Как управлять вселенной не привлекая санитаров

Злая перепалка с диспетчером СанАвиации все же заканчивается в пользу доктора У, который уже угрожал, что если через час он не будет в больнице, то пациент умрет, а диспетчер за это ответит. Итого, все решилось хорошо. Прислали автобус, который и докатил доктора У до больницы.

Ну а теперь маленькое отступление, отсылка к действиям самоубийцы Бори. Что он там натворил. Собственно ничего особенного. Собственно это теща поучаствовала в столь нежелательном течении событий. В субботу с утра она начала печь пирожки. На вопрос – "Мама, что ты делаешь?", Борина теща сообщила, что Боре предстоит тяжелая операция и потому Боре надо набираться сил. На несмелые возражения дочери, что мол доктора велели Боре сидеть на диете и ничего не кушать, Борина теща, эдак подбоченясь, уперши руки в бока, заявила – "Доктора велели Боре не есть больничную еду, которая, как известно, сплошная отрава. А вот кушать домашнюю еду – это можно и даже очень полезно.

Короче румяные пирожки поджарились и перекочевали в корзинку, в которую также был поставлен горшочек масла. Далее мама, тепло одевшись, поехала навещать больного Борю. Для полного сходства со сказкой Шарля Перо не хватало лишь красной шапочки в гардеробе и серого волка в парке возле больницы.

Кстати хочу поделиться с вами последними историческими исследованиями сказки Шарля Перро. Оказывается, что там было все не так. Волк, как известно сначала съел бабушку, потом Красную шапочку, а потом решил закусить пирожками. Сожрал всю корзину пирожков. От обжорства живот у него лопнул и оттуда выскочили живые и невредимые бабушка и внучка Красная Шапочка. Охотники же явились потом и нагло присвоили себе героический поступок по ликвидации волка.

Собственно примерно то же самое произошло с Борей. Не выдержав, соблазненный чудесным запахом свежеиспеченных пирожков, Боря съел один пирожок, потом другой, потом третий … И в результате на следующий день мед сестричке пришлось звонить доктору У. и докладывать, что пульс есть, а давление не определяется.

Ну, собственно говоря история могла бы тут успешно закончиться, если бы не последняя Борина самоубийственная попытка. Он напрочь отказывался от операции, желая оперироваться исключительно у доктора Дундукова. Я уже упоминал в начале рассказа, что Боря в конце концов потерял сознание, "отключился" по-простому. Жена Мила тихо мямлила, что Боря ее не простит, если узнает что оперировал его не доктор Дундуков, а неизвестно кто … И лишь окрик – "Либо вы подписываете разрешение на операцию, либо через час увозите труп", Мила решилась и чиркнула свое имя.

Боря вышел из больницы через 3 недели. Чувствовал себя хорошо, язва уже не беспокоила. Немножко грызла мысль, что зря заранее отблагодарили главврача С. и хирурга Дундукова. Впрочем, и это вскоре забылось. Потом пошла советская рутина. Достань, купи. Купи, достань. Потом грянула перестройка с ее неограниченными возможностями для одних и нищетой для других. Впрочем, участвовать в бандитских разборках Боря не стал. Как вы поняли, по складу характера Боря был ни бандитом, ни лихим будённовцем. Просто уехал в Америку прихватив, как свои материальные ценности, так и чужие. В Америке успешный Боря успешно занялся обворовыванием страховых компаний. Поговаривают, что в его офисе даже висел плакат – "Если у вас ничего не болит, это еще не значит, что у вас ничего не болит!"

А доктор У? Доктор У. тоже переехал в Америку в город Нью Йорк, где случайно повстречался с Борей. Боря встретил доктора У. весьма радужно. Покатал на шикарном автомобиле, показал свой новый дом выстроенный в барыжно-готическом стиле, после чего они тепло распрощались.

Собственно вот и вся история, написанная с перерывом в 50 лет.

