Как-то раз под Новый год

– А кого? Пинчерса? Он, конечно, умный, но, Оль…

– Нет, Яков Гедеонович только на роль Страшилы годится, причём без грима.

– Принципиальная ты, Олька. Он, между прочим, к тебе неровно дышит, а ты… Пугало, без грима… Мужиками разбрасываться, так и одной остаться можно.

– Я не боюсь, Жень. Знаешь меня.

– Знаю, поэтому и забочусь о тебе. Мужчину тебе надо состоятельного найти. Все твои проблемы сразу и решатся. Так нельзя жить, надорвёшься. От работы даже кони дохнут…

– А я бессмертный пони. Забыла? – отмахнулась Оля. – Будем репетировать или женихов мне искать?

***

Девчонки всё-таки адаптировали сценарий с учётом способностей Деда Мороза запоминать текст. Основной удар приняли на себя Снегурочка и Гном.

– Знаешь, Жень, Васин гонорар разделим на троих. Так честно будет, – накануне выступления заявила Оля.

– Согласна, – скривилась Женя. – Махнём вдвоём в Турцию, а ему на шампусик хватит.

– Сомневаюсь, что Вася шампанским балуется, – отозвалась Оля.

– Ну да, далеко не им. Но декорациям и платят соответственно.

На том и решили.

***

30 декабря 8 утра.

– Алло, Жень, ты где? – Оля проснулась и потеряла подругу.

– Лёль, я в такси. К Ваське еду. В 6 утра разбудил меня, скотина, звонком.

– А что случилось?

– Сама не в курсе. Жуков говорить не мог, только мычал. Сейчас приеду к нему, всё узнаю.

– Женя! Он что пьяный? У нас же сегодня выступление!

– Не психуй, Оля! Я разберусь! – Женя отключила телефон.

Два часа спустя.

– Алло, Женька, ну что там у тебя? Мне костюмы уже забирать надо.

– Оля, Оля… Тут такое дело… – затараторила Женя.

«Когда-а-а б имел зла-атые го-оры-ы-ы и рек-и-и-и, по-о-олные вина…» – где-то фоном раздавался пьяный голос Жукова.

– Васёк, заткнись! – рявкнула Тигринова.

– Женя, вы меня подвели, – обречённо подытожила Оля.

– Да нет же, нет. Мы будем! Лёля, забирай костюмы. Во сколько корпоратив? В 18:00? Мы будем.

– Как же! Васька лыко не вяжет, – всхлипнула Оля. – Знала, что нечего было участвовать в этой авантюре.

– Всё будет нормально, Лёлик. Жукову только на ногах стоять надо. У него даже слов нет. Васька это… От волнения напился. Я обещаю, всё будет путём…

– Судя по песням, он и на ногах не стоит.

– Положись на меня, Васька будет свеж, как рыба. Ой! Нем, как огурец! Ну, короче ты поняла.

Оля с овечьим сердцебиением и дрожью в ногах зашла в прокат костюмов.

***

– Мам, какие у тебя планы на новогоднюю ночь?

– Ой, Сашутка, а ты разве не с друзьями будешь?

– В этот раз хочу встретить Новый год с любимой женщиной. С тобой. А потом и к друзьям рвануть можно.

– Умеешь ты, Сашка, подлизываться. Говори, чего попросить хочешь? Знаю, я тебя.

– Я не подлизываюсь. Вполне серьёзно.

– Ага. Ключи от дачи в ящике комода, там же документы и ключи от отцовского Лексуса. Машина в гараже. Сам в прошлый раз и поставил. Кстати, шины надо на зимние поменять. На нём так никто и не ездил с лета. Как Коля переобул… так… – Мария Николаевна запнулась.

На глазах женщины навернулись слёзы. Она поджала тонкие губы, сдерживая порыв разрыдаться.

– Мам, ну что ты? Перестань! Я же дома, с тобой. Всё сделаю.

– Угу, – женщина позволила себе тайком выпустить слезу и прильнула к широкой груди сына. – Мне не хватает Коли.

– Тише, тише, – Александр гладил мать по голове. – А давай я в Москве останусь?

– Как это? – женщина отстранилась и посмотрела сыну в глаза с надеждой.

– Ну как. Брошу всё: Америку, Голливуд, Питера Джексона, и останусь у тебя. Пойду в Ленком попрошусь.

– Не надо, – Мария Николаевна вытерла слёзы. – Женился бы ты лучше, Сашутка, и внуков мне подарил. Сама б тогда попросилась, в Голливуд твой. Неужели в Америке девушек симпатичных нет?

– Симпатичных много, а вот Красавицу даже Питеру трудно найти, – задумчиво произнёс Алекс.

– А при чём здесь Питер? – не поняла Мария Николаевна.

– Всё никак подходящую девушку на роль Красавицы не подберёт. А ты говоришь жену найти. С ней сложнее. Ладно, поеду, мамуль, нашего железного Лексуса переобувать. А первого вместе на дачу махнём. Если захочешь…

– Ты бы лучше с друзьями туда поехал.

***

Оля вышла из проката костюмов с тремя огромными пакетами. Вчера погода ещё была не по-зимнему мягкой, а уже сегодня морозец приятно трепал щёчки. С утра шёл тихий снежок. Пешеходы спешили по делам и неуклюже скользили. Со стороны представляли забавное зрелище: будто пингвины в заснеженных шапках с сумками наперевес торопились поспеть в насиженное гнездо.

Девушка спешила домой. Ей хотелось ещё раз пройтись глазами по сценарию. В душе увеличивалась тревога за Тигринову и Жукова. Неужели подведут? Нет, об этом Оля даже думать не могла.

«Женька обещала!» – твердила. «Она не подведёт!»

Волнение липкими щупальцами обнимало изнутри. Хотелось вырвать эти мягкие противные конечности и отбросить куда подальше, но получалось плохо. Оля задумалась, увлеклась созерцанием себя изнутри и совсем не заметила, что начала переходить автомобильную дорогу уже на мигающий сигнал зелёного человечка. В правой полосе стоял огромный внедорожник. Он готовился стартануть в первые мгновения разрешающего сигнала. Оля задумчиво прошла мимо джипа, когда пешеходный светофор переключился на красный…

По левой полосе ехал чёрный Лексус. Автомобиль держал скорость, поскольку ничто не предвещало остановки: путь открыт, над полосой загорелась зелёная стрелка.

Внезапно появилась девушка. Она шла, не спеша, нагруженная огромными пакетами. Лексус резко затормозил. Свист шин смешался с криками пешеходов. Прохожие пытались предостеречь девушку.

Оля очнулась. Взглянула налево и увидела чёрный Лексус. Автомобиль скользил по ледяной дороге прямо на девушку. Отступить невозможно. По правой стороне двигался поток машин. Шаг вперёд не спасёт.