Как воспитать ниндзю

– Значит, я похожа на козу, капусту и волчью оскаленную морду в одном лицееее!?!?!? – обречено сказала я. – Вот она, правда, выплыла наружу... – затравлено протянула я, испуганно оглядываясь и ища куда спрятаться. Умирать.

– Мама, ты что, не поняла?! – страшно напряженным серьезным высоким голосом сказала Мари. – Она же лежала без сознания от нервного шока и была поднята только китайцем, а на самом деле еще лежит там... Она больна, хоть этого сама плохо понимает!

– Благодарю покорно, – холодно сказала я. – Я всегда знала, что ты настоящая сестра – всегда готова меня повесить!

– И всегда за тебя умереть, – просто сказала Мари. – Лу, попробуй понять, ты сейчас не в порядке... Ты слишком остро реагируешь на любую обиду, твои нервы – как расстроенная гитара – ты сама не знаешь, что там зазвучит, загудит, начнет накручиваться...

Я устало откинулась на стенку, прислонившись к ней.

– Неужели вы не можете понять, что я тоже могу почувствовать себя женщиной, – устало сказала я. – Что я тоже могу влюбиться...

– В кого? – просто спросил Логан, вытаскивая оружие...

– Ну, это я теоретически, – сказала я. – Отвлеченно! Философски абстрактно любить и целоваться!

– Мама, ее при всех обнимал и целовал этот... – вдруг вспомнила Мари, – этот самый...

Она приглушила голос, так что я не расслышала его имя.

– Что?

– Сволочь!

– Да что он себе думает!!! – раздались крики. – А ты куда смотрела!

– Он губами высушивал ее слезы и прижимал ее к себе прямо при всех! – наябедничала Мари.

– Мерзавец! Он снова беспринципен! Я заставлю его на ней жениться! – яростно воскликнула мама и выбежала в дверь.

За ней вылетел Логан:

– Я его просто убью!

Отец хмуро встал последним.

– Извращенец! Я его сейчас пойду... и его... Сам приведу его сюда!

Китаец спросил индейца:

– Он ведь ее целовал?

Он явно решил перестраховаться, слишком потрясенный реакцией окружающих на такой пустяковый проступок.

– Целовал...

– Ты видел?

– Видел...

– Так было там что-то извращенное? – осторожно спросил китаец, не доверяя себе, так как он тоже видел. – Или нет?

– Да нет, мне понравилось, – удивленно ответил тот.

– Моя так целуется, – удовлетворенно подтвердил китаец. – А почему они куда-то полетели?

Индеец задумался. Китаец тоже задумался вместе с ним.

– Руки-ноги размять? – ухмыльнулся индеец, ничего больше не придумав. Он недоумевал.

Шум ног отца затих вдали.

– Ты этого хотела? – наконец, придя в себя от шока, вызванного ябедой Мари, накинулась на нее я. – Ну кто тебя тянул за язык наябедничать родителям?!?

– Ты раньше часто целовалась? – подозрительно ласково спросила Мари.

– Тысячи раз, – попробовала слукавить я, уклонившись, не желая признаваться. – И ты, и мама меня целовали!

Кому охота выглядеть невинной идиоткой!

Но Мари только подозрительно улыбнулась.

– Ну, раз ты такая опытная, что с того, что родители узнают про тысячу первый раз? – лукаво спросила она. И легкомысленно добавила. – Лу, у этого мерзавца плохая слава... И все в зале подумали, что ты его любовница, раз ты ему это позволила... Тебя здесь долго не было... Ты не представляешь, какой это скандал... Теперь здесь, в Англии, никто не захочет знаться с тобой, для всех ты пария, проститутка... Ты попала в ловушку по незнанию... Как можно дать поцеловать себя при всех!? Мужчине? Невинной девушке!?

Я ахнула и крепко сжала зубы. Поняв, в какое дурное положение я попала, и чего они так хихикали и так смотрели на меня. Я вся сжалась от потрясения и неприятного чувства. И так мало мне сегодня неудач, так еще и эта бестактность и промах навалились именно на меня. Стало так плохо... И это чувство было таким тянущим... Ну почему я?!? – чуть не закричала я. Ко всем неудачам переполнить чашу своих горестей и нарваться на мерзавца, незаметно для меня сделавшего меня посмешищем, и, наверное, там смеющегося надо мной – это было слишком. Неудачи сыпались как из мешка, и было тягостно, обидно, ужасно... Я не знала, как я выйду и буду смотреть людям в глаза... Мне было тошно... Но я крепко сжала зубы, чтобы ни капельки не показать наружи своей слабости, ни то, как мне плохо...

– Ничего, – широко улыбаясь, через силу сказала я, чтоб Мари не догадалась, как мне плохо и как я переживаю свой промах. – Мы еще повоюем... Я и не в такие положения попадала... Видит Бог, я буду веселиться, и будь что будет, – я гордо подняла голову... Будто ничего не случилось...

Мари внимательно оглядела меня в этом платье. Снятом со служанки.

– Тебе надо переодеться, – вдруг сказала она. – Ручаюсь, тебя никто не узнает, если ты снимешь это дерьмо...

Она оживилась.

– А если кто-то и узнает, пусть попробует доказать, что это была ты... Если прошлое платье было в четыре миллиона долларов... Ты такой половой тряпки просто одеть не могла, это нонсенс, ты всегда одеваешься элегантно... Мало ли заплаканных тут служанок... – она внимательно осмотрела меня и скомандовала командирским безапелляционным тоном: – Ты должна веселиться!!!

Как гвозди в меня забила. Какое уж тут веселье, когда тебя называют “пони”, а потом еще и думают черт знают что!

Но пришлось согласиться.

Я быстро переоделась в тонкое изысканное кимоно, которое по украшению и по виду стоило куда больше большинства женских платьев здесь... Самых роскошных женских платьев... Мари еще заставила китайцев сгонять в карету за теми украшениями, что нам кидали сверху, когда мы приехали, и, достав откуда-то иголки с ниткой, быстро подшила мне жемчуга прямо на одежду. Я не вмешивалась – она тоже была талантливый дизайнер... И осталась довольна – скромное кимоно было на самом деле верхом богатства и красоты... Это мало того, что сами ткани с золотом, тонкие и прозрачные, вышитые мелким жемчугом с драконами, и до этого стоили целое состояние. Пуговицы она ловко заменила драгоценными камнями, но так, чтоб сразу это не бросалось в глаза... Вообще, оно было очень скромным и естественным, без наглой роскоши, просто приятное в своей тонкой и не вызывающей красоте... Без этого кричащего нахальства нуворишей, выставляющих напоказ свое богатство... Очень тонкое, по-китайски красивое, как это умеют лишь китайцы, изысканное и эфирное...

– Все равно ты в нем похожа на мальчишку, – вздохнула Мари, приторачивая громадные алмазы, вынутые из драгоценностей гостей к моим тапочкам в качестве застежек...

– Ты поотрывала мне мои застежки! – обвиняюще сказала я.

– Успокойся, – хладнокровно сказала она, перекусывая нитку, а китайцы ей помогали. – Они не должны бросаться в глаза... А дома пришьешь свои сапфировые застежки...

Я покачала головой.

– Я просто сделала из твоего повседневного кимоно маскарадный наряд... – довольно объяснила мне она, осматривая меня. – Ты с этими драконами, еще и в полумаске, выглядишь чудесно... как юный мальчишка...