Как воспитать ниндзю

– Интересно, а чего на меня так Вооргот посмотрел? – опять спросил мой кавалер, оборачиваясь на незнакомца.

– Вы тоже его видите!? – шепотом спросила я. И выпрямилась. – Не знаю! – я пожала плечами, чего он на меня так смотрит.

– Но у меня плохое впечатление, что он хочет меня убить, причем желание это непреодолимо, – нервно сказал кавалер.

– Что-то они все на меня так смотрят?! – он начал затравленно оглядываться. – А у старшего принца такой взгляд, будто он голоден... Маньяка... Он смотрит на меня с безумной горящей красными бликами ненавистью, хоть я ему ничего не делал... – кавалер опять завел свои жалобы... – А ведь он только сегодня трижды сделал предложение своей маме, пока она ему популярно не объяснила, почему это не хорошо, так что у него был нервный шок, причем в исключительно болезненных ударах...

Я удивленно посмотрела на него. У меня, видимо, начался приступ. И я, наверное, танцую с галлюцинацией... Представляю, как это выглядело! Одна посреди зала с выставленными руками, и чего-то шепчущая... Понятно, чего они все на меня так смотрят...

– Так, а чего Рихтер на меня так смотрит... Проклятье, он вынимает пистолет!!!

Я обернулась и увидела милую и облегченную улыбку Рихтера, пославшего мне воздушный поцелуй. И вовсе не грозную...

Но, когда я обернулась, я никакого красавца рядом не увидела. И вообще его не увидела...

И я поняла, что я действительно танцевала с галлюцинацией... Руки мои уныло повисли. Голова опустилась... Я сумасшедшая! Было нестерпимо больно... От такого открытия все во мне опустилось, я даже двинуться не могла... С трудом я сдвинулась, чтоб не стоять дурочкой... Я побрела, куда глаза глядят...

Глаза глядели на Джекки. Очередная галлюцинация – механически подумала я, отмахнувшись. Надо было собрать силы и дойти до мамы, и там раскаяться, что я сумасшедшая...

Танец еще не прекратился, и я чувствовала себя так глупо, что хотелось разреветься аж до задницы.

Поскольку я уверенно и упорно шла сквозь галлюцинацию, радостный Джекки больно ударился об меня. Но галлюцинация не поняла моей честности и радостно завопила:

– Лу, пойдем танцевать!

– Но я же обещала... – с сомнением сказала я, вспомнив расписание.

– Теперь можно, – успокаивающе сказал он. – Я только что порвал твою карточку...

Я не выдержала и засмеялась, отплясывая с принцем веселый танец.

Но тут взгляд мой наткнулся на преследующего меня незнакомца. Я кое-что вспомнила.

– Правда, что он после ранения головой немного не в себе? – спросила я у принца. Принц его увидел и кивнул. А я не выдержала и хихикнула, вспомнив свои страхи – раз Джекки его видит и он реальный, значит и этот тип реальный.

Джекки опять кивнул головой.

– Он все ищет невесту, но он мирный и не опасный сумасшедший...

– Ты представляешь, а я танцевала с Рихтером, а этот тип вдруг заявил Рихтеру, что недоволен, что тот станцевал с его невестой! – озадаченно сказала я.

Но Джекки только развеселился, и я успокоилась. Мы даже помахали ему рукой, ничего, впрочем, не делая, только весело смеясь и показывая на него пальцами.

Вид у красавчика, который мог нас слышать отсюда, стал просто бешенный.

– А он не набросится? – осторожно спросила я, увидев его озверевший вид.

– Не, он добрый, – ответил тот. – Он мой неродной дядя, претендующий на престол...

– И ты его того...? – я сделала жест Логана, показывающий, каким свертывают птице шею.

– Гренландии... – хмыкнул Джекки, закончив свою фразу. – Отец усыновил сына лучшего друга, когда все думали, что родители его погибли, а они просто попали в плен к испанцам... Так что мы росли вместе... Сводный брат. Вооргот сам спас своих из плена собственноручно, растерзав обидчиков в их собственном логове, когда повзрослел. Они с моим братом были неразлей вода... Кстати, мой брат тоже брал участие в операции по освобождению его родителей... Брат обрюзг от пьянок и всеобщего поклонения, но когда-то он был крайне храбр, как и Вооргот...

Я даже потрясла головой...

– И как он решился усыновить такого как Вооргот при своих наследных принцах... Это же могло привести к войне...

– Нееее... – Джекки аж затряс головой от негодования. – Вооргот на такое не способен – он редкостного благородства, а в детстве был просто – прямо в святые возводи... У меня он самый любимый брат, хоть и неродной, ибо родной давал подзатыльники... К тому же тогда мой старший брат и сам отец опасно заболели оспой, а я еще не родился, и отец как раз еще и подстраховал маму, чтоб в случае его смерти не было никакой смуты, ибо как раз Вооргот был ближайший претендент на престол и мог стать знаменем заговорщиков... В нем скрестились две древние линии, имевшие своих королей... Теоретически, но опасность существовала, а так бы мама правила до его взросления...

– Потому твой брат так ужасен на лице, – печально сказала я. – Из-за оспы... А почему он толстый, и рыхлый, и наглый?

– Из-за лени и пьянства, – холодно сказал Вооргот.

Джекки дернулся, так незаметно он подошел. Он действительно Бог Войны и разбоя. Оказывается, он приемный брат Джекки.

– Вечно ты подкрадываешься неслышно, словно тигр! – фыркнул Джекки.

– Конечно, если мама тебя зовет... – фыркнул Вооргот. – Тебя доставить или ты сам сходишь и ответишь за свои дебоширства... У кого ты там порвал карточку, заявив, что хочешь в туалет?!? – угрожающе спросил он.

– Я уже не маленький, и не надо меня опекать, как в детстве, – гордо задрал Джекки нос. – И сам отвечаю за свои поступки... И потому пойду сам, – быстро добавил он, видя, что тот приблизился.

– Что значит ты уйдешь на половине танца? – возмутилась я. – И опять оставишь меня одну!? – я яростно наклонилась к нему. – Что обо мне подумают, если меня второй раз бросят посреди зала?

Джекки разрывался на части. Он и хотел бежать к маме, и не хотел оставить меня на Вооргота.

– Я могу заменить тебя, – предложил Вооргот.

– Только на этот танец! – хмуро буркнул Джекки и исчез. – И только пока я не вернусь и не узнаю, что там...

Вооргот осторожно подхватил меня, запоздало спросив: Можно? Странно, я ощутила, как его руки коснулись меня, хотя ни с кем до этого даже не замечала. Почему-то совершенно глупое ощущение счастья полностью захватило меня.

Я подняла голову и утонула в его глазах.

Я подумала, что это сумасшествие, но что-то захлестнуло меня, подавив соображение, и я даже не сопротивлялась его наглой самоуверенности, что я буду с ним танцевать – просто танцевала, забыв обо всем... Я даже не сразу поняла, что уже танцую не первый танец, и все покорно кружусь в его руках, доверившись им, потеряв чувство времени и все смотря в его глаза, если б кто-то не обратился ко мне... Куда ушло два других танца, которые должны были идти за этим, как я помнила, и что я делала эти два танца, я просто не могла сообразить, ни вспомнить, ни даже представить, просто прижавшись к нему... Я была как пьяная, неожиданно счастливая, тихая и покорная... И смотрела ему в глаза так, что забыла все остальное... Провал, и все...

Только мамино суровое лицо, с удивлением и потрясением глядящее на меня, мелькнувшее в толпе, привело меня в соображение.

– Все, мы прекращаем танцевать, два танца достаточно... – скомандовала я, не отрываясь от его рук.

– Какие два танца? – через силу спросил Вооргот, с трудом приходя в соображение. Он потряс головой.

– Которые мы уже потанцевали! – резко ответила я, окончательно приходя в себя. Мне было страшно думать, что мы могли их не только протанцевать; и ЧТО мы могли делать эти два танца прямо здесь, и что я не помню, раз на меня так смотрят все. – И немедленно прекратите так прижимать меня к себе! – я ударила его по ноге, чтобы он тоже пришел в себя.