Как в кино

Он оглядел дешевый гостиничный номер — один из тех, что снимают надолго, на неделю. В номере пахло плесенью, а когда Джек вернулся с прослушивания, его встретил огромный таракан. Надо искать способ заработать деньги, причем как можно быстрее. Джек погладил себя по руке в том месте, где Татьяна написала номер телефона. Повинуясь импульсу, он снял трубку и набрал номер.

— Алло?

Голос звучал недовольно.

— Что у вас было на ленч? — спросил Джек. — Только, чур, не врать.

— Жвачка, несколько крекеров в виде фигурок животных и «Маргарита».

Джек даже по телефону почувствовал, что она улыбается.

— Как только вы начнете тренироваться под моим строгим надзором, вам придется есть что-нибудь более существенное.

— Ну-у… — протянула Татьяна, — пока-то я не под вами, правда?

Джек усмехнулся ее двусмысленному замечанию. В искусстве флирта этой женщине не откажешь.

— Между прочим, — продолжала Татьяна, — я не собираюсь платить вам четыреста долларов в час. Это ни в какие ворота не лезет. Моя подруга платит тренеру три сотни, но он написал книгу по фитнесу, которая попала в список бестселлеров.

— Моя биография в прошлом году тоже стала в Англии бестселлером, — парировал Джек.

— Это не то же самое. — Татьяна помолчала. — Но все равно впечатляет.

— А какая зарплата, по-вашему, была бы справедливой?

— Дайте подумать… Мой психотерапевт берет сто пятьдесят долларов в час, но у нее весь кабинет увешан дипломами. Предлагаю такой вариант: я плачу вам пятьдесят долларов и могу предложить бонус, еще двадцать пять за акцент, но тогда вам придется разговаривать. И много. Скажите: «Идем сжигать жир!»

Джек покачал головой, глупо улыбнулся, но все-таки послушно повторил затасканное выражение посетителей тренажерных залов:

— Идем сжигать жир! Татьяна засмеялась:

— Мне нравится, как это звучит. Вы мой новый тренер.

— Мне придется заниматься с вами как минимум шесть раз в неделю.

Татьяна ахнула:

— Неужели я в такой плохой форме?

— Да нет, просто мне нужны деньги.

— Слава Богу, вы меня успокоили. Значит, по рукам.

— Отлично. Приступаем завтра в семь утра. Не забудьте по крайней мере за час до тренировки как следует позавтракать.

— Это что же, значит, мне придется встать в шесть утра?

— Ну и что?

— Я открываю глаза не раньше девяти. Потом я читаю газеты, смотрю сериал «Реджис и Келли», болтаю по телефону с Септембер — это моя подруга — и снова ложусь спать до полудня.

Джек не верил своим ушам. Даже некоторые пенсионеры и те более активны по утрам.

— А Итан и Эверсон все это время заботятся о себе сами?

— Ой! — Казалось, Татьяна была искренне потрясена. — Про них я совсем забыла. У меня же до сих пор нет няни! Черт! Наверное, мне придется вставать в пять утра, чтобы их покормить. Не грудью, конечно, из бутылочки. Мне еще повезет, если я успею принять душ.

Джек помолчал.

— А что с их отцом? Татьяна вздохнула:

— Лучше не спрашивайте. Их отец вдруг неожиданно понял, что он гей, он от меня съехал и теперь играет в семейную пару с новым любовником. Я бы ему позвонила, но он предупреждал, что завтра весь день будет на семинаре «Мэри Кэй».

— «Мэри Кэй»?

— Это косметика, которая продается не в магазинах, а через представителей. Может, слышали, розовый «кадиллак» и все такое…

Джек наморщил лоб.

— Да, что-то вроде слышал. Так ваш бывший муж торгует косметикой?

— Ха, хотела бы я, чтобы он был моим бывшим! Мы еще официально не получили развод, на это требуется время. Но ему все равно нужно как-то зарабатывать на жизнь. Его бойфренд богат, но он настаивает, чтобы Керр тоже вносил свой вклад в семейный бюджет. Жалко, что я не обладаю такими же способностями надсмотрщика. У меня этот нахлебник годами только тем и занимался, что писал плохие стихи.

На минуту Джеку показалось, что Татьяна его разыгрывает, но ее голос звучал совершенно серьезно, и он понял, что это не шутка и не розыгрыш.

— Похоже на шоу Джерри Шпингера.

— Это не шоу, дорогой, — непринужденно откликнулась Татьяна. — Просто это Лос-Анджелес.

Глава 6

Татьяна уснула стоя, положив одну руку на спинку Итана, а другую — на спинку Эверсон. Только так ей и удалось их уложить.

И вот теперь, оказавшись наконец в кровати, она со слипающимися глазами пыталась читать сценарий «Грех греха» и в миллионный раз задавалась вопросом, не погорячилась ли она с нянями. Да, Лекси — потаскуха. Да, Гретхен нарочно ввела их в заблуждение — оказалось, что она работала не на знаменитую Рози О'Доннел, известную журналистку, ведущую юмористического шоу, издателя журналов, а на никому не известную Рози О'Доннел из Канзас-Сити. Все верно, но так ли уж это важно, когда речь идет об уходе за детьми? У Лекси и Гретхен по крайней мере есть опыт в этом деле.

Накопившаяся за день усталость давала о себе знать, и Татьяна быстро заснула. Через несколько часов она проснулась как от толчка. Ей приснилось, что она потеряла близнецов на небольшом тыквенном поле, которым заправляют Тори Валентайн и ее мерзкий дружок, рок-звезда Муки. На тумбочке возле ее кровати лежал блокнот, она записала в него все, что смогла вспомнить из своего сна, чтобы потом обсудить с доктором Джи. Может быть, на следующем сеансе психотерапевт поможет ей проанализировать сон и вскрыть его более глубокий смысл.

Чувствуя, что заснуть уже не удастся, Татьяна сняла трубку и набрала номер Септембер Мур. Ей ответил мужской голос:

— Слушаю.

В первое мгновение Татьяна подумала, что ошиблась номером, и хотела уже повесить трубку, но что-то ее удержало.

— Здравствуйте. Я звонила…

В трубке фоном послышались смех Септембер, звуки шутливой возни. Неожиданно Татьяна услышала голос подруги:

— Кто это?

— У меня есть вопрос поинтереснее: кто там у тебя?

— А-а, Татьяна, привет.

С каждым словом голос Септембер повышался на целую октаву, по этому признаку можно было легко догадаться, что на другом конце провода тебя обсуждали.

Татьяна замялась.

— Кажется, ты не одна?..

— О да, — проворковала Септембер. — У меня в гостях мужчина.

Она снова засмеялась. В ее интонациях было что-то слегка вульгарное, даже больше, чем слегка. Татьяна услышала, как мужчина спросил:

— Ты не будешь без меня скучать, если я приму душ? Голос показался ей странно знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала. Септембер застонала.