Как все было

Мне кажется, что и в жизни надо сажать розовые кусты. Людям тоже нужна система раннего оповещения.

Оливер здесь стал другим. Вернее, как раз наоборот: Оливер здесь такой, каким был всегда и всегда останется. Но здесь он иначе смотрится. Французы его, в сущности, не понимают. Я только здесь сообразила, что Оливер — из тех, кто яснее всего выявляется в контексте. Когда я с ним познакомилась, он показался мне ужасно экзотичным; теперь же краски потускнели. И не только от времени и от привычки. Просто здесь имеется еще лишь один английский персонаж, на фоне которого он мог бы выделяться, — я. А этого недостаточно. Ему нужно, чтобы вокруг были такие люди, как Стюарт. Это — как в теории цвета. Если поместить рядом два разноцветных пятна, то оба цвета видишь немного измененными. Принцип совершенно тот же.

СТЮАРТ: Я взял трехнедельный отпуск. Прилетел в Лондон. Но оказалось, что ничего хорошего у меня из этого не получается. Я не ездил по тем местам, где мы бывали с Джил, хватило ума. Но меня одолевали злость и печаль. Говорят, злость пополам с печалью все же лучше, чем одна печаль, но я сомневаюсь. Когда ты ходишь печальный-печальный, люди к тебе внимательны и добры. Но когда к твоей грусти примешана злость, хочется просто стать посреди Трафальгарской площади и кричать: Я НЕ ВИНОВАТ. СМОТРИТЕ, ЧТО СО МНОЙ СДЕЛАЛИ. ПОЧЕМУ ТАК ВЫШЛО? ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО. Люди, испытывающие печаль, но еще и злость, не способны изжить свою боль; такие люди сходят с ума. Я стал как тот человек, что едет в метро и разговаривает вслух сам с собой. От таких стараются держаться подальше. Лучше ему под руку не попадаться, а то он еще спрыгнет или спихнет. Спрыгнет внезапно на рельсы перед поездом или спихнет туда вас.

Так что я поехал в гости к мадам Уайетт. Она дала мне их адрес. Я сказал, что хочу написать, потому что при последней встрече они старались держаться по-дружески, а я их оттолкнул. Не ручаюсь, что мадам Уайетт мне поверила. Она неплохо читает мысли. Поэтому я сменил тему и спросил, как ее новый любовник.

— Старый любовник, — поправила она.

— О, — сказал я, вообразив престарелого господина с пледом на коленях. — Вы не сообщили мне, какого он возраста.

— Да нет, я имею в виду, мой бывший любовник.

— Ой, простите.

— Ничего. Это был просто так… эпизод. Faut bien que le corps exulte. [75]

— Да.

Я бы так никогда не сказал. Это не мои слова. И вообще не знаю, можно ли по-английски сказать: «тело ликует». Телу приятно, это да, но вот чтобы оно ликовало, не уверен. Но может быть, это у меня так.

Когда подошло время прощаться, мадам Уайетт сказала:

— Стюарт, по-моему, еще рановато.

— Что рановато? — Я подумал, она сожалеет, что я уже собрался уходить.

75

Хорошо, когда тело ликует (фр.).

— Начинать переписку. Повремени еще немного.

— Но они сами просили…

— Нет, не для них. Для тебя.

Я обдумал это. И купил карту. Ближайший аэропорт оказался в Тулузе, но я в Тулузу не полетел. Я взял билет на Монпелье. Я ведь мог направляться еще куда-нибудь, верно? Я и поехал было. Сел в машину и поехал прямо в противоположную сторону. Но потом подумал: глупости. И снова поискал на карте.

Я дважды без остановки проехал через их деревню. Первый раз нервничал и ехал слишком быстро. Выскочила какая-то чертова собака и чуть не угодила под колеса, едва выкрутил баранку. Второй раз проехал медленнее, увидел гостиницу. Возвратился, когда уже стемнело, и спросил номер. Никаких проблем. Деревня довольно живописная, но не приманка для туристов.

Я не хотел, чтобы мне сказали: «А у нас тут тоже живут англичане», — поэтому представился канадцем, да еще для надежности записался под вымышленной фамилией.

Я спросил номер окнами на улицу. Стою у окна. И жду.

