Как укротить леди

– Ну, пока еще это не случилось, – заметила Лидия в тот момент, когда к ним подошел, сияя победной улыбкой, мистер… э… кажется, Сандерленд, очевидно выигравший поединок за право угостить даму лимонадом.

– К вашим услугам, миледи, – торжественно произнес он, поклонившись и широко взмахнув рукой, в результате чего угодил в мраморную колонну, хрустальный стакан с печальным звоном разбился вдребезги. – О, черт! – Мистер Сандерленд покраснел от смущения. – Я… То есть… Я сейчас вернусь, – пробормотал он и ретировался.

– Вижу, вы превращаете всех юных джентльменов в жалких идиотов. – Перед сестрами с поклоном остановился герцог Малверн. – Хотя, что касается Сандерленда, это не так уж трудно, поскольку, как выразился бы мой покойный батюшка, в своем умственном развитии он опередил орангутанга всего на одну ступеньку. Добрый вечер, леди Лидия, леди Николь. Вы не танцуете?

Николь почувствовала нервное напряжение, охватившее сестру, и, не давая ей возразить, быстро сказала:

– О нет, ваша светлость, танцуем. Мой партнер по следующему танцу вот-вот возвратится… как только его любящая мамочка прикрепит к нему поводок.

Герцог, как и ожидалось, засмеялся и обратился к Лидии:

– Не будет ли слишком большой смелостью с моей стороны пригласить вас на следующий танец?

– Отказываешь одному, значит, и всем другим! – шепотом напомнила сестре Николь, делая вид, что поправляет на ней кружевную оборку.

– Право, я… Нет, ваша светлость, это не будет слишком большой смелостью, – ответила ее сестра тихо и с таким же энтузиазмом, как если бы ее спросили, предпочитает ли она взойти на эшафот в капюшоне или без него.

– А ваш партнер скоро вернется? – спросил герцог Николь, явно не желая оставлять ее в одиночестве.

Николь кивнула, жестом руки отсылая их на паркет, где пары уже выстраивались для кадрили.

Бедная Лидия! Сестра понимала, что неприязнь ее к герцогу Малверну была неоправданной. Хотя именно он принес им на Гросвенор-сквер страшную новость о трагической гибели капитана Фитцджеральда. Тогда Лидия набросилась на него с кулаками, кричала, что он лжет, что этого не может быть, велела ему немедленно убираться из дома… А он крепко прижал ее к себе и удерживал против ее воли, пока она не разрыдалась.

Герцог постоянно напоминал Лидии о горькой утрате.

Но Малверн был другом Рафа и капитана Фитцджеральда, и Шарлотта под большим секретом рассказала Николь, что перед смертью капитан просил герцога «позаботиться о моей Лидии».

Лидия пришла бы в ужас, если бы узнала об этом…

Николь смотрела, как сестра движется в танце с присущей ей изысканной грацией, производя впечатление хрупкой северной красавицы, тогда как Николь знала, какой внутренней силой обладает ее Лидия.

Затем она перевела взгляд на герцога. Высокий, спортивного телосложения, строгие черты благородного лица смягчают чуть волнистые темно-русые волосы, безукоризненный костюм и такие же превосходные естественные манеры. Да, это был истинный джентльмен и красавец.

Когда оба сошлись в очередной фигуре танца, Николь решила, что они самая красивая пара. Но она утаила бы это от Лидии, щадя ее чувства.

– Отчего ты не танцуешь?

Николь внутренне подтянулась и в состоянии полной боевой готовности обернулась к неизвестно откуда появившейся матери. Подозрительность Николь заставила ее предположить, что последние полчаса или даже больше мать могла провести в сомнительном уединении с каким-нибудь знатным холостяком. Как обычно, она была в платье своего любимого розового цвета, со слишком низким вырезом и множеством кружевных оборок, что совершенно неуместно для женщины ее возраста, раздраженно отметила про себя Николь.

– Мой партнер задерживается, – сухо ответила она. Хелен Дотри с треском развернула веер из слоновой кости и стала энергично обмахиваться.

– Слава богу! А я боялась, что ты сказала какому-нибудь кавалеру очередную резкость, что тебе свойственно, перейдя границы приличия. Кроме того, хотя твое платье и приятного оттенка, но оно блекнет рядом с моим, а я не хочу затмевать собственную дочь. Поверишь ли, тревога за вас не дает мне спать по ночам! Я буду счастлива, когда ты и милая Лидия обручитесь и выйдете замуж.

– А также если Лидия нашла бы себе мужа, который увез бы ее в дебри Шотландии, а мне выпала бы участь стать женой американского авантюриста и жить с ним за океаном. От этого вы положительно были бы в восторге. Но как же быть с Рафом? И с внуком, которого они предъявят вам через несколько месяцев? Вот незадача! Как вы втолкуете детям, что им тоже лучше уехать подальше?

– Что за вздор ты несешь! – Веер леди Дотри заметался еще быстрее. – Я обожаю своих детей.

Николь вздохнула. И почему всего через пару минут разговора с матерью в ней вспыхивает затаенная вражда?!

– Простите, maman. Мы с Лидией очень благодарны вам за то, что вы согласились поехать с нами сегодня.

– Еще бы вы не были благодарны! В мои планы вовсе не входит играть роль няньки. К тому же мне, видимо, придется уйти с бала одновременно с вами. Хотя вы отлично добрались бы до дому и без меня, если все увидят, что я провожаю вас к карете Рафа.

– Это было бы прекрасно, maman, и даже желательно.

– Да, для нас обеих. О, да вот еще более удачный выход! – обрадовалась леди Дотри, игриво подтолкнув локтем Николь. – Ты только посмотри, как он на тебя смотрит! Кажется, съесть тебя готов! Мои поздравления, дорогая. Бэсингсток – самый выгодный жених сезона. И совершенно невероятный любовник, во всяком случае, насколько я слышала. Только не позволяй ему, милая, слишком быстро добиться своей цели, иначе ты его потеряешь.

Николь хотелось уши себе заткнуть.

– Перестаньте, maman, это отвратительно!

Тряхнув белокурой головкой, леди Дотри рассмеялась:

– Очень скоро ты станешь думать по-другому, если только не подцепишь какого-нибудь деревенщину. Во всяком случае, про Бэсингстока говорят, что он знает, что делает. Ах, он приближается! Выпрямись, дорогая, ты должна показать товар лицом!

Не в силах удержаться, Николь посмотрела в ту сторону, куда указывала мать, и увидела Лукаса, который пробирался к ним, не замечая юных дебютанток, тоскливо жмущихся к стенам в стороне от танцующих пар. За ним следовал лорд Ялдинг, на лице которого читалась борьба между растерянностью и настороженностью. Впрочем, для бедного лорда это не было необычным, с сочувствием подумала Николь.

Она ожидала, что Лукас непременно появится на балу, если только его не утопили в Темзе. Однако он был цел и невредим, следовательно, событие, намечавшееся в «Сломанном колесе», прошло благополучно. Слава богу!

Хотя ей-то это совершенно безразлично.

В вечернем облачении он был положительно неотразим. А как красиво сияли его белокурые волосы в ярком освещении зала! Правда, взгляд его голубых глаз был более пристальным и напряженным, чем обычно, но можно было сделать вид, что она это не замечает.