотел зайти К., а ему тоже жрать почему-то хочется. Или для заначки на баб, но это не важно. Смотрю, а у него на столе рукопись «Тихого Дона», а сверху «Война и мир». Понятно, это гад оставил для себя. Тоже рецензирует. По правилам рецензировать надо все, что публикуется, но что скажешь о классиках? А платят за листаж. За толщину рукописи, если кто в подлодке. Так что понятно, халяву себе, а где надо хоть чуть погорбатиться – нам, подработникам.

Итак, беру штук пять рукописей, а лучше – шесть-семь, если все-таки выпросил, тащу домой. Быстро листаю первые страницы: так, бред, и это бред, и это… Гм, а четвертая вроде бы чего-то стоит. Посмотрим дальше… А-а-а, тоже бред, это только первые страницы как-то сумел, явно где-то содрал… Пятая и шестая тоже чушь, дальше читать не стоит, уже ясно. А вот седьмая… гм, седьмую стоит прочесть. Та-а-ак, а из этого автора что-то сделать можно.

Конечно, если не заартачится, что скорее всего, а выполнит все пожелания, которые на самом деле ультиматум, если говорить честно… Итак, за вечер одолев все семь романов, тут же пишу рецензии. На шесть из них – одинаковые, авторы же не узнают, что только имена подставляю другие, все из разных городов вовсе!

В рецензии говорю, какая великолепная рукопись, какой изысканный и образный язык, какая волнительная тема и как своеобразно и музыкально решено, создано, показано и пр. А в самом конце: так жаль отклонять эту талантливейшую рукопись талантливейшего автора, так как в этом издательстве нет такой серии… или есть, но уже полный комплект, а потом, видимо, закроем, и что горячо рекомендуем обратиться в другое издательство. Лучше послать к конкурентам, пусть и они потеряют время, а вообще-то рукопись талантливая, автор талантливый и пр.

А как иначе? Только такие рецензии и можно писать. Иначе жалобами к директору, главному редактору, министру культуры засыплют, а то и по судам начнут таскать. А вот к вежливому отказу с кучей похвал хрен прицепишься!..

Зато та рукопись, где что-то можно сделать, подвергается нещадному разносу. Критикуешь сюжет, подсказывая, как лучше повернуть, ругаешь слабо прописанные образы, корявый язык, штампы и так далее. А в конце: если автор сделает эти исправления, то рекомендую эту книгу издать массовым тиражом.

То есть как бы автор ни ярился, читая рецензию, конечно же – злую и несправедливую, но если не полный идиот, то втянет язык в место, где спина зовется уже иначе, и быстро переделает, как указал тренер.

Так что еще раз, если у вас на руках хвалебная рецензия – это не аргумент. Никто не любит, когда его вызывают к шефу и спрашивают: зачем обидел человека? Мало того что рукопись зарубил, да еще и обидел! Мягче надо, мягче. И самое страшное: перестанем давать на рецензирование!..

Сейчас рукописи в издательства идут валом. Если раньше всякий раз приходилось перепечатывать на пишущей машинке – вторые или третьи экземпляры не принимались! – то теперь в век принтеров, имейлов, инета… Раньше рецензия по инструкции должна была быть не меньше, чем на пяти страницах. Теперь же зачастую умещается на одной. А то и в одном абзаце. Конечно, в этом случае место остается только на то, чтобы автора назвать гениальным и… отказать. А чаще просто отвечают: извините, нам это не подходит. Почему? Просто не подходит. Следующий!

Отзыв должен быть один: «Рекомендуем к изданию массовым тиражом».

Интервью с писателями, дискуссии по жвачнику – это для публики. Вы – не публика!

Вчера смотрел по телеканалу «Культура» интервью с писателем N. Долго и красиво рассказывал, что свои рассказы всегда читает друзьям, все на ура, и только тогда он в печать… Телеведущие слушали и поддакивали, все отрепетировано, все налажено, все слова и выражения просчитаны.

Сцена. Хорошо поставленная сцена для публики. Но это, повторяю, для публики, а вы сейчас не публика, а те, кто сами будете поворачивать колеса и штурвалы за сценой, так что я вам и рассказываю то, как оно за сценой. На экране я сам видел как… одного моего знакомого мэтра корреспондент спрашивает с придыханием в голосе: как, дескать, рождаются великие замыслы, а мэтр, напыжившись и приняв глубокомысленный вид, рассказывал о неком сне, который он воплотил в жизнь, или неком озарении… Словом, у него есть такой дар, которого у остальных свиней нет.

Но я-то знаю его как облупленного! И спит он, как бревно, без всяких творческих снов, и работает каторжно… Но такие высокопарные рассказы звучат, признаю. Они нравятся как самому мэтру, так и корреспонденту, а экзальтированные теледуры вовсе в восторге. Дескать, существует же на свете нечто непознанное, высшее, что озаряет избранных!..

Вы не смущайтесь, и если просют, то почему не молоть ту же чепуху? Слушателям, а особо слушательницам, это нравится. Но упаси небо самим поверить в этот бред! Не все, что продаете, стоит жрякать самим.