Как стать вождем. Страсти во власти

Пока рас Тэфэри был наследником, страной формально правила царица Зоудиту, дочь Менелика II. Сразу после ее коронации ее муж рас Гугса был сослан губернатором в провинцию: Тэфэри рассудил, что вместе муж и жена могут представлять серьезную угрозу его власти. Гугса этого не простил. Он долго копил силы и наконец летом 1929 года выступил против раса Тэфэри. Но армию Тэфэри уже готовили бельгийские инструкторы, и на ее вооружении находились два аэроплана, которые в ходе решающего сражения сбрасывали бомбы на войско противника. При виде «железных птиц» солдаты Гугсы в страхе разбежались. Узнав об этом, царица Зоудиту умерла от разрыва сердца.

3 апреля 1930 года рас Тэфэри был провозглашен императором Эфиопии под именем Хайле Селассие I, а 2 ноября состоялась его торжественная коронация.

Прмечательно, что уровень легитимности, которым в начале борьбы за власть обладают противники, сам по себе ничего не решает. Это подтверждает и пример де Голля, и более ранняя история противостояния Цезаря и Помпея.

Галльские войны постепенно подходили к концу, а одряхлевшая Римская республика неуклонно погружалась в пучину коррупции и анархии. Государственные должности сделались предметом открытой купли-продажи. В народном собрании, где проходили выборы должностных лиц, голоса отдавались тому, кто даст больше денег. Нередко во время голосования дело доходило до поножовщины и убийств. Все громче говорилось о том, что страну может вывести из кризиса лишь «твердая рука», которая для большинства ассоциировалась с двумя наиболее авторитетными людьми того времени – Гнеем Помпеем и Юлием Цезарем. Вокруг Помпея сплотились сторонники традиционного сенатского республиканского строя, Цезарь возглавил приверженцев монархии.

Столкновение двух незаурядных личностей было неизбежно. Помпей, которому Цезарь был во многом обязан своим возвышением, поначалу не принимал его амбиций всерьез, считая, что при необходимости без труда расправится с этим выскочкой. Как и многие другие, Помпей жестоко заблуждался насчет Цезаря и дорого заплатил за свою ошибку.

Некоторое время они, как два шахматиста, не предпринимали активных действий, упражняясь в позиционной игре. Находившийся в Галлии Цезарь ждал удобного случая, чтобы сделать решающий ход. Случай представился вскоре: Помпей, получив особые полномочия сената, издал указ, по которому Цезарь объявлялся врагом отечества, если не сложит оружия и не явится в Рим. Покоритель галлов оказался перед выбором: распустив войско, вернуться в столицу в качестве частного лица, или с оружием вторгнуться в Италию, начав гражданскую войну. Цезарь не был бы Цезарем, если бы не выбрал второе. Вечером 10 января 49 г. до н. э. он всего с 5 тысячами пехотинцев и 300 всадниками тайно достиг речки Рубикон, отделявшей его провинцию от Италии.

Этого человека в жизни нечасто одолевали сомнения, но на сей раз он остановился в нерешительности и долго раздумывал. Умный стратег и дальновидный политик, он понимал, в какую смуту в государстве выльется его жажда неограниченной власти. Некоторые историки приписывают ему слова: «Еще не поздно вернуться; если я откажусь от перехода, это будет бедой для меня, если перейду – для всех». Но, как часто бывает, натура завоевателя взяла верх над доводами морали. Вслед за тем последовала еще одна, куда более известная в истории фраза – «Жребий брошен!» Когорты Цезаря перешли Рубикон.

Помпей, который пользовался поддержкой сената и располагал в Испании – своей провинции – большим войском, считал себя непобедимым. «Стоит мне топнуть ногой, как из земли вырастут легионы», – хвастливо говорил он. Но, когда Цезарь со своим небольшим войском неожиданно приблизился к Риму, Помпей и большинство сенаторов бежали, поддавшись всеобщей панике.

В два месяца Цезарь подчинил себе всю Италию. Но ему еще предстояло разбить армию Помпея, куда более многочисленную, чем его собственная. Решающее сражение произошло в 46 г. до н. э. у города Фарсал в Македонии. Войско Помпея было разбито. Победитель поступил великодушно (как, кстати, не раз поступал с противником) – большинство пленных включил в свою армию, а многим знатным римлянам, поддерживавшим Помпея, даровал прощение. Среди них был и Марк Брут.

