Как в лучших домах…, или Дело было в отпуске

– Нет, – продолжала она, улыбаясь, – Тут другое…

– Тётушка, любимая, – перебил её Воронцов, – мы ужасно устали, дико хотим есть нам помыться бы…

– Господи! Детки, милые вы мои. Конечно- конечно! – засуетилась Зинаида Сергеевна, – проходите в летний домик, я вас туда определила. Скидывайте всю грязную одёжку и айдате обедать. А потом пойдёте в баню, скоро готова будет. – и глядя на Динару, добавила, – А ты, деточка будешь на веранде спать, чтобы и мне не страшно было, а Никитушка с Наташенькой, пускай в летнике отдыхают. От такого распределения койка-мест, я хотела было возмутиться, это же чистой воды сводничество, но промолчала, потом выскажу Воронцову свое недовольство.

Мы втроем вошли в летний домик, и я уже хотела начать раздеваться, но присутствие Воронцова смутило меня.

– Ты, хотя-бы выйди. Дай, сначала мы переоденемся, – сказала я и начала выталкивать из летника, в шутку упирающегося Воронцова.

– Динар, ну помоги уже, – позвала я на помощь подругу, которая уже разделась и без тени смущения стояла перед нами в одной футболки и трусах.

– Да пусть смотрит. Что он тут не видел? – равнодушным тоном, сказала моя подруга, а Воронцов поддакнул ей, – Да! Что у вас есть такого, что я ещё не видел? – он повернулся и скрестив руки на груди, оперевшись о дверной косяк, всем своим видом показывая, что он никуда не уйдет.

– Воронцов! Иди давай! Наглядишься ещё, вместе ночевать будем, – смеясь, сказала я и слегка ударила своим кулачком его в плечо.

– Обещаешь? – Никита прищурил один глаз и протянул мне руку для пожатия, типа мы договорились.

– И-ди уже! Шуруй отсюда. Вот Никит, чем быстрее ты отсюда уйдёшь, тем быстрее я переоденусь и тем быстрее мы пойдем обедать, – напомнила я ему, краем глаза я заметила, что Динара за время нашего спора переоделась уже во всё чистое.

– О! Точно! – спохватился он и вышел на крылечко летника. Я огляделась вокруг. Внутри домик, так-же как и снаружи, выглядел чистеньким и аккуратненьким. В дальнем левом углу стояла металлическая кровать с панцерной сеткой. На которой лежала гора подушек в наволочках с вышитыми гладью цветами и застеленная покрывалом сшитым из разных по размеру и цвету кусочков материала. На полу возле кровати лежал мягкий, самотканый коврик. Так-же здесь стояло старое, выдвигающееся вперед кресло, а напротив него примостилась тумбочка, со стоящим на ней телевизором "Спектр" старой модели, я такие давно уже не встречала. У окна расположился старый, тяжелый комод, на четыре шуфляндки снизу и две маленькие сверху. На комоде я заметила статуэтку, расправившего свои крылья, орла. Помните, белый такой с зелёным отливом, он ещё светится в темноте. Вот такой вот раритет стоял на комоде в этом летнем домике. А уж какая чистота царила здесь! И кругом были разложены и развешаны вязанные крючком салфеточки. Везде. На телевизоре, на тумбочке, на спинке кресла, на комоде.

