Как воспитать ниндзю

– А вы оказывается, шутница! – встал с пола толстяк.

Я замерла от потрясения. Еще бы – труп встал!

Он понял – я смутилась.

И тут же стал брать быка за выпирающие рога!

– Когда мы поженимся... – мечтательно начал он.

– Но у вас же есть невеста! Пятнадцатилетняя девочка! – получив под зад прилив нравственного оскорбленного чувства порядочности перед другими, заорала на него я. – Как вам не стыдно!

– Ах, эта безродная и безобразная стерва, – поморщился принц. – Еще и дурно ужасно воспитана... Понять не могу, как я мог ей увлечься... Сейчас пришло прозрение... Богиня удач, я люблю только вас!

Во мне начал разгораться праведный гнев на такого повесу и соблазнителя, и циника, и изменника, с легкостью оставившего свою пятнадцатилетнюю невесту ради первой же вертихвостки!

– Выслушай же меня, – притянула я его к себе в упор. – Ибо этого здесь тебе никто не скажет! Ты мерзкий, подлый и распутный отвратительный толстяк. За всю жизнь свою ты ничего не сделал полезного и ничего не достиг своими силами... Ты ничто, хоть подхалимы поют тебе славу из-за твоего титула, но душевно ты ничтожество и отвратителен людям... Ты ничто, ибо дух твой слаб и ничтожен, и душа твоя дерьмо и не привлечет женщин... В тебе нет ни воли, ни силы духа, ни мужества... У тебя большой титул, но у тебя нет величия духа и ты сам дерьмо!!! – я с силой оттолкнула его, холодно глядя на него.

Кажется, я его убила словами, ибо на него было ужасно смотреть, таким он был жалким и убитым.

– Имей же мужество хоть признать это и изменить себя, иначе ты навсегда останешься дерьмом, – сурово и страшно сказала я. Холодное спокойствие заливало меня, и голос мой был как сталь, ударным и неотвратимым. Даже мои близкие не могли представить меня такой, а он дрожал. – Что страшно для тебя и для государства...

Он испуганно смотрел на меня так, точно на моем месте появилось вдруг что-то ужасное и страшное. Ему никогда не говорили правды.

Краем глаза я заметила Вооргота (дурная кличка!). Таинственный незнакомец странно замер у стены и был как-то странно серьезен и напряжен, и смотрел на меня странными широко открытыми глазами.

Я резко развернулась и пошла прочь.

Они молча остались там и не сделали ни шагу вслед...

Я шла по коридорам, ища нашу комнату. Мама, похоже, не сообразила, что я немного под шафе. Черт его знает, где моя комната, если мне ее не показывали. Голова была тяжелая и я плохо помнила, что было – все недавнее просто вылетело, как после пьянки...

Вслед себе я слышала самую страшную клевету от собравшихся в коридоре дам.

– Кто она?

– Она гувернантка и служанка, воспитанная конюхом и сейчас являющаяся компаньонкой дочки графа...

Там раздался вздох удивления.

– Да не может быть!

– Совершенно гадкая, избалованная и распутная девчонка, – знающе сказала немного близкая мне дама – я на нее опрокинула соус. – Говорят, она чуть не запорола до полусмерти герцога Д... – дама понизила голос, и я не расслышала, – и хотела его кастрировать! Боже, что она себе позволяет! Пользуется тем, что официально она считается дочерью прислуги!

– А кто же настоящие родители?

Там тихо что-то прошептали одними губами.

Потом все ахнули и затравлено посмотрели на меня.

– САМА?

Я резко обернулась, но единственное, что я смогла уловить издалека по губам, это нечто похожее на Джорджа...

– Получается она сестра Леона... – расслышала я, – и Д... ее брат? – я не расслышала.

– Конечно... Откуда же ее сходство!

– Ах!!!

– Одной тысячной ее выходок хватило бы, чтоб навсегда опозорить и изгнать из общества любую женщину, а она ногой ударила старшего принца по лицу и ей ничего! Могло бы такое быть, если б ее не покрывали? Вы же слышали, – родственница!

А ее компаньонка добавила:

– По слухам она только на платья потратила годовой бюджет всей Англии... Как они будут оправдываться в этом перед королевой!?

Вот что получается, когда самой шьешь для себя платья – озлобленно подумала я. Слухи просто дикие и глупые. И это просто часть того, что я слышала! Я лихорадочно пробиралась по бальной зале, уверенная, что этого бала я не переживу – граф меня убьет. И уж точно на эти балы меня больше не пустят. Первый бал, и оказаться в центре скандала после первого же танца!

Если б я только подозревала, что это только начало ужаса!

Глава 60.

Я так задумалась, что снова попала. Черт возьми – здесь действительно было опасно ходить рассеянной! Теперь на меня уже налетел какой-то незнакомый жирдяй, а не принц. Он меня чуть не задавил. По сравнению с ним принц был маленькой и невинной бомбочкой. Ибо эта жирная и рыхлая туша в два метра в диаметре не умещалась в коридоре и сбила меня на пол, заявив, что он лорд.

Увидев, что мы одни, он странно изменился.

– Я вас люблю! – быстро сказал он, протягивая ко мне свои лапищи.

– Давно? – меланхолично спросила я.

– Уже пол дня! – недоуменно ответил тот. – Сразу как увидел!

Его отвратительное старое и похотливое лицо странно подрагивало. Вместе со всеми семью подбородками. Старший принц стремительно хорошел прямо у меня на глазах по сравнению с “этим”.

– Я слышал, что вы сирота, но мне это не важно... – быстро говорил он. – Знатность моего рода превосходит все на земле... Я решил жениться на вас...

Я прикусила язык.

– Вы не рады? – удивился он.

У меня отпала челюсть.

– Вы онемели от радости и потрясения! – наконец сообразил он. – А как же, такая честь, но я иду на это...

Он пожирал меня похотливыми маленькими глазками, как у борова, и три его подбородка мелко тряслись.

Я медленно отступала, но он зажал коридор.

– Я готов жениться сегодня же, прямо даже здесь и сейчас! – торжественно воскликнул он, умиленно вздымая толстые ручки к небу. – Слово лорда! Раздевайтесь же быстрей! – провизжал он.

Я осторожно стала закатывать рукава, чтобы не повредить кружева на них при ударах. Вообще-то я убиваю с одного удара, но, говорят, толстые очень живучие. Их защищает толстый слой жира от всех опасностей.

– Быстрей, быстрей, – торопил он.

– Потерпи немножко, – ласково сказала я.

В это время я услышала за спиной топот женских ног, бегущих прямо на меня, и решение мое мигом изменилось.

– Ты, жирная гадость!!!! – поджав губы, сказала я.

Он изменился в лице.