Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Носилки с телом поэта земляки пронесли на плечах до самого кладбища, поочередно сменяя друг друга. В знак искреннего уважения к великому земляку. Траурные машины так и проехали пустыми все четыре километра старинного кладбища у горного селения Тарки, где год назад была похоронена супруга Гамзатова Патимат.

Незадолго до своей смерти Гамзатов оставил завещание. В нем он завещал: «Не надо класть на мою могилу дорогие камни, пусть будет самый простой. Не пишите имя, отчество, фамилию и даты жизни и смерти. Пусть будет только одно слово – „Расул“, по-русски». А обращаясь к народу Дагестана, призвал любить родину: «Любите нищие голые скалы и храните их, как драгоценные сокровища».

Поэт хотел быть похороненным в Махачкале. Правительство республики было готово предоставить место на аллее Дружбы неподалеку от дома поэта. Однако три дочери Расула Гамзатова решили не разлучать папу и маму. И похоронить их рядом. Земляки по-человечески приняли решение родных. И тем, кто не смог побывать на кладбище, растроганно плача, рассказывали:

– Их похоронили так близко друг к другу, словно они легли на супружеское ложе…»

ГЕОРГИЕВСКАЯ АНАСТАСИЯ

ГЕОРГИЕВСКАЯ АНАСТАСИЯ (актриса театра, кино: «Большая перемена» (1973) и др.; скончалась 9 сентября 1990 года на 76-м году жизни).

Георгиевская была старейшей актрисой МХАТа. Она отдала этому театру большую часть своей сознательной жизни, однако в последние годы осталась практически без работы. После раздела МХАТа в 1987 году ролей у нее почти не было, а если и были, то все – крохотные эпизоды. Жила Георгиевская одна и очень часто свободное время посвящала выпивке. Говорят, она могла упасть возле собственного подъезда, к ней домой часто приходили случайные люди, с которыми она выпивала. И смерть ее до сих пор полна загадок и недомолвок.

28 августа 1990 года коллеги привезли Георгиевскую с дачи под Москвой, где она провела лето. 5 сентября в МХАТе открывался новый сезон, и за Георгиевской, как обычно, послали машину. Но дверь гонцам актриса не открыла. Гонцы посчитали это очередным капризом «великой старухи» и уехали. Когда об этом сообщили замдиректору театра В. Мельникову, он решил подстраховаться. Позвонил соседям, которые жили под квартирой Георгиевской. Те сказали, что слышат, как актриса ходит по квартире, моется в ванной. Опасения были сняты.

7 сентября мхатовцы снова навестили Георгиевскую. На этот раз делегацию возглавлял сам Мельников. Они долго звонили и стучали в дверь, но эффект был тот же, что и два дня назад – дверь им не открыли. В один из моментов Мельникову показалось, что хозяйка осторожно подошла к двери, поэтому он крикнул ей: «Мы волнуемся, как вы себя чувствуете, пожалуйста, позвоните в театр или ко мне домой». С тем они и уехали. На следующий день Мельников снова позвонил соседям, и те подтвердили, что в квартире Георгиевской кто-то ходит.

Вспоминает В. Мельников: «9-го я снова звонил соседям. Говорят – ходит, слышим. Поехал на квартиру к Георгиевской. Проверил свою записку, оставленную 7-го: вижу, лежит по-другому – значит, кто-то читал. Она, думаю. Опять стучу, звоню. С моей точки зрения, кто-то подходил к двери и 7-го. Было так: вначале подбегает собака – тявкает. Не могу сказать, что собака скулила, выла – просто тявкала. И – шаги… Если бы собака вела себя странно, я бы обратил внимание. Потом вышли соседи. Мы еще постояли, постучали – не открывает. Тут у меня начали зарождаться подозрения. Я решил поехать к Георгиевской на дачу – может, она там, а здесь оставила подругу? Приехал в Серебряный бор, но дача оказалась пустой. Сильно обеспокоенный, я вернулся в театр. И решил – надо действовать. Вскрывать? Я не решался. Дело в том, что соседи утверждали, что однажды ее квартиру уже вскрывали. Открыли – а она там, сидит… Ругалась страшно.

