Как воспитать маму

– Отдай мне его, - удивила. Надо же такое ляпнуть.

– Что? Я его не забирала.

– Я его люблю, а он нужен мне. Я без него жить не могу.

– Ольга-Санта-Клэр, сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– А ему четырнадцать.

– Ну и что? Я его люблю.

– А я люблю Игоря. Ты отдашь мне его?

– Я его не забирала.

– А я Димку не забирала.

– Алён, кто тебе звонит? – зашёл в комнату Дима.

– Ольга-Санта-Клэр Рэд, - прошептала я своему другу.

Видимо, Ольга услышала голос Авдеева.

– Это Дима? – всё-таки она спросила это.

– Да. Потом поговорим.

Отбой. Красная кнопочка. Вот дура. И имя тупое.

– Зачем она звонила? – поинтересовался Дима.

– Она просила тебя ей отдать.

– В аренду? – в шутку спросил Авдеев.

– Не знаю.

– Какая-то она странная.

– Ага.

– Давай обсудим всё, - и опять у него так легко получилось резко перескочить на другую тему.

– Я подойду к Виктору Степановичу и потеряю сознание. Вы отвозите меня в больницу. Там мама. Слова благодарности. Забота. Бла-бла-бла.

– Я подписался на смертный приговор.

– Дим, что ты такое говоришь?

– Я говорю то, что вижу, знаю и думаю.

– Дурак.

– Ты меня обидела.

– Как?

– Сильно.

Около половины минуты мы сидели в полной тишине. Меня всегда напрягала такая тишина. Мне очень не хотелось молчать, поэтому я всегда искала тему для разговора, чтобы не молчать. В этот раз я решила задать Диме вопрос.

– Как мне перед тобой извиниться?

– Поцелуй меня.

– Иди ты.

– Ты снова меня обидела.

– Не обижайся, Дим. Даже я на тебя не обижаюсь за то, что ты меня оскорбил.

– Ты сама себе оскорбления придумала.

– Ты тоже.

– Не сравнивай, - обиженно произнёс мой друг.

Димка подсел ко мне. Обняв, повалил меня на спину и начал щекотать… пытаться щекотать.

– Тебе не щекотно?

– Мне эти твои щекотки до лампочки.

– Алён, давай попробуем встречаться?

Офигел что ли? Его там током, случайно, не ударило? Совсем свихнулся уже?

– Не знаю, - чтобы не обидеть друга, неопределённо сказала я.

– Я тебя очень прошу.

– Как жаль, что мне насрать.

– …

– Ну, ладно. Только не обижайся.

– Да?

Он принялся меня целовать.

– Извини, Дим… нам нужно расстаться.

– Эээ… как? Я же без тебя жить не могу, - с излишней наигранностью произнёс мой псевдопарень.

– Я в курсе. Даже завтрак себе не можешь сделать.

– Вот.

– Что – вот?

– Я умру без тебя.

– Дим, поиграли и хватит. Никаких отношений.

– Ты же обещала.

– Отстань. Хватит ныть.

– Почему ты такая злая?

– Не надо упрекать меня в моей доброте. Я тебя ножичком в тёмном переулочке в сердечко.

– Алён, что с тобой?

– Ничего. ПМС у меня, блин.

Что я ему такое говорю? Совсем девочка ударилась. Что я ему тут заливаю?

– Что?

– Ничего. Иди спать.

Димка лёг на мою кровать и начал храпеть, сопеть и болтать сквозь сон. Я посмотрела на него и едва не прорубила в нём глазами дырку. Ну и зачем я на него пялюсь? Просто так. Просто так ничего не бывает. Во мне опять начали спорить два внутренних голоса.

(Ольга-Санта-Клэр)

Я со злости швырнула мобильник в стенку. Моему гневу не было предела. Она его не забирала… влюбила в себя и ходит довольная. Сучка проклятая.

Я пнула кровать и проломила в ней дырку. Вот какой я могу быть сильной в гневе. Как я могла в него влюбиться с первого взгляда? Идиотка… Чёрт.

Я решила пройтись по ночному городу. Дождь. Фонари. Мокрый асфальт. Серийный маньяк… Кто? Маньяк? Чёрт, Оля, ты попала.

Около горла у меня появился нож. Маньяк взял меня за волосы. Ну, конечно, я закричала. Не молчать же мне. Слова «Заткнись, сука!» заставили меня заткнуться. По словам этого мужика я поняла, что он вовсе не маньяк. Отец… отец Алёны Марковой.

– Не тронь Алёнку. Я не позволю тебе портить жизнь своей дочери. Если она его любит, то будет с ним. Ты не будешь им помехой.

– Она его не любит, - прохрипела я, - это он в неё втюхался, а она любит другого, которому я нравлюсь.

– Потаскушка американская, ты портишь жизнь моей дочери.

– Она тоже мою жизнь портит.

– Что ты сказала? – и тут я поняла, что нож впивается в моё горло.

– Алёна – ангел, а ты – дьявол, судя по цвету кожи.

– Я люблю Диму. Я хочу быть с ним.

– Если ты умрёшь, то цепь любовного квадрата прекратится. Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива, а ты, Ольга, этому мешаешь.

– Меня зовут не Ольга.

– Тебя тупо зовут, поэтому я буду называть тебя так. Ольга-Санта-Клэр режет слух и ломает язык.

– А мне нравится моё имя.

– Гавно американское, я с тобой не твои названия обсуждаю, а судьбу свей дочери.

– Не убивайте меня. Благодаря моим родителям, ваша дочь станет звездой. Мои родители хотят…

– Я в курсе. Алёна и Дима не будут сниматься.

– Почему она сама мне всё не скажет?

– Она выше того, чтобы разговаривать с черножопой идиоткой.

– Почему вы так со мной?

– Ты должна покинуть этот мир.

– Не убивайте меня. Я вас очень прошу.

– Мне до Фени, о чём ты меня просишь. Ты должна умереть.

У меня зазвонил телефон. Надпись «Алёна» заставила меня вздрогнуть. О чём я? Я и так дрожала, как телефон в беззвучном режиме.

Он швырнул меня на лавочку и спросил:

– Кто это?

– Алёна.

– Отвечай!

– Нужно?

– Отвечай, сука!
– заорал он снова на меня.

Мне пришлось нажать на красную кнопочку и ответить дочери этого человека, который может меня убить в любой момент за любое слово.

– Алло, Алён.

– О чём ты тогда говорила?

– Просто я Диму люблю.