Как в одном поселке

– Сколько лет, сколько зим...
– приветливо улыбаясь Анечке, произнес Василий Петрович, переступая порог кабинета редактора.

Он действительно не посещал редакцию районной газеты уже довольно давно. С тех пор, как здесь всерьез и надолго обосновались Ксафан и Купидон, - у него самого не было и минуты свободного времени ни на что другое. Он едва успевал разрешать постоянно возникающие проблемы, появляющиеся после очередной публикации на страницах районной газеты.

– Привет, Анюта, - небрежно бросил Купидон редакторше и сразу же взял "быка за рога", - И каким же образом ты умудрилась раздобыть материал, который сегодня опубликовала твоя газета?

И только Анечка собралась открыть рот, как черный пудель до этого, молча сидевший у ее ног, и преданно глядевший в ее глаза, обернулся на голос и членораздельно заговорил, чем вызвал некоторое оцепенение Главы администрации.

– Это я поспособствовал этому, - скромно потупив взгляд в пол, - изрек Генрих, который за короткое время пребывания у Анечки, умудрился стать ей хорошим компаньоном, можно сказать наставником, и даже помощником в ее работе.

– А, исходя из чего, ты - умник, решил, что твои бывшие хозяева сидят в "Матросской тишине", - изумленно поинтересовался Ксафан, от удивления даже забыв чмокнуть в щечку свою любимую.
– Может быть, это не соответствует действительности? И мы тут зря радуемся?

– Нет, вы не зря радуетесь, они действительно находятся там. Я интуитивно почувствовал это. Вы, наверное, слышали, что преданные хозяевам животные зачастую ощущают, что происходит с их хозяевами? Телепатия, знаете ли...
– ввернул он недавно освоенное им новое понятие и слово, тому соответствующее.
– Вот и я почувствовал, что с ними не все в порядке. А когда я представил себе, что с ними случилось, то перед моим взором возник острог, в котором они находятся. Если вы не верите, что все так и есть, то в завтрашних, центральных газетах, вы прочтете то же самое.

– Твоими бы устами...
– произнес Ксафан, совсем не уверенный в этом. И что заметка в газете, соответствует действительности.

Впрочем, ждать "до завтра" им не пришлось. По телевизору, установленному в кабинете Анечки, начались "Новости". Первым сюжетом которых, как вы сами догадываетесь, было сообщение о том, что на величайшего кризисного менеджера всех времен и народов было совершено очередное покушение. Но все обошлось благополучно, - и жертв нет. Правда, не было не только жертв, но и никаких орудий преступления. Даже перочинного ножа не было найдено у бандитов, пытавшихся, во что бы то ни стало проникнуть в кабинет предполагаемой жертвы. В конце сюжета сообщалось, что идет следствие и дело взято под контроль самых высокопоставленных лиц государства.

– Ну, теперь это надолго, - со знанием дела, сообщил Глава администрации и слегка улыбнулся тому, как неожиданно разрешилась, еще вчера казавшаяся совершенно не разрешимой проблема. Затем он поинтересовался у Генриха:

– Скажите, вы так хорошо изъясняетесь на человеческом языке, потому что употребляли нашу Воловскую воду? Я уже видел и даже беседовал с говорящими котятами, но про говорящих собак - ничего не слышал. Вернее, читал в газете, об одном псе, который однажды выступал на арене цирка, что на Цветном бульваре. В ней уверяли, что пес этот поразил всех зрителей своим умением владеть человеческой речью, но, честно говоря, я тогда не очень-то поверил этому. Думал - "газетная утка".

– И напрасно. Перед вами сейчас находится герой, именно, той газетной заметки. И я, как видите, совсем не утка, тем более, не "газетная", - гордо произнес Фауст, прямо глядя в сомневающиеся глаза Василия Петровича.
– Воду, из вашего замечательного источника, я, безусловно, пил. Уж очень меня заинтересовал ее вкус. Мои хозяева купили бутылку и, попробовав, стали так ругать эту воду, как будь-то бы - это была не вода, а какой-нибудь яд. Поэтому-то и мне захотелось непременно испробовать ее...

– Ну, и как? Понравилась?
– заинтересовался Василий Петрович, решив выяснить, какое впечатление производит вкус воды, прославившей вверенный ему поселок, на совершенно незаинтересованного в ней потребителя.

– Вода как вода... Я не нашел в ней ничего особенно примечательного. Абсолютно не понимаю, чем она вызвала такое раздражение у моих бывших хозяев?
– задумчиво произнес Генрих, и добавил, - А говорить я стал, как и все маленькие дети, когда достигают определенного возраста. Правда, было это уже давно, очень давно... Еще в средние века, - пояснил он Василию Петровичу, - А вы, наверное, думаете, что я сразу был собакой? Уверяю вас, - совсем нет...

И Генрих, в общих чертах, рассказал ему историю собственной жизни, с ее невероятными приключениями и коллизиями. Все остальные слышали ту из его уст уже неоднократно и в отличие от Главы администрации не проявляли к рассказу пса особого интереса, хотя его история была вполне достойна, пера великого Гете.

А Василий Петрович не только слушал Фауста, но и наблюдал за Анечкой и Ксафаном. И, как вы, наверное, сами догадались, отношения влюбленных сразу бросились ему в глаза. Взгляды, которые те кидали друг на друга, безусловно, не могли не привлечь внимания, даже постороннего человека. Мало того, кабинет редакторши газеты наполнился любовной аурой, которая, обволакивая самих влюбленных, распространилась и на других, пребывающих тут же. И вскоре уже все с благоговением и восхищением смотрели на влюбленную парочку, которая, в отличие от всех других, не замечала вокруг себя ничего, кроме влюбленных глаз, устремленных друг на друга. И как только Генрих закончил повествование о своих жизненных перипетиях, Василий Петрович неожиданно заговорил на тему, которая совсем не касалась того, о чем ему только что рассказывал пес.

– А знаете, приблизительно через месяц у нас в поселке открывается Дворец бракосочетания, - сообщил он окружающим.

– Я обязательно приеду к вам в Волово. Наша газета непременно осветит это "грандиозное" по вашим меркам событие на своих страницах, - откликнулась Анечка на реплику Главы администрации, с трудом оторвав взгляд от своего возлюбленного.

– Но я, хотел предложить вам Анна Сергеевна - совсем другое, - и Глава администрации смущенно улыбнулся не совсем уверенный в том, что его предложение будет воспринято так, как бы ему этого хотелось.

Анечка удивленно вскинула брови, желая услышать от Василия Петровича более пространного толкования своего предложения.

– Я хотел, на этом мероприятии, предложить вам не роль журналистки, а роль, вступающей в брак невесты. Вы, столько сделавшая для популяризации нашего поселка и нашей Воловской воды, - достойны быть первой брачующейся в нашем Дворце бракосочетания, - пояснил Глава администрации.

– Да я бы, с удовольствием, но не знаю, как к этому относится Ксафан, - несколько смущенно ответила потенциальная невеста, и бросила вопрошающий взгляд на Ксафана.

– Зато я знаю, - встрял в разговор Купидон, с укоризной взглянув на своего ангельского дружка.
– Я, что, зря тратил на вас свои драгоценные стрелы? И, вообще, если вы не поженитесь, я начну сомневаться в своих способностях, и от этого, у меня начнется затяжная депрессия. Я не смогу выполнять свою миссию на Земле, и здесь останутся одни старики, потому что рождаемость упадет совсем.
– Он хотел добавить еще кое-что относительно своих перспективных мучениях и страданиях, если его друг и Анечка не соединяться узами брака, но Ксафан остановил его.