" И какого чёрта он припёрся? Что ему спокойно не сиделось-то там, у себя, в каменных джунглях?" Его приезд спутал ему все карты. "Ещё и невесту свою привез. А это в корне, в корне меняет дело. Что же теперь делать то?" Он стоял у окна в своём доме и размышляя о прибавившихся проблемах, смотрел в никуда. " Да, да, да, это очень и очень осложняет положение дел. Вот ведь пять лет от него не было ни слуху ни духу и на тебе, припёрся!" Как тогда, когда его не ждали, а он приехал и чуть было всё не испортил своими вопросами и догадками. Да-а, как давно это было… Как давно он идёт к своей цели и не может её достичь. А надо то лишь всего избавится от соперников и всё у него будет по- другому, всё будет хорошо. Но это лишь на словах легко, а на деле то… Тогда, двенадцать лет назад он сделал шаг навстречу к своей мечте. Да и какой шаг? Убийство человека! Да, он убил человека. Но идти дальше к своей цели у него духу не хватило. Тогда он обставил всё так, как будто бы произошёл несчастный случай. "А теперь уже никто ничего не докажет!"-подумал он и убил, надоедливо, жужащую муху, прижав её пальцем к стеклу.

Мы переоделись и прошли на просторную веранду, где, собственно, нас и ждал простой, но сытный обед. Зинаида Сергеевна на лето выносила все кухонные и столовые предметы на веранду, как делают большинство жителей деревни, а в доме она вечерами смотрела телевизор и спала. Здесь стояли и холодильник, и газовая плита, и кухонные шкафчики с посудой, и кухонный уголок, и даже маленький телевизор на тумбочке, примостившиеся между столом и холодильником. А также, диван, для отдыха и второе, выдвигающееся вперед кресло. "Зона отдыха" от столовой и кухни была отделена двумя широкими шторами, висевшими во всю длину веранды.

На стол, как я уже сказала, был накрыт простой, но сытный обед. Жаренная с грибами картошечка, прямо на сковородке стояла на середине стола. Варенные яйца, свежие огурчики, нарезанное копчёное сало, домашний хлеб, нарезанный большими кусками. Из сладкого на столе стоял мёд, в красивой, расписной, деревянной пиалушке, а рядом лежала деревянная ложка- мешалка, брусничное варенье, так и манило попробовать его своим ягодным ароматом. На самом краю стола, царственно возвышался самовар. От аппетитного вида такого изобилия деревенской пищи, у меня потекли слюнки.

–Садитесь, садитесь, ребятки! – захлопотала у стола Зинаида Сергеевна, расставляя тарелки и кружки для нас. – Наташенька, Динара, пожалуйста, пожалуйста, девочки проходите.

Мы расселись за столом и начали трапезничать.

– Сейчас покушаете и в баньку. Банька у меня хорошая, горячая, с парком. Да, Никитушка? – ворковала Зинаида Сергеевна, – А вечером, я пирожков с ливером напеку. Достану наливочки из погребка. Кирюша со Светланкой придут…

– Теть Зин, Наташа не ест ни ливер, ни сало во всех его видах, – осведомил её мой помощник, знающий всё о моих вкусах и предпочтениях. – Кирюша, говоришь со Светланкой…– при этих словах Никита поднялся и вышел из-за стола. – Пойду баню проверю.

Моя помощница молча наворачивала картошку с грибами, не забывая закидывать в свой бездонный рот куски копчёного сала, запивая всё это вкусным, травяным чаем и не участвовала в разговоре.

–Что это он? – спросила я Зинаиду Сергеевну, – Кто эти Кирилл и Света и почему Никита так отреагировал, при упоминании о них?

–Это давняя история, – начала свой рассказ Зинаида Сергеевна, – Кирюша, это племянник моего покойного мужа Иннокентия. Даже не его племянник, а его покойной жены, Глафиры. Мы же с Иннокентием сошлись, когда нам было уже обоим за сорок и половины наши отдали богу душу. Так вот, Иннокентий с Глашей жили в этом доме. А Кирюша, значит ейный племянничек был, а когда она померла, он Иннокентию помогал. Он всегда рядом с нами был, помощник то в доме всегда нужен. Иннокентий ему за отца был. Его то родители давно померли. Отец мать по пьянке убил, топором зарубил, когда с полюбовником застукал, а сам потом в тюрьме, от туберкулёза помер. Вот так мы с Кирюшей и живем, приходит по хозяйству кой чё помогает, а я и не против, помощник всегда в доме нужен. – она замолчала, вытирая губы кончиком платка и продолжила, – Никита то мне хоть и родный, а не частый гость в нашем доме был. Светланка то, жена Кирилла, раньше девушкой Никиты была. Она его и в армию провожала, вот только не дождалась, выскочила замуж за Кирилла. Кирилл всегда Свету любил и завидовал Никитушке. Когда Никита в армию уходил Света на втором месяце беременности была и всё то у них было хорошо, но вот…не сложилось, – Зинаида Сергеевна развела руками, потом посмотрев на наши с Динарой пустые кружки, подлила нам чаю.