На следующий день, с утра, я начал звонить в милицию. Наконец уговорил. На 17 часов назначили встречу. Я позвал Ткачева – зав. отделом кадров, театрального юриста Бакунову, и мы поехали к Георгиевской. Стали решать, что делать. Все-таки вскрывать? А на каком основании? Из-за подозрений? Милиция сказала, что аналогичные случаи у них были и – только неприятности потом. Ломать дверь не решились – четыре замка. В общем, мы почти частным образом наняли людей, чтобы залезть в квартиру через балкон. Передрожали мы основательно – представьте, с балкона бы появилась Анастасия Павловна… Ох и было бы нам.

…Первыми в квартиру вошли специалисты. Дверь была не заперта, только защелкнута на верхний замок. Выскочила маленькая болонка, очень доброжелательная, и прыгнула на руки к соседке…

Георгиевскую нашли мертвой. Она лежала в комнате, лицо было синее, на нем трудно просматривались глаза. Было такое ощущение, что лицо как бы поднялось. Возможно, оттого, что очень спертый воздух нарушил режим. На теле были видны повреждения. Женщина-эксперт, выходя, сказала: криминала нет. Возможно, повреждения телу нанесла собака. Хотя собака – маленький щенок…»

В. Клементьев, артист МХАТа имени Горького: «Была полночь, мы ждали, когда приедут эксперты. Милиция находилась внизу, дежурный стоял на лестнице, а я ходил вокруг дома. И вдруг заметил, что в окне Анастасии Павловны горит свет. Вернулся через пятнадцать минут, гляжу – свет уже сильный, колебанием электричества это быть не могло. Показал заместителю директора. А через десять минут свет снова стал слабый. Мне даже показалось, что я видел тени, но это, видимо, была иллюзия. Позвали милицию и рванулись туда. Почему-то в прихожей был свет, хотя все стали утверждать, что свет был выключен. На плите горел газ, и на нем стояла кастрюля со свеклой. Милиция, которая была в квартире до этого, сказала, что все было выключено, когда квартиру запирали. Как это объяснить?..»

Л. Кудрявцева, артистка МХАТа имени Горького: «Смерть Георгиевской – сплошные загадки. Почему были разбросаны деньги? На Анастасию Павловну это не похоже. Интересно, сохранились ли ее украшения? Хотя бы та золотая змейка, которую ей подарила Доронина? Почему соседи говорят, что горел свет и что шаги слышались?..»

Вскоре после смерти А. Георгиевской в газете «Известия» появилась большая публикация об этом. В ней коллективу театра был брошен упрек: дескать, забыли свою старейшую актрису, вот она и умерла в полном одиночестве, пролежав в квартире-склепе несколько дней, да еще и собака ее объела. Театр эти обвинения полностью отверг. И направил в МВД СССР запрос с просьбой дорасследовать обстоятельства смерти Георгиевской. Однако повторное расследование никакого криминала в смерти народной артистки СССР на выявило.

ГЕРДТ ЗИНОВИЙ

ГЕРДТ ЗИНОВИЙ (актер театра, кино: «Семь нянек» (1962), «Золотой теленок» (1968), «Место встречи изменить нельзя» (1979) и др.; скончался 18 ноября 1996 года на 81-м году жизни).

Гердт умер от рака. 2 октября 1996 года ему исполнилось 80 лет и свой юбилей он отмечал в Молодежном театре. Сам юбиляр, да и большинство из присутствующих прекрасно знали, что встречаются друг с другом в последний раз. В тот вечер Гердт прочитал со сцены стихотворение Давида Самойлова, где были такие строки: