Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев
Шрифт:
Последние 14 лет своей жизни Крамаров прожил в Америке. Там он дважды женился, у него родилась дочь Бася. Он жил в собственном доме в Сан-Франциско и мечтал купить еще один – в лесу. В октябре 94-го он справил с друзьями (в их числе бывшие советские актеры Олег Видов, Борис Сичкин) свое 60-летие и одновременно женился на женщине по имени Наташа. Получил (наконец-то!) главную роль в новом американском фильме. Будущее казалось прекрасным, тем более что многие годы Крамаров тщательно следил за своим здоровьем. Можно смело сказать, что он был фанатом здорового образа жизни. Крамаров тщательно, можно сказать, скрупулезно изучал все предписания и рекомендации диетологов и основы восточной медицины. Он шутил: «Это первый эксперимент, как дожить до 140 лет здоровым». Его утро обычно начиналось с употребления чая из целебных трав. После этого зарядка на свежем воздухе, плавание (он
В январе 1995 года Крамарова стали беспокоить боли в левой стороне живота. Пару дней актер терпел, после чего вместе с женой отправился к врачу. Тот обнаружил у него корсиному – очень тяжелую форму рака толстой кишки. Крамаров был в шоке, поскольку лечащий врач, который осматривал его регулярно, никаких отклонений в анализах крови не находил. Теперь выяснилось, что он ошибался, и если бы не эта ошибка, то Крамарова можно было спасти.
Вспоминает вдова актера Наталья: «Когда нам объявили диагноз, я была в шоке. Помню, мы вышли из клиники, Савелий был бледен и молчалив. Сели в машину – и тут я разрыдалась. А он уже взял себя в руки и утешал меня, как мог. Понимаете – не я, а он! В шутку сказал: „Ну все! Теперь начинаем прожигать жизнь!“ Но на самом деле он настраивался на то, чтобы перебороть болезнь. Ведь Савелий был очень спортивным человеком. Обнадеживало нас и то, что статистика по лечению рака прямой кишки в США очень хорошая: 95 процентов людей после операции живут без проблем и 5, и 10 лет…»
Увы, но Крамаров попал в злосчастные 5 процентов. Хотя поначалу ничто не предвещало беды. Так, повторные тесты дали обнадеживающий результат: еще не поздно. В начале февраля 1995 года Крамаров лег в госпиталь в Сан-Франциско – ему должны были сделать операцию по удалению раковой опухоли на толстой кишке. Операция была несложной, и врачи надеялись, что больной скоро пойдет на поправку. Однако у него внезапно произошло осложнение – полостная операция привела к эндокардиту (воспаление оболочки сердца, при котором деформируются сердечные клапаны). Последовал тромбоз, затем инсульт (1 мая). Само заболевание, в принципе, поддавалось лечению, и больному можно было бы сделать операцию – заменить клапаны. Но врачи заявили, что в данном случае, учитывая перенесенную операцию по удалению опухоли, они бессильны. Вскоре у Крамарова случился второй инсульт, который отнял у него и зрение, и речь. Как вспоминает его жена Наташа (она все последние дни находилась рядом с ним): «Он ничего уже не видел. Сказать ничего не мог. Но все понимал. Это он нам давал понять движением рук: если радовался – поднимал правую. После операции у него начались страшные осложнения. Но боли он не испытывал. Только много спал, часто уходил в забытье…»
15 мая в больницу приехали первая американская жена Крамарова Марина и дочка Бася. Приехали прощаться, поскольку знали, что жить Крамарову осталось недолго. Они застали его в бессознательном состоянии. Увидев отца в таком виде, девочка расплакалась. Бася целовала папу в руки, в губы, прижималась к нему щечкой, долго убеждала его: «Папа, ты должен кушать. Ты ведь выздоровеешь. Мы будем еще много радоваться…» Но, увы, никакой реакции в ответ не было.
Жена Крамарова Наталья целыми днями была рядом с мужем. Из друзей чаще других в больницу заходил Олег Видов. Это он передал в Москву, на телевидение, что Савелий Крамаров не может двигаться, видеть, только слышит, и попросил присылать телеграммы поддержки. И сам читал эти послания больному. Однако лицо Крамарова при этом ничего не выражало. Слышал ли он эти слова – неизвестно. А вскоре наступила развязка.
Вспоминает жена Крамарова Наталья: «В тот день все было как обычно, но вдруг он тяжело задышал, дыхание стало сбиваться. Я щупала пульс. Пульс пропадал. Врачи пытались что-то сделать, но, в принципе, они ждали этого ухудшения. Говорили, чтобы мы готовились к худшему. Я не думаю, что Савелий страдал. Он просто тихо уснул. Так, во всяком случае, мне показалось. Но он умер…»
В тот день на календаре стояла дата – 6 июня 1995 года. Через два дня состоялись похороны актера. Свой последний приют С. Крамаров обрел на еврейском мемориальном кладбище в Колма – Холмы Бессмертия – под Сан-Франциско.
12 октября 1997 года
на могиле Крамарова был открыт памятник, созданный скульпторами Михаилом Шемякиным и Вячеславом Бухаевым. Памятник представляет собой следующую композицию: за актерским гримировочным столиком сидит Савелий, перед ним разбросаны несколько масок, которые олицетворяют его роли в кино и на сцене. Крамаров вглядывается в раму, которая символизирует зеркало, оно отражает его – артиста. Весь ансамбль собран из двух материалов – черного гранита и бронзы.КРЕПКОГОРСКАЯ МУЗА
КРЕПКОГОРСКАЯ МУЗА (актриса кино: «Молодая гвардия» (1948), «Разные судьбы» (1957), «Офицеры» (1971), «Не может быть!» (1975), «Операция „Кооперация“ (1989), „На Дерибасовской хорошая погода, на Брайтон-Бич опять идут дожди“ (1992) и др.; скончалась 26 июня 1999 года на 75-м году жизни).
Крепкогорская долгие годы была женой Георгия Юматова. После его смерти в октябре 1995 года она осталась одна в двухкомнатной квартире на улице Черняховского. В последний год она редко выходила из дома, практически ни с кем не общалась. Единственным, кто ее навещал, был сценарист Виктор Мережко. Он вспоминает:
«После смерти мужа Муза осталась в отчаянном одиночестве: она болела, кричала, ревела, что не хочет больше жить. Стала выпивать… Тогда я устроил ее в Боткинскую больницу в так называемый лужковский корпус. Там она больше месяца пролежала на реабилитации. Когда ее выписали, я стал ей нанимать домработниц, сделал ремонт в квартире. Муза была мне очень благодарна и постоянно напоминала, что эта квартира – моя, что она уже заверила у нотариуса завещание. Я ей честно отвечал, что не хочу проблем и грязи, что у нее есть родственники. Она на это нервно вопрошала: „Ты видел в этом доме хоть одного родственника?“ Каждое утро я звонил и интересовался, как она и не надо ли чего? Однажды мне ответили – Муза умерла.
Я похоронил Музу на Ваганьковском кладбище рядом с мужем, поставил памятник. Каждую неделю езжу на два кладбища. Начинаю с Троекуровского, где лежит моя первая и единственная жена Тамара, заканчиваю Ваганьковским – где Жора и Муза. Могила их ухожена, крест регулярно моется – я плачу женщинам-уборщицам деньги. Так что совесть моя, слава Богу, чиста…»
КРИСТАЛИНСКАЯ МАЙЯ
КРИСТАЛИНСКАЯ МАЙЯ (певица; скончалась 19 июня 1985 года на 54-м году жизни).
Первые симптомы болезни (рак крови) появились у Кристалинской в июле 1962 года. Она тогда вернулась с очередных гастролей с оркестром Эдди Рознера и почувствовала сильное недомогание. Врачи поставили диагноз: ангина. Однако этот вердикт оказался ошибочным. Вскоре, будучи на гастролях в Ленинграде, Кристалинская заметила у себя на шее небольшие узелки. Певица решила, что это обычное осложнение после ангины. Но Рознер уговорил ее показаться врачу. Майя вняла этому совету. Вернувшись в Москву, отправилась в районную поликлинику. Участковый врач немедленно направил ее к онкологу. Тот поставил диагноз – опухоль лимфатических желез. Майе был прописан курс химиотерапии. Облучение ей сделали здесь же, в больнице. Лечение помогло: болезнь удалось «законсервировать» и перевести ее из острой в хроническую. Но отныне в жизнь певицы вошли лекарства, таблетки, медицинские процедуры. В результате периодического лечебного облучения у Кристалинской была обожжена вся шея, поэтому она стала выступать только в закрытых платьях и с неизменным платочком на шее.
Между тем, с этого момента в народе то и дело стали рождаться слухи о безвременной кончине певицы: она то умирала от рака, то накладывала на себя руки. По этому поводу в журнале «Юность» даже была помещена юмореска Григория Горина под названием «А правда ли?». Цитирую:
«Нет, скажите, это правда, что Майя Кристалинская отравилась? Не знаете? Ну как же! Здесь мне на днях позвонили. Говорят так, так-то и так-то. Отравилась! Я разволновался, звоню одному, звоню другому – никто не в курсе. Волнуюсь еще больше, звоню в Мосэстраду. Там мне говорят: вранье. Но, знаете, как-то неуверенно говорят. Хриплым голосом. Меня это насторожило. Поднял всех знакомых на ноги, бросился по городу узнавать. К вечеру от всех знакомых только и слышно: отравилась! А тут афиши висят. У Кристалинской сегодня концерт в Театре эстрады. Лечу в театр. Смотрю, там толпа. Думал, на похороны, а это за билетами!.. Прорвался в театр, сажусь в зале, вижу: выходит на сцену Кристалинская. Живая!!! У меня отлегло от сердца… С концерта ушел. Чего же концерт слушать, когда ничего не случилось?!»