В какой-то степени предвыборная борьба Франклина Рузвельта и Герберта Гувера напоминала противостояние Цезаря и Помпея: это была больше, чем борьба между двумя людьми. Это была борьба между двумя философиями управления. Свободной экономикой – по Гуверу. Или регулируемой – по Рузвельту. Выбор в пользу аристократичного демократа Рузвельта Америка совершила в том отчаянном состоянии веры в справедливость, которая в менее удачливых странах приводила к власти коммунистов.

После этого Рузвельту предстояло балансировать на тонком канате между социалистической внешностью и капиталистической душой своей программы. Эта политическая акробатика продержала его у руля государства четыре президентских срока и сделала наиболее цитируемым политиком ХХ века.

Противостояние никому до того не известного Махмуда Ахмади-Нежада и экс-президента Ирана местного олигарха Али Акбара Хашеми Рафсанджани на президентских выборах в 2005-м также выглядело весьма символично. Наблюдатели недоумевали, как молодой выскочка смог обойти на выборах политического тяжеловеса, но Ахмади-Нежад победил.

Конечно же, дело не обошлось без поддержки верховного аятоллы Ирана Али Хаменеи. Возможно, сближение Махмуда Ахмади-Нежада и Али Хаменеи произошло на национальной почве: оба они азербайджанцы. Впрочем, у верховного аятоллы были и другие причины выбрать Ахмади-Нежада на роль президента. Судя по всему, после антииракской кампании иранский режим аятолл, так же как Ирак и Северная Корея причисленный к «оси зла», осознал, что единственный способ удержаться у власти – это создать атомное оружие. «Исламская демократия» в Иране была срочно свернута, и либералов вроде Хатами и Рафсанджани заменили на ультрарелигиозных консерваторов сначала в парламенте, а затем и в президентском кресле.

Ахмади-Нежад оказался идеальной кандидатурой. Его скромность и религиозность поражает даже иранцев. Став мэром Тегерана, он ввел раздельные лифты для мужчин и женщин в государственных учреждениях, раздельные залы в муниципальных столовых, приказал мужчинам носить бороды и рубашки с длинными рукавами, а женщинам – хиджаб, закрыл сети западных заведений фаст-фуда и запретил наружную рекламу с изображениями зарубежных звезд. В декабре 2005 года Ахмади-Нежад запретил трансляцию «непристойной и западной музыки» по иранским радио– и телеканалам.

Скромность, набожность, отсутствие амбиций, близость к народу – те качества, благодаря которым Махмуд Ахмади-Нежад был избран на пост президента Ирана. Но главным была слепая вера в то, что говорит духовный лидер Ирана, который по конституции является первым лицом в государстве.

Что же касается силовых захватов власти, переворотов, то история знает их, возможно, еще большее количество – кровавых и бескровных, удачных и неудачных.

Так, в 1922 году состоялся знаменитый фашистский поход на Рим и другие итальянские города. По сути, это был образцовый бескровный государственный переворот: колонны «чернорубашечников», демонстрируя свою силу и организованность, прошли через всю страну, вступая лишь в отдельные стычки с антифашистами и почти не встречая сопротивления со стороны местных властей, явно симпатизировавших «спасителю нации». В конце октября 1922 года король, испугавшись популярности фашистов и не видя никакой иной силы, способной консолидировать нацию, предложил Муссолини сформировать новое правительство.

26 июня 1953 года 165 человек под руководством Фиделя Кастро штурмовали казармы Монкада в Сантьяго-де-Куба. Лозунгом молодых людей была фраза «Свобода или смерть!». Революционеров было в 15 раз меньше, чем охраняющих казармы солдат регулярной армии Кубы. Многие участники штурма попали в плен и были казнены – генерал Батиста приказал закопать их живьем с завязанными за спиной руками. Оставшихся в живых отправили под суд. На суде 16 октября 1953 года приговоренный к 15 годам заключения Фидель Кастро произнес знаменитую речь «История меня оправдает», после которой по всей Кубе прокатилась волна народных выступлений и было создано революционное движение «26 июня».

Выйдя из тюрьмы по амнистии, Фидель Кастро был вынужден отправиться в изгнание в Мексику. В ночь на 25 ноября 1956 года отряд из 82 революционеров во главе с Фиделем Кастро погрузился на небольшую яхту «Гранма», рассчитанную всего на девять человек, и отправился на Кубу. Яхта не утонула, но из-за преследования армией Батисты революционерам пришлось высаживаться в незапланированном месте – в болоте. До места назначения добрались только 22 из 82 человек. Эта небольшая группа, со временем превратившаяся в повстанческую армию, развернула партизанскую борьбу против режима Батисты, закончившуюся победой.