Как убивают Россию. «Золотая Орда» XXI века
Шрифт:
— Лучше бы в нем не было нужды. Но для этого российские профсоюзы должны покрывать 100 % всех предприятий, которые работают на территории страны. Однако этого нет. А мигранты работают чаще всего там, где нет никаких профсоюзов. Например, в сфере малого и среднего бизнеса, где идет настоящая борьба за выживание. На российском рынке сложилась такая ситуация, что малые и средние предприятия вынуждены идти на нарушение законодательства. В противном случае они в большинстве своем вынуждены будут прекратить свое существование. Мы не адепты работодателей, я не собираюсь их защищать. Но я понимаю, что они прибегают к найму иностранных работников из-за того, что им можно меньше платить, больше эксплуатировать, не давая при этом никаких социальных гарантий. При этом законодательство нацеливает работодателей именно на такой алгоритм действий. С вступлением в силу с 1 января 2010 года Федерального закона от 24 июля 2009 г. № 212-ФЗ «О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования» работодатели получили законное право не уплачивать страховые взносы в социальные фонды. А это 34 %
— То есть диспропорция закладывается уже на законодательном уровне?
— Так и есть. О чем думали законодатели, придумывая такой закон? Могу предположить, что перед ними стоял вопрос: что делать с пенсионным обеспечением людей, которые в России работают по многу лет, а потом выйдут в Таджикистане или на Украине на пенсию? Если мигрант ничего не платил в Пенсионный фонд России, то и Россия ему ничем не обязана. Это логично. Так же решался и вопрос медицинского обслуживания: пусть не будет взносов в МОС, а вопросы медстрахования мигрантов работодатель решает на добровольных основаниях. От такого решения никто не выиграл. Мигрантам это невыгодно, потому что экономия идет не с их заработной платы, а из фонда работодателя. Россиянам невыгодно, потому что они поставлены в худшее положение в конкурентной среде с мигрантами. Государству это невыгодно, потому что если что-то произойдет с мигрантом, то тяжелобольного все равно больницы пролечат, даже если у него нет денег. То есть государство несет свои затраты. Закон выгоден только работодателю.
— Что делать в этой ситуации?
— Вместе с российскими профсоюзами мы должны проводить долгую, мучительную борьбу за защиту трудовых и социальных прав не только трудящихся мигрантов, но и российских граждан. Мы обязаны защитить российского работника от иностранного. Это на первый взгляд кажется немного странным, но есть противоречия между интересами российского работника и иностранного. Интересы российского работника заключаются в том, чтобы добиться повышения зарплаты в рамках 40-часовой рабочей недели. Это правильно. Это то завоевание, которое наши деды и прадеды передавали из поколения в поколение. А иностранный работник добровольно засовывает голову в петлю повышения рабочего времени. Он работает 60 часов в неделю и за 20 часов переработки не требует доплаты, хотя по Трудовому кодексу оплата за сверхурочную работу вырастает практически вдвое. Поэтому возникает такое «сталкивание лбами» иностранных и российских граждан. В этих условиях очень многое зависит от позиции российских профсоюзных центров и нашего профсоюза.
Мы ведем конструктивный диалог с российскими профсоюзными центрами. Но многое зависит от самих трудовых мигрантов. Важно, чтобы они проявляли какую-то солидарность, чтобы рос их уровень сознательности. К сожалению, та часть мигрантов, которая прибывает из государств Центральной Азии, малоподвижна. Над людьми довлеет менталитет, где слово старшего человека является законом. Если вы придете на стройку и будете вести беседу с рабочими о вступлении в профсоюз, то готовьтесь к тому, что вас ждут большие сюрпризы. Здесь действует принцип «как скажет аксакал». К примеру, бригада в 20 человек из Узбекистана — это не 20 индивидуальностей, где каждый имеет свою собственную позицию, где пять человек, допустим, могут вступить в профсоюз, а 15 скажут: нам это не нужно. Нет. Они либо все вступят, либо никто. Потому что они все смотрят в сторону аксакала — бригадира или старшего по возрасту. Есть и другие трудности. Профсоюз трудящихся мигрантов по закону должен объединять только тех иностранных граждан, которые легально находятся на территории Российской Федерации. А сейчас такие возможности сужаются. Сегодня разрешение на работу (а этот документ необходим для получения легального статуса занятости) можно получить только в рамках квот. Но квоты начиная с 2007 года последовательно сокращаются. Сейчас они, грубо говоря, составляют полтора миллиона человек. В прошлом году по Москве, например, квота составляла 250 тыс. человек, а реально было выбрано 211 тыс. Это не значит, что на работу в Москву въехали 211 тыс. человек. Это значит, что остальные мигранты оказались не востребованы работодателями. Куда им деваться? Иностранный гражданин не может сам пойти, постучаться в миграционную службу, сдать свои документы и получить разрешение. Он это может сделать только через работодателя. А работодатель запросил 1000 человек, но воспользовался только 500. Остальные 500 иностранцев вынуждены искать работу за пределами рамок закона.