Рождественская история

< image l:href="#"/>

Он был очень голоден. Последний раз он ел почти сутки назад. А потом так уж получилось. Храбрился, немножко даже похвалялся перед мамой, своими братьями и сестричкой. Глядите, мол, каков я. Настоящий солдат. Все вынесу – и холод, и голод. Всегда приду вам на помощь. Но в результате получилось-то не очень хорошо. Как-то безвыходно и глупо. В кармане лежат 20 долларов, а купить ничего нельзя. Рождество! Единственный день в Нью-Йорке, когда вся жизнь замирает и время точно останавливается. Вместо шума и снующего повсюду народа – редкие прохожие. Вместо грохота повозок и гудков автомобилей – пустые улицы. Вместо приветливо открытых дверей магазинов – железные сетки и ставни на окнах.

Он знал, что еще через несколько часов, чуть ближе к вечеру мир приобретет свой обычный деловой ежедневный окрас. Но этих нескольких часов у него не было. Ровно в 3 часа дня и не секундой позже он должен был оказаться в казарме. Доложить, что рядовой Рик Смирнов из увольнительной прибыл, а потом просто ждать своего часа, когда подадут военные грузовики и их будут пересчитывать, делить на группы, загонять в закрытые брезентом кузова автомобилей.

На всякий случай Рик свернул в проулок и подошел к еврейской лавке. Ну пусть будет еврейский кошерный бутерброд. Но и эта лавка была закрыта. Евреи не верили в Христа, но верили в бизнес. Хозяева же наверняка знали, что бизнеса сегодня не будет. Рик опять выбрался на центральную улицу и бодро зашагал, нагоняя потраченные минуты.

–– Все-таки как удивительно и странно получилось – подумал он.

xxxxxx

Еще две недели назад все было совершенно по-другому. И жизнь его перевернулась в одно мгновенье. Тогда, две недели назад, Рик решил попытать счастье с работой в районе побогаче. Оделся получше. Хотя как он мог одеться получше в свои единственные штаны, рубашку и куртку. Попросту почистил одежонку. Обрезал ножницами свисающие лохмотья штанов. Даже причесал волосы и попросту пошел куда глаза глядят в сторону сверкающих магазинов и ухоженных домов.

Удачи никакой не было. Кто-то сразу гнал его даже не выслушав, даже не пуская на порог. Какие-то хозяева магазинов выслушивали, но тут же разводили руками. Мест нет, в помощи не нуждаются. Наиболее сердобольные говорили, что мест сейчас нет, но может быть через месяц какая-то работа появится. Рик считал это за удачу и уходя пытался запомнить место и название бизнеса. Так он потратил полдня. В конец замерз, уже ходил по улице в надежде найти какое-нибудь место чтобы просто согреться. И тут неожиданно в глаза бросился огромный плакат на котором был изображен американский пехотинец с ружьем наперевес и рядом с плакатом тяжелая дверь с табличкой US Army.

Рик из любопытства подошел к плакату. Долго завороженно пялился на пехотинца. Потом все еще побаиваясь приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Глазам открылся огромный словно в церкви пустой зал и несколько столов вдоль стены за которыми сидели люди в военной форме. Понимая, что он не должен держать открытой дверь, Рик набравшись смелости скользнул внутрь. Он так и остался стоять подле двери, надеясь, что его не заметят и ему удастся постоять с полчаса и согреться. Впрочем, появление Рика не укрылось от военного сидящего за ближайшим столом. Оторвавшись от каких-то бумаг, он взглянул в сторону Рика и пригласительно махнул рукой. Рик оглянулся по сторонам, полагая что пригласительный жест предназначен кому-то другому. Но вокруг никого не было. На всякий случай Рик ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая – "Меня?"

Тебя, тебя – закивал военный и вновь пригласительно махнул рукой. Рик несмело подошел к столу и испуганно заговорил.

–– Я просто мимо шел. Плакат увидел. Решил заглянуть …

–– Ну и отлично – перебил Рика военный – присаживайся, поговорим.

–– Садись, садись, не стесняйся – бросил военный, указав на стоящий тут же стул.

Рик, подчинившись, присел на краешек стула.

–– Смелей, смелей – рассмеялся военный – не съедят тебя тут. Ну что, холодно? Замерз?

–– Немножко – подал голос Рик.