– Так у Никиты ребёнок есть? – спросила я, отпивая ароматный чай, наслаждаясь его тонизируищим свойством, мою усталость, как рукой сняло.

– Не-е-ет! Откуда? Эта дурочка, по настоянию Кирилла аборт сделала. Теперь вот своих деток у них и нет из-за этого…Бог наказал, – с сожалением в голосе произнесла Зинаида Сергеевна. "Бедный Воронцов"-подумала я, -"Это поэтому он не завязывает серьёзные отношения с девушками. Преданный один раз, он уже не доверяет никому. Печально…"

– С тех пор он и не приезжает в нашу деревню. Только один раз был, лет пять назад, когда моего Иннокентия официально умершим признали,– продолжала свой рассказ Зинаида Сергеевна,– Он, Иннокентий мой, тоже ведь травником был, на этих знаниях мы и сошлись с ним,– при воспоминании о своём муже у неё на глаза навернулись слёзы,– Я в район тогда поехала, а Кеша в лес пошёл, за второй овраг, там полянка есть, вот там то мы свои травки то и собирали. И всё. Больше я своего Кешу не видела. Был человек и нету. Пропал, как и не было совсем. Все решили, что в болоте утоп. Туда, на полянку то эту, через болото тропинка ведет, вот все и решили, что он в этом то болоте и утоп. Мол оступился и всё, болотина его и засосала. Но не верю я в это. Не мог мой Иннокентий оступится, он эти места, как свои пять пальцев знал и болотину эту тоже. Вот так вот, деточка, – Зинаида Сергеевна замолчала, видимо вспоминая те, неприятные для неё события, – А официально умершим признали его только через шесть лет, вокурат пять лет назад, я тогда и поминки справила. Вот тогда- то Никитушка и приезжал сюда последний раз.

На веранду зашёл Воронцов и отодвинув штору, завалился на диван, лицом к нам, – Минут через пятнадцать можно будет идти, – сказал он и добавил, – Тёть, я холодной воды в обе фляги натаскал. Думаю, на всех воды хватит.

– Хорошо, милый. Девочки, вы первые пойдёте? – спросила нас Зинаида Сергеевна.

– Да. Я париться люблю, – впервые за всё время нашего обеда, подала свой голос Динара и обратилась ко мне, – Попаришь меня? А то у меня всё тело болит.

– Это, всё соли, – сходу поставила ей диагноз тётя Никиты, – Тебе мочегонный сбор попить надо, а с мочой и вся лишняя соль из организма выйдет. От неё, окаянной,у тебя и отечность и мешки под глазами.

Динара уставилась на Зинаиду Сергеевну своими большими, слегка на выкате глазами, и после минутного ступора, что с ней иногда случается, когда она пытается думать, согласилась, – А может быть и правда…

Мы взяли свои банные принадлежности и направились в баню, которая располагалась напротив дома, на берегу речки. И удобно, вода рядом и в то же время не очень, зимой тропинку надо чистить от дороги к бане, а от бани к речке. А в целом так-то прикольно- баня на берегу речки. От души намывшись, смыв с себя всю грязь и напарившись, вернее я напарила Динару, я сама не люблю эту процедуру избиения человека веником, мы вышли из бани и увидели Никиту, сидевшего на лавочке рядом с баней, с полотенцем в руках.