ДЖИЛИАН: У меня не бывает предчувствий, я не телепат и не принадлежу к тем людям, которые говорят: «Я это нутром чувствовала». Но когда мне сказали, я сразу поняла.

Честно признаться, я мало думала о Стюарте с тех пор, как мы перебрались сюда. Все мое время уходит на Софи. Она так быстро меняется, постоянно показывается с новой стороны, я дорожу каждым мгновением. Кроме того, есть еще Оливер, не говоря о моей работе.

О Стюарте я вспоминала только в тяжелые минуты. Звучит некрасиво, но это правда. Например, когда впервые убеждаешься, что не можешь или, во всяком случае, не будешь все рассказывать человеку, за которым ты замужем. Так было у меня со Стюартом и так же с Оливером. Это не то чтобы ложь, а просто как бы подгонка, экономное обращение с правдой. На второй раз это уже не так поражает, но напоминает, как было в первый.

Утром в среду я стояла возле рыбного фургона. В Англии выстроились бы в очередь, а здесь просто толпятся, но знают, кто за кем, и если следующая — ты, но тебе не к спеху, можешь пропустить кого-нибудь вперед себя. Suis pas press`ue. [76] Прошу вас. Я буду за вами. За мной была мадам Рив, и она спросила, любят ли англичане форель. Я ответила, что да, конечно.

76

Я не спешу (фр.).

— У меня сейчас остановился англичанин. Sont fous, les Anglaise. — Она посмеялась, показывая, что меня сюда не включает.

Упомянутый англичанин приехал три дня назад и все время сидит у себя в номере. Только раз или два поздно вечером выбирался украдкой на воздух. Говорит, что он канадец, но паспорт английский, и фамилия в нем не та, какой он назвался по приезде.

Когда я это услышала, я сразу поняла. Сразу.

— У него фамилия канадская? — спрашиваю как бы между делом.

— Что значит канадская фамилия? Я их не различаю. У него записано Юз или что-то в этом роде. Это канадская фамилия?

Юз. Да нет, не особенно канадская. Это фамилия моего первого мужа. Я раньше была мадам Стюарт Юз, то есть Хьюз, но только я не брала его фамилию. Он думал, что я поменяла фамилию, но я оставила свою. И фамилию Оливера я тоже не взяла.

ОЛИВЕР: Я веду себя паинькой. Изображаю столп семейственной добродетели. Если бы у нас родились близнецы, я бы назвал одну Лара, другую Пената. Я ли не звоню с дороги, когда грозят тулузские заторы? Я ли не встаю среди ночи, дабы заняться запачканными свивальниками малютки Сал и затем протереть ее влажной ваткой? Я ли не ухаживаю за первыми ростками будущего огорода, и разве мои алые вьюнки уже теперь не тянут дрожащие усики вверх по бамбуковым подпоркам?

А все дело в том, что Джил в настоящее время мало расположена к сексу. Случается время от времени. Все равно как упихивать уличный счетчик в устричную раковину. Согласно замшелому мифу, который донесли до нас les blanchisseuses d’antan, кормящая мать якобы не способна забеременеть. Теперь наконец я могу объяснить, откуда берется этот миф. Дело в том, что кормящая мать очень часто отказывается воспринять генное вливание из источника, с которым состоит в законном браке: горизонтальный бег трусцой, в сущности, исключается. Понятно, почему она не беременеет.

Что довольно-таки нечестно, ведь с малюткой Сал это вообще была ее затея. Я был обеими руками за то, чтобы все оставалось как есть.

СТЮАРТ: Я говорил себе, что у меня не было предварительного плана, но это неверно, план у меня был. Это я только притворялся, будто еду в Лондон просто так, наобум. И что лечу в Монпелье исключительно от нечего делать. И вот, мол, проезжаю через деревню, и надо же, какое совпадение…

Я приехал, чтобы посмотреть им в глаза. Я приехал, чтобы встать посреди Трафальгарской площади и орать во всю глотку. Я бы знал, что делать, когда доберусь до места. Я бы знал, что им сказать. Я НЕ ВИНОВАТ. СМОТРИТЕ, ЧТО ВЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛИ. ПОЧЕМУ ВЫ ТАК ПОСТУПИЛИ СО МНОЙ? А вернее, не им в глаза я приехал посмотреть, я бы посмотрел в глаза ей. Ведь это все она сделала. Окончательное решение было за ней.