— За четыре года работы удалось ли профсоюзу защитить права какого-то конкретного человека или какого-то конкретного коллектива? Выбить зарплату, помочь решить какие-то насущные проблемы?
— Если бы к нам за четыре года никто не обратился, мы бы не смогли и выжить, потому что были бы неинтересны для трудовых мигрантов. 18 декабря 2010 года прошла первая отчетно-выборная конференция нашего профсоюза. Мы готовили отчетный доклад, подбивали итоги. На тот момент у нас было 195 обращений от граждан и трудовых коллективов по вопросам невыплаты заработной платы. 80 % обращений, а это порядка 140–150 случаев, разрешены нашими профсоюзами, юристами в досудебном порядке. Люди получили зарплату в объеме, превышающем 8 млн руб. Оставшиеся 20 % жалоб можно удовлетворить только через суды. Но это проблематично. Зачастую работодатель не признает факт работы человека на производстве, так как отсутствует трудовой договор. А если нет официально заключенного письменного контракта, судья не может принять решение в пользу работника. Поэтому наш профсоюз ведет большую разъяснительную работу среди мигрантов. Но одним лишь правовым воспитанием проблему не решить. Людям надо дать возможность в полной мере соблюдать законы Российского государства. Миграционное законодательство России в последние годы серьезно продвинулось вперед. Позитивным шагом
считаю внедрение с июля 2010 года института патентов. Мигранты, работающие у частных лиц, получили возможность получать патенты и тем самым находиться в России на законных основаниях в течение года. Однако эта работа пока еще слабо развернута. За семь месяцев получено всего 180 тыс. патентов по всей стране. Это смешно.— Как профсоюзы могут помочь в популяризации патентирования?
— Изменения, произошедшие в миграционном законодательстве, мы сразу взяли на вооружение: переделали известный плакат, который сегодня гласит: «Легализовался? Получил патент?» Кроме того, проводим ежемесячные информационные семинары для новых членов профсоюза и для трудовых мигрантов. На эти мероприятия приходят по 150 человек. Также приглашаем работников ведущих российских профсоюзов, которые рассказывают всем мигрантам о задачах и возможностях профсоюзного движения. Сделали в своей профсоюзной газете «Вести трудовой миграции» специальную вкладку о патентах. В наш профсоюз ежедневно приходят до 100 мигрантов, а телефонных звонков принимаем от 2 тыс. до 3 тыс. Многие люди обращаются к нам за консультациями, причем половина вопросов — о патентах. Сегодня лидером по оформлению патентов является Краснопресненский район Москвы, так как мы всех мигрантов отправляем в миграционную службу оформлять патенты. Мы всем мигрантам разъясняем, что те, кто не имеет трудового контракта, выпадают из правового поля, благодарим их за добросовестный труд в пользу российской экономики, но требуем, чтобы эти граждане срочно выехали из страны и не въезжали в течение 2011 года. В 2012-м они могут сюда вернуться при условии, что заранее будут знать, у какого работодателя будут работать и есть ли у этого работодателя квота. К сожалению, я не вижу ни от государственных органов, ни от гражданского общества, чтобы был подхвачен наш призыв о том, что такому большому количеству людей нужно выехать с территории. У большинства из них есть деньги на дорогу, а у кого нет — им надо помочь. Но тут возникает еще один вопрос: откуда взять столько самолетов и поездов, чтобы всю эту нелегальную армию выдворить с территории страны? Впрочем, проблема есть не только в организации отъезда. Все понимают, что 3,5 млн мигрантов, живущих в России нелегально, чем-то заняты. Они работают и если уедут, то это будет удар по рынку труда в сфере малого и среднего бизнеса.
— По данным экспертов, половина российского бизнеса сидит в тени. И именно в этой теневой сфере задействованы нелегальные мигранты. Решить проблему нелегалов можно лишь после того, как из подполья будет выведен весь российский бизнес.
— Согласен. Проблема теневой экономики имеет четко выраженную нравственную сторону. Мы как русские люди не можем быть спокойными до тех пор, пока такое огромное количество людей (имею в виду иностранных граждан) находится на положении второсортного и третьесортного контингента.
— Очень много мигрантов оседает в Москве. Как перенаправить потоки в другие регионы, где требуются рабочие руки?
— По данным ФМС России, в столице и Московской области остается до 35 % всего миграционного потока. Мигранты едут туда, где существует на них спрос. Этот процесс можно стимулировать со стороны государства — прежде всего информацией о том, где есть места по квотам, а где нет. Чтобы человек мог отправиться в тот регион, где может работать легально. Мигрантов очень интересуют вопросы жилья. Если бы государство обратило внимание на развитие сельского хозяйства, то огромная потребность в рабочих руках на селе была бы восполнена за счет мигрантов. Но для этого им надо создать какие-то минимальные условия: разрешить селиться в заброшенных домах, чтобы, отремонтировав помещение, мигрант с семьей мог бы там проживать. Это не приводило бы к конфликту с местным населением, а мигранты поднимали бы все наши пустыри и работали бы с удовольствием. Уверен, многие люди предпочли бы спокойную жизнь на селе, даже с меньшим достатком, зато со своим подсобным хозяйством и нормальным жильем. Чтобы решить этот вопрос, нужны скоординированные усилия государства и принимающего общества.
— Какие главные задачи стоят перед профсоюзной организацией трудовых мигрантов в 2011–2012 годах?
— На отчетно-выборной конференции мы приняли программу действий до 2015 года — до следующей конференции. По итогам конференции составили план реализации критических замечаний, которые высказали делегаты. В плане профсоюзного строительства поставили себе цель увеличить количество членов профсоюза до 100 тысяч человек. Это не самоцель, но мы понимаем, что если бы наш профсоюз был бы больше, у него было бы больше возможностей для решения проблем. В плане адаптации и интеграции в российское общество у нас есть программа «Любите Россию». Благодаря ей члены нашего профсоюза имеют возможность бесплатно посещать российские театры — за прошлый год 500 человек посетили целый ряд. Люди идут туда охотно, хотя и заняты по 60 часов в неделю и редки выходные. Мы направляем мигрантов на курсы русского языка. Мигранты очень разные. Но мы видим, как человек, поживший в России, меняется. Он лучше одет, лучше знает русский язык, чувствует себя более комфортно, перед ним открываются новые перспективы. Он, наконец, понимает, что Россия открывает для него и для его семьи новые возможности, и благодарен ей за это.
ГЛАВНЫЙ ДЕФИЦИТ В СТРАНЕ — ЛЮДИ
Россия — страна богатая. На ее природные ресурсы с завистью поглядывают многие страны мира. Но есть ресурс, который стоит дороже нефти и газа и которого нашей стране явно не хватает. Это люди. Последняя перепись населения показала: количество россиян по сравнению с 2002 годом снизилось на 2,2 млн человек. Согласно прогнозу Росстата, в ближайшие 20 лет (к 2030 г.) естественная убыль населения России может составить от 5 млн человек по высокому варианту прогноза до 10,5 млн по среднему и 19,7 млн по низкому варианту. Что нас ждет при таком раскладе?
Мы входим в ту стадию развития, когда демографический фактор начинает негативно влиять на экономическое развитие страны. Между тем Президент РФ Дмитрий Медведев поставил перед страной задачу в ближайшее десятилетие догнать по основным экономическим и социальным параметрам развитые государства. Собственными силами достичь намеченных целей невозможно. Необходимо привлекать людей «со стороны», то есть мигрантов. Эксперты, занимающиеся по заказу правительства обновлением Стратегии социально-экономического развития страны до 2020 года (она была принята в 2008 г.), считают, что Россия за десять лет должна удвоить количество постоянных трудовых мигрантов.