Как вырастить хорошего человека. Научно обоснованные стратегии для осознанных родителей

И – в качестве бонуса – доброта делает ребенка более популярным среди сверстников. Исследователи попросили детей от девяти до одиннадцати лет совершать по три добрых поступка в неделю в течение месяца [20] , например обнимать друзей, наводить порядок или делиться с одноклассниками принесенным из дома завтраком. В результате у тех детей, которые участвовали в этом эксперименте, возросла популярность среди сверстников.

И еще не стоит беспокоиться, что, воспитывая в детях великодушие, вы заведомо обрекаете их на неудачи в будущей профессиональной деятельности. Исследователи получают все больше подтверждений тому, что так называемые гибкие, или универсальные, навыки (такие как умение проявлять эмпатию и доброту) в значительно большей мере обусловливают успех в долгосрочной перспективе, чем узко профессиональные навыки (такие как, например, уровень академической подготовки). В исследовании 2018 года отмечалось, что те дети, которых сверстники в средней школе считали более отзывчивыми и всегда готовыми помочь, впоследствии получали более высокие оценки как в средней, так и в старшей школе, и уровень их IQ не имел к этому никакого отношения [21] . В исследовании 2015 года описывались результаты наблюдения за группой детей начиная с детского сада [22] и до достижения ими двадцати пяти лет. Оказалось, что те дети, которые успешно взаимодействовали со своими сверстниками в детском саду, помогали другим и сами решали свои проблемы, чаще получали образование в колледжах и находили стабильную работу, став взрослыми. Воистину: что посеешь, то и пожнешь. Итак, воспитывая в детях альтруизм, мы, по сути, прокладываем им путь к счастливой успешной жизни.

20

Kristin Layous, S. Katherine Nelson, Eva Oberle, Kimberly A. Schonert-Reichl, and Sonja Lyubomirsky, “Kindness Counts: Prompting Prosocial Behavior in Preadolescents Boosts Peer Acceptance and Well-Being,” PloS One 7, № 12 (2012).

21

Maria Gerbino, Antonio Zuffiano, Nancy Eisenberg, Valeria Castellani, Bernadette Paula Luengo Kanacri, Concetta Pastorelli, and Gian Vittorio Caprara, “Adolescents’ Prosocial Behavior Predicts Good Grades Beyond Intelligence and Personality Traits,” Journal of Personality 86, № 2 (April 2018).

22

Damon E. Jones, Mark Greenberg, and Max Crowley, “Early Social-Emotional Functioning and Public Health: The Relationship Between Kindergarten Social Competence and Future Wellness,” American Journal of Public Health 105, № 11 (November 2015).

Стратегия воспитания альтруизма № 1

Обсуждайте с детьми их эмоции, правильно реагируйте на них и учите детей управлять ими

Май 2019 года, солнечный день, вторник, начальная школа Чемберс в Кингстоне, Нью-Йорк. В перерыве между уроками чтения и математики к детям пришел бывший учитель Дэвид Левин, директор Института обучения эмпатии, чтобы поговорить с ними о чувствах и эмоциях. Он сел перед детьми, устроившимися на коврике с буквами алфавита, нахмурился и сказал: «Представьте себе, что я ваш одноклассник и что я только что приехал сюда и никого не знаю». В рамках ролевой игры он обратился к девочке с бантом в волосах и попросил ее встать перед классом и попробовать познакомиться с ним.

Девочка застенчиво подошла к нему и поздоровалась: «Привет!»

– Привет, – пробормотал Левин, уставив глаза в пол и ссутулившись. – Как тебя зовут?

– Эмбер, – ответила девочка.

– А меня зовут Говард, – сказал он. – У меня нет друзей в этой школе. Я никого не знаю, и мне здесь не нравится.

– Я могу стать твоим другом, – предложила Эмбер.

– Правда? – Левин поднял глаза, оживился и расправил плечи.

– Конечно.

– Почему ты решила стать моим другом? Ведь ты только что со мной познакомилась, – спросил Левин, но его манера держать себя постепенно обретала уверенность.

– Потому что быть внимательным к людям – это хорошо, – ответила Эмбер.

Левин обратился к классу.

– Посмотрите на меня. Я изменился? – спросил он.

– Да! – хором ответили ученики.

– Как я изменился? – спросил он. – Опишите эти изменения. Как изменилось мое лицо?

– Вы улыбаетесь, – сказала одна девочка.

– А что делают мои глаза?

– Они светятся от счастья! – подал голос другой ученик.

С помощью ролевой игры Левин учил детей, как нужно считывать, определять и понимать эмоции. Может показаться, что это не настолько важный навык, как умение считать и писать, но результаты последних исследований дают основания полагать, что это не так. Дети должны уметь распознавать и правильно интерпретировать эмоции людей для того, чтобы научиться разбираться в собственных чувствах и управлять ими. К тому же «эмоциональная регуляция» – именно так называется этот навык – неразрывно связана с успехами в обучении, с умением устанавливать прочные и здоровые отношения с окружающими, общим благополучием и другими достижениями в жизни.

Кроме того, умение понимать язык эмоций – это первый шаг к формированию таких качеств, как великодушие и отзывчивость. Действительно, если ребенок захочет сделать что-нибудь хорошее для своего друга, прежде всего ему нужно будет разобраться, что тот чувствует и чего хочет. Он должен уметь прочитать выражение лица и язык тела, чтобы понять, что переживает его друг и в чем он может нуждаться в настоящий момент, не примешивая к этому собственные эмоции или желания. Если у детей нет этих навыков, им непросто общаться с другими детьми, проявлять сострадание и отзывчивость. И это не просто теоретические рассуждения: исследования подтверждают, что между эмоциональной грамотностью и альтруистическим поведением существует неразрывная связь.

В ходе исследования 2013 года психолог Питтсбургского университета Селия Браунелл и ее коллеги пригласили в свою лабораторию малышей до трех лет и значимых для них взрослых – это были по большей части матери [23] . Исследователи попросили взрослых почитать своим детям книгу и в процессе эксперимента фиксировали, насколько часто мамы прерывали чтение, чтобы назвать и объяснить чувства и переживания персонажей. (Подразумевалось, что матери, которые прерывали чтение ради обсуждения чувств героев в лаборатории, точно так же поступали и дома.) Затем детей пригласили в комнату с игрушками, где они могли поиграть вместе с одним из исследователей. Во время игры им давали возможность обмениваться игрушками и помогать исследователю, когда тот делал вид, что ему нужна помощь. Например, в одном случае он якобы не мог дотянуться до предмета, который хотел взять; в другом – притворился, что ему холодно, в надежде, что ребенок принесет одеяло, лежавшее рядом.

23

Celia A. Brownell, Margarita Svetlova, Ranita Anderson, Sara R. Nichols, and Jesse Drummond, “Socialization of Early Prosocial Behavior: Parents’ Talk About Emotions Is Associated with Sharing and Helping in Toddlers,” Infancy 18 (March 1, 2013): 91–119.

Проведя сравнительный анализ, Браунелл и ее коллеги обнаружили, что дети тех матерей, которые обсуждали с ними чувства персонажей и просили самих детей говорить о чувствах и переживаниях, чаще приходили на помощь и делились с другими игрушками.

Впрочем, чтобы поговорить о чувствах и эмоциях, необязательно читать книгу. И эта стратегия применима не только к трехлеткам и дошкольникам. В идеале родителям следует обсуждать эмоции с детьми любого возраста. Прежде всего нужно быть откровенными в отношении ваших собственных чувств: «Я расстроена, потому что мой начальник раскритиковал отчет, на который я потратила уйму времени». Отметьте переживания ребенка или поинтересуйтесь, как он себя чувствует: «С тобой все хорошо, малыш? Что-то ты загрустил. Ты чем-то расстроен?» Подобные разговоры «способствуют развитию эмпатии и сострадания, помогают понимать чувства других людей и сопереживать им», говорит детский психолог Стюарт Хэммонд, директор Лаборатории социально-нравственного развития Университета Оттавы. Даже просто называя и описывая чувства, вы развиваете положительные черты характера ребенка. Не так давно, сидя за обедом, мы с детьми пытались вспомнить и назвать как можно больше чувств, которые могут испытывать люди, и поговорить о том, что они означают. Это было интересное упражнение, и я знаю, что дети извлекли из него полезный урок, так как на следующий день я услышала, как моя дочь в разговоре с братом использует слово «окрыленный», которого раньше не было в ее лексиконе.

Старайтесь привносить эмоциональную составляющую, когда обращаетесь к детям с просьбой или хотите мотивировать их. Во время одного из экспериментов учащимся третьего и четвертого классов выдали деньги и предложили [24] пожертвовать их детям, которые нуждаются в еде и игрушках. Части школьников сказали, что, поделившись деньгами с нуждающимися, они им помогут и доставят немного радости. А остальным, что те, кто делится, «поступают правильно». В результате дети, которых мотивировали пожертвовать деньги, объяснив, какие чувства это вызовет у нуждающихся, делали это с большей готовностью. Еще одно исследование показало, что чем больше матери считаются с чувствами других людей и поощряют такое же отношение у своих детей, тем дети более отзывчивы и добры дома и в школе [25] .

24

Nancy Eisenberg-Berg and Elizabeth Geisheