Как уничтожили «Торпедо». История предательства
Шрифт:
Из «Союза» – в «Торпедо»
Н.С.: Футбол у нас всегда был на первом плане – все время на площадке, все время с мячом. Там-то и приметил нас Анатолий Федорович Брагин. И взял в СК «Союз». Потом нас приняли в команду мастеров ФШМ, а оттуда уже Валерий Филатов и Владимир Юрин пригласили в московское «Торпедо».
Ю.С.: Возвращались мы поздно – уж очень хотелось посмотреть, как играют старшие ребята. Поэтому, проведя матч за свой год, оставались на стадионе. Чтобы не помереть с голоду – аппетит-то после игры зверский, – покупали в ближайшем магазине булку за семь копеек и самый любимый наш напиток – лимонад «Буратино». Располагались обычно за воротами. То есть любили стоять именно там и наблюдать, как забивались мячи.
Н.С.: Когда окончили 10-й класс, встал выбор дальнейшего пути.
Ю.С.: Колька и там выручал меня с учебой. Помню, при сдаче очередной сессии мне, чтобы не остаться на второй год, нужно было обязательно досдать два экзамена – причем в один день. Подхожу к брату и жалостливо говорю: «Коль, у меня два экзамена. Если не сдам – все, мы не поступим в спортивный институт. То есть ты пройдешь, а я останусь». Он пошел в одну аудиторию – сдавать за меня, а я в другую – за себя. Все прошло благополучно.
Н.С.: Парадокс в том, что я за Юрку сдавал немецкий язык. А сейчас он его знает чуть ли не в совершенстве, я же остался на институтском уровне. Потом Валерий Филатов помог нам, и мы перевелись в Малаховку: армия была на носу. Кстати, с последней у нас приключилась почти детективная история. Кажется, шел 1985 год, мы уже играли в «основе». В середине первого тайма матча с харьковским «Металлистом» кто-то доложил нашему начальству, что представители ЦСКА приехали забирать нас в армию. Тренерский штаб среагировал мгновенно. На стадионе «Торпедо» за воротами обычно стояла чья-нибудь легковушка. Была дана команда, водитель вырулил прямо на беговую дорожку, нас с братом быстренько погрузили в салон, и машина рванула с места – как говорится, в неизвестном направлении. Три дня мы не выходили из дома и, только когда руководство нашего клуба утрясло все вопросы, вновь стали тренироваться и играть. Чтобы защититься от дальнейших посягательств, мы перевелись в военкомат нашего, Пролетарского района, что на Автозаводской. Ну а когда стали членами различных сборных, вопрос об армии отпал сам собой: по существовавшему тогда положению, игроки сборных СССР освобождались от призыва. Вот так мы и «свинтили» от армии.
Николай Савичев с дочерью Олесей
«Торпедо» – любовь наша
Ю.С.: Вплоть до дубля мы и на футбольном поле были вместе, играли на расстоянии вытянутой руки: я – левым полузащитником, а Колька – правым. Когда подошла пора переходить в основной состав, брата пригласили туда первым. Ну вот, думал я тогда, опять он меня опередил. Вновь вспомнилось, как переживал, когда Колька уезжал с какой-нибудь сборной (юношеской или молодежной) за границу, привозил подарки, а я, каюсь, завидовал и спрашивал себя: почему же берут только его?!
Н.С.: Да, в «основу» я попал в 1984 году, сыграв, правда, только в двух заключительных встречах. Но уже в следующем сезоне провел 29 матчей и забил 8 мячей. Юрка же начал играть за основной состав со второй половины 1985 года. И только в чемпионате-86 мы стали выходить на поле вдвоем, но выступали уже на разных позициях. Я остался на своем месте, а брат переквалифицировался в нападающего. Получилось это так. На предсезонке кто-то из форвардов получил травму, и Иванов на очередной контрольный матч поставил Юрку на место нападающего. И он забил. Потом – еще на одну игру. Юрка опять забил. Так и пошло-поехало. Уже перед самым началом чемпионата Валентин Козьмич сказал ему: «Слушай, Юра. В этом сезоне будешь играть впереди. Понимаешь, я вижу в тебе нападающего. У тебя есть голевое чутье, кое-какие навыки бомбардира. Будем их развивать». Так Иванов, можно сказать, насильно сделал из Юрки нападающего, потому как особой тяги к игре впереди у брата никогда не было. В том году Юрка забил 12 мячей. Его сразу заметили, пригласили сначала в молодежную сборную, а потом и в олимпийскую.
Как мы обыграли «Штутгарт»
Ю.С.: Да, те два матча со «Штутгартом» навсегда отложились в памяти. Оба получись просто феерическими – и по качеству игры, и по результативности. Первую встречу на «Динамо» мы выиграли – 2:0. После финального свистка немцы покинули поле в недоумении. Мы же совершили легкую пробежку к трибунам, поблагодарили наших болельщиков и вдруг заметили, как Гвидо Бухвальд – между прочим, игрок национальной сборной Германии – ходит по полю и что-то высматривает, ковыряет бутсой газон. Мы подошли и, коверкая немецкие слова, спросили, что он потерял. Бухвальд жестами показал на рот. Общими усилиями разобрались, что он потерял то ли зуб, то ли золотую коронку. Так и не знаю, нашел ли. А мы тогда долго смеялись над ним: надо же, приехали в Москву, проиграли, так еще и зуб потерял.
Н.С.: Немцы, конечно, пребывали в шоке. Правда, после игры их тренер сказал, что дома они обязательно забьют «Торпедо» три мяча и выйдут в следующий круг. Надо признать, для этого были основания. Командочка у них была хорошая – в Бундеслиге «Штутгарт» шел, кажется, на втором месте. Голова могла пойти кругом только от имен – Иллгнер, Бухвальд, Клинсманн… И да, три мяча они нам забили. Правда, мы им в ответ положили пять.
Ю.С.: Местные газеты писали, что, мол, «Штутгарт» обязательно одолеет московских выскочек. Иванов же нам перед выходом на поле сказал: «Так, ребята, результат первого матча забыли. Счет – 0:0. Начинаем все сначала». И мы буквально на первых минутах забили им три мяча. Потом обменялись голами, и при счете 4:1 уже, помню, ходили по полю и считали, сколько теперь немцы должны нам забить, чтобы пробиться в следующий круг. Получалась какая-то фантастическая цифра!
Н.С.: В итоге мы выиграли – 5:3, а из семи мячей, проведенных «Торпедо» в тех двух матчах, шесть забили мы с Юркой – по три на брата.
Все проплачено до нас
Ю.С.: А вот финал Кубка СССР-89 с «Днепром» запомнился совсем по другим причинам. Тот матч вышел скандальным. При счете 0:1 я забил чистый гол, но минский арбитр Вадим Жук отменил его – якобы из-за офсайда. После окончания встречи все – в том числе и сам судья – признали, что мяч был забит правильно. Подтвердил это и просмотр видеозаписи. Вопиющую несправедливость видел весь футбольный бомонд, на трибунах находилось все наше начальство, но ничего нельзя было сделать. В переигровке нам отказали. Дисквалифицировали судей, и все. А нас это выбило из колеи, надломило психологически. Валентин Козьмич так переживал случившееся, что попал в больницу. В итоге концовку чемпионата мы смазали и заняли только 5-е место, хотя вполне могли рассчитывать на медали.
Спустя несколько лет я поговорил на эту тему с Володей Лютым, выступавшим тогда за «Днепр». В шутку стал упрекать его: мол, днепропетровцы все купили. Он, так же беззлобно отбиваясь от моих наскоков, объяснился. По его рассказам, дело было так. «Днепр» ехал в Москву за Кубком – другого исхода быть не могло. У капитана команды Антона Шоха накануне умерла мама, и все футболисты команды были настроены только на победу – обязательно завоевать Кубок и тем самым как-то смягчить личную трагедию Шоха. Антон, кстати, – мужественный парень, не отказался играть, нашел в себе силы и вышел на поле. Даже, кажется, мяч забил. Обидно, что нас, если говорить прямо, «сплавили». Игра-то была наша: мы владели инициативой, действовали с преимуществом и солидным запасом, создавали больше голевых моментов – это должно было сказаться на результате. Но после незасчитанного гола все пошло против нас. Получилось, как в известном фильме: «Все украдено до нас». Только я бы несколько переиначил ту знаменитую фразу: «Все проплачено до нас». Обидно было еще и потому, что на пути к финалу мы победили такие сильные клубы, как киевское «Динамо» и московский «Спартак». И после всего этого проиграть финал – причем не на поле в честной игре, а за его пределами, то есть до матча…
Победа, которая нас разделила
Ю.С.: Вернувшись из Сеула после победы на Олимпиаде, многие ребята взяли паузу, решив пропустить несколько матчей чемпионата. Я же подумал: зачем сидеть дома? Бросил вещи – и сразу поехал на базу, в команду, готовиться к следующей игре. Дела у нас шли неплохо, были очень хорошие шансы попасть в тройку призеров. И в оставшихся семи-восьми матчах я забил шесть или семь мячей – в том числе в игре со «Спартаком», ставшей решающей: после нее мы обеспечили себе 3-е место.
Н.С.: А для меня тот период был очень тяжелым. Раз за разом жизнь стала нас с братом разлучать. Сначала разделила Олимпиада, куда я не попал, а затем – отъезд Юрки в греческий «Олимпиакос». Да, конечно, я радовался за него, но душа у меня болела. Это тяжело передать словами. До сих пор, честно признаться, болит. Все время были вместе и вдруг – порознь. Старались, конечно, видеться чаще, звонить друг другу, но все равно скучали – природу не обманешь! Когда Юрка уехал в Грецию, были очень тяжелые дни, поскольку я понимал, что он уезжает надолго.