Как воспитать ниндзю

Мы с Мари умирали от смеху.

– Так, девочки, вы бы хоть винтовки в руках подержали, пока я ем... – неодобрительно сказала мама.

Мы обе только укнули от хохота, не в силах даже кивнуть, и согласно размазывая слезы.

Джо снимал одного бандита за другим, стоя на входе в дворик, и я поспешила на помощь.

– Джо, ты уверен, что это не солдаты? – спросила я.

– Солдаты не вскинут ружье на честного индейца! – надменно заявил индеец, недовольный тем, что я усомнилась в его любви к белым.

Со стены слетел еще один.

– А это уже солдат, – довольно заявил Джо, рассмотрев убитого бандитами. – Они наконец-то пришли на помощь...

– И ведут перестрелку с отступающими из щелей бандитами... – буркнула я, придя им на помощь, и снимая всех бандитов. Мари быстро стреляла рядом.

Мы постреляли, постреляли, и там больше никого не осталось.

Потом из-за угла осторожно высунулся белый флаг. И стал интенсивно махаться туда-сюда.

Потом вылез офицер, и, молитвенно сложив ручки на груди, заорал изо всех сил, что “они пришли”.

– Чего он ручки так держит? – подозрительно спросил индеец.

– Он думает, что он ангел, – буркнула я.

– Он демонстрирует отсутствие враждебных намерений! – громко заявила подошедшая сзади мама, недовольная нашим издевательством.

– Он маленький и хороший... – сообразила я.

– В рай с молитвой, – сладко сказала Мари.

Подошедший капитан узнал своего и помахал ему рукой. Только тогда тот убрал ручки от груди, облегченно вытирая пот.

– Капитан, – крикнул он, – скажи вурдалакам, что мы свои...

– Тоже мне родственнички, – буркнул индеец, стоявший в полной боевой раскраске. А это, знаете, зрелище не для слабонервных – она бледновата, цвета как у мертвеца... Мама тоже сперва шарахалась когда-то, пока не привыкла... – Братья койоты...

– Успокойся, Джо, вовсе они не койоты! – скомандовала мама. – А очень даже хорошенькие!

– Я не вижу среди них скво, потому они вовсе не хорошенькие, – буркнул индеец. – Одеты не по-мужски в какие-то штаны, и даже не накрашены, как настоящий мужчина...

Я вспомнила маску смерти и поежилась. Вот весело было, если б солдаты бродили на войне с такими лицами!

– Так, а где пап'a!? – вдруг спохватилась я.

– Успокойся, там снова открылись эти врата, и он пошел с королем на завтрак...

– Он что, совсем сошел с ума? – прошептала, побелев, я. – На завтрак!?

– Успокойся! – резко сказала мама. – Больше кошек нет! И не беспокойся, король ничего не скажет: китайцы убили только вырвавшихся зверей и убили всех в клетках.

– Но есть крокодилы... – прошептала я, уверенная, что он пошел на завтрак.

– Нету и крокодилов, они там тоже были...

– С отцом китаец? – спросила Мари.

– Угу...

– Это ослабляет наши позиции...

– Не бойся, Мари, Логан тоже пошел с ними...

Мы отступили в двор в полном боевом порядке, не поворачивая спины.

– Если они такие хорошенькие, то чего ж вы боитесь показать им спину, – буркнул маме индеец.

– Не хочешь финку, не показывай спинку! – огрызнулась, совершенно как блатной, мама.

– О! – сказала я. – Похоже, вы с Мари тут деградируете до кокни...

Мари будто в раскаянии закатила глаза.

– Надо заняться вашим воспитанием как леди! – решила взять на заметку я.

Вот тут Мари закатила глаза по настоящему в отчаянии.

Они еще бы болтали, если я б их не перебила.

– А как там насчет завтрака? – я погладила свой животик. – Кто-то говорил, что нас куда-то пригласили на завтрак?

– Ой! – спохватилась мама. – Королева пригласила нас на завтрак! Она потребовала, чтоб ей представили обеих моих дочерей и всех особ женского пола, которые присутствовали на бале, включая замаскированных телохранителей, – прочитала она приглашение, – слуг, служанок и лиц с ненормальными наклонностями...

Мы с Мари посмотрели на нее широко раскрыв рот.

– Она что?! – я покрутила пальцем, чтоб нельзя было ошибиться в смысле моих слов.

– Она, наверное, имела в виду вурдалаков... – растеряно произнесла мама. – Ой, я догадалась! – она посмотрела на индейца в набедренной повязке. – Это она имеет в виду девочек, которые переодеваются мальчиками, курят, задирают дебютанток, дерутся и ругаются как матросы!

– Хи-хи! – сказала я, уставившись на Мари, словно первый раз ее увидела. Каждый мог понять по моему печальному взгляду, что я сочувствую Мари, раз ее так оскорбили. И даже покачиваю головой, очень даже качаю головой, ожидая ее реакции на это оскорбление – все ж ее узнали. Даже ушки мои качались в такт этого справедливого негодования. – Неужели она пригласила тебя лично?

– Кончай веселиться, маленький чертенок, иначе я тебя удушу... – пригрозила Мари.

Мама же тупо рассматривала стенку.

– Я же, конечно, хочу пойти на завтрак...

– ...рыбам... – оканчивала за нее я.

– ... но совершенно не знаю, как открывается эта стена! – не обращала внимания на мои наглые инсинуации и размышляла мама.

– Это так по королевскиии! – мило продолжала за нее я.

Как только она замолкала, начинала говорить я. И мило рассуждать ее голосом, дополняя и развивая ее мысли. И обогащая их своим жизненным опытом. Удивительно похабным, как сказала Мари.

Мама пригрозила прихлопнуть проклятое эхо, если оно не уймется.

Я поняла, что от всего сердца помогать маме думать занятие неблагодарное, и повернулась к Мари.

Та лихорадочно перебирала самое миниатюрное оружие, благо тут было самое лучшее со всего мира, никак не в силах выбрать, что все же все-таки одеть к завтраку. Два двузарядных пистоля, короткий дамасский клинок или крохотное ружьишко точного боя, отлично помещавшееся в платье?

Надо сказать, что арсенал был просто чудовищным по разнообразию всяких изысканных огнестрельных орудий убийства, и никакая фантазия даже лучших военных оружейников Англии не могла предусмотреть всех тысяч секретов, созданных и продуманных руками матерых убийц, изготавливавших оружие индивидуально... Ясное дело, оно должно было быть достаточно миниатюрным, чтобы прятаться под одежду, оно должно быстро перезаряжаться, оно должно быть абсолютно точным в стрельбе и желательно многозарядным... И даже бесшумным... Из почти тысячи единиц оружия было на что поглядеть...

Сама я давно присмотрела несколько штучек; это значит, что они уже сидели в моей одежде, причем исключительно легко вынимались и выходили из нее. При этом все это отнюдь не портило платье, ибо я сделала так, что они лишь оригинально украшали его. Но, жалко было, что ты не можешь взять все...

– Мама, ты хоть сказала, что это наше оружие? – подозрительно спросила я. – Или оно так же исчезнет, как драгоценности на пятнадцать миллионов, подаренные нам с Мари?

– Вы бы лучше помолчали, девочки! – сказала мама. – Про эти самые драгоценности! Чтоб о них и никто не знал... Дайте нам живьем выбраться отсюда, и вам куплю столько же игрушек...