Как влюбиться в герцога за 10 дней

Женщины не пострадали. Они вскочили и бросились в укрытие. Когда-то там была старая оружейная, но теперь от нее осталась только стена, увитая плющом.

А Пирс бросился на стрелка и выбил у него из рук ружье раньше, чем отзвучало эхо выстрела.

Вероятно, в излишнем насилии не было необходимости, но Пирс не мог заставить себя остановиться, и его кулак снова и снова врезался в физиономию нападавшего, разрывая плоть, сокрушая кости.

«Конечно, есть еще секс», – подумал он. Но ни одна любовница или даже самая умелая шлюха не могла дать такой полной, чистой и всеобъемлющей разрядки, как нанесение заслуженных ударов обидчику.

Сила. Физическая сила сейчас была на его стороне. Сила давала власть. Он сам стал воплощением силы и власти. Всем своим существом он ощущал силу. Первобытную и могучую. Ему не надо было призывать ее на помощь или бежать от нее. Она жила в нем, став его неотъемлемой частью.

Сила наполнила его тело и руководила каждым его движением. Она растеклась по мускулам, появившимся у него во время путешествий по странам, где окружающая среда была так же враждебна и опасна, как местное население и львы.

И почти так же смертельно опасна, как он.

Почти.

Здесь, под сенью каменной громады замка, было легко забыть, какая сила ему подвластна.

– Там на холме еще один! – услышал он женский крик.

Пирс развернул стрелка, превратив его в живой щит, и наклонился, чтобы подобрать пистолет, брошенный его жертвой. Он заметил фигуру на холме, прицелился и выстрелил.

Человек закричал. Прежде чем он упал на землю, в него попало еще две пули.

Пирс швырнул свой живой щит на землю и направил на избитого им человека дымящийся пистолет.

– Говори, кто тебя послал, пока я не отправил тебя в ад, – потребовал он и стиснул зубы. Гнев бушевал в нем, кровь кипела, глаза застилала красная пелена.

В ответ он услышал лишь невнятное бульканье.

– Похоже, вы сломали ему челюсть, – громко и совершенно невозмутимо сообщила Франческа, заставив Пирса резко обернуться. – Сейчас он вам ничего не скажет, даже если захочет. Хотя нам повезло, что вы случайно наткнулись на нас. Если это действительно была случайность.

Сначала Пирс подумал, что это красная пелена в глазах – частая спутница насилия – придала трем женщинам, стоявшим перед ним, такое ослепительное великолепие. Но решил на всякий случай убедиться. Да, камни под его ногами серые, а мох, пробивавшийся между ними, коричневый, оливковый и бурый. Ветер с океана шевелит зеленую траву, а небо над головами ярко-синее.

Нет, с его зрением все в порядке. Просто женщины, стоящие перед ним, удивительно яркие, эффектные, живые. Они… потрясающие.

Изумительные рыжие красотки. Все три.

Пирс посмотрел мимо леди Франчески на Александру, на ее гибкое тело. Он отчетливо помнил, как только вчера этого тела касались его руки.

Она стояла, сжав кулаки и опустив руки. Ее глаза казались совершенно круглыми. На ней был женский эквивалент мужского костюма – темно-синяя юбка, закрытая блузка, шелковый галстук, отделанный кружевами, и облегающий фигуру жилет.

Странно, но ему внезапно захотелось сорвать с нее все эти чопорные одежды, хотя бы для того, чтобы удостовериться в отсутствии ран, если уж не акцентировать внимание на всем остальном.

Ее грудь часто поднималась и опускалась – дыхание было более быстрым, чем у ее спутниц, а глаза в утреннем свете казались золотистыми.

Пирс сказал себе, что возбуждение, которое он почувствовал, вызвано насилием. Ему пришлось повторить это себе дважды, прежде чем он отважился заговорить.

– Вы не пострадали? – спросил он.

Лицо Александры было серым, даже губы лишились сочного цвета, который так понравился ему накануне.

Франческа холодно улыбнулась.

– С нами все в порядке, ваша светлость, не беспокойтесь.

Пирс напомнил себе, что этот вопрос следовало адресовать всем трем дамам, и в первую очередь графине Мон-Клэр.

– Франческа… – Александра не закончила вопрос, не в силах отвести глаз от его окровавленных костяшек пальцев, которые уже наверняка начали немилосердно болеть.

– Ах да. – Франческа подошла ближе, окинула взглядом окровавленного мужчину, корчившегося в пыли, после чего подняла глаза на герцога. – Леди, позвольте вам представить его светлость Пирса Гедрика Атертона, герцога Редмейна, моего жениха.

Глава 5

Пирс заметил, как три дамы многозначительно переглянулись. Он не понял, в чем дело, и это ему категорически не понравилось.

– Ваша светлость… – Франческа продолжила их знакомить с полной невозмутимостью, словно они не стояли над лежащим на земле избитым человеком, только что пытавшимся их убить. – Позвольте вам представить моих лучших подруг, будущих подружек невесты, мисс Сесилию Тиг из Лондона и леди Александру Лейн, дочь графа Бентама.

– Рада знакомству, ваша светлость. – Мисс Тиг расправила лавандовые юбки и присела в изящном реверансе. Ее очки, как успел заметить герцог, скрывали самые потрясающие голубые глаза, которые ему когда-либо доводилось видеть. Причем дело было не только в удивительной голубизне, но и в том, что они светились умом.

Весьма ощутимый тычок локтем в бок от Сесилии вывел Александру из ступора, и она совершила некое телодвижение, которое Пирс мог посчитать реверансом, только если у него было увеличительное стекло.

Его многословие, вероятнее всего, стало результатом насилия, от которого его кровь все еще продолжала кипеть.

– Мы удивительно скоро встретились с вами снова, доктор Лейн. – Он смотрел на нее со всей надменностью, на которую был способен. – Или я должен говорить «леди Александра»?

Франческа, нахмурившись, переводила глаза с жениха на подругу и обратно. В конце концов, она скрестила руки на груди, затянутой в такой яркий розовый шелк, что на него было больно смотреть. На любой другой женщине этот цвет показался бы уродливым. Но этой он, безусловно, шел.

– Кажется, вы уже знакомы. – Франческа прищурилась, глядя на Александру. Пирс не заметил в ее взгляде ни злобы, ни ревности – только любопытство.

– Ну… я… нет? – пробормотала Александра.

– Это вопрос? – усмехнулась Франческа. – Ты могла бы упомянуть о вашем знакомстве еще вчера.

Чувственный рот леди Александры несколько секунд открывался и снова закрывался. Совершенно беззвучно. А мисс Тиг наклонилась к лежавшему в пыли человеку, который начал подавать признаки жизни и громко стонал.

– Мне кажется, ему больно, – сообщила она. – Может быть, мы должны оказать ему помощь?

Франческа повернулась к ней.

– Послушай, Сесилия, этот человек только что пытался убить одного из нас. Пусть страдает. Сам виноват.

Да, его будущая жена – решительная и в высшей степени уверенная в себе женщина, понял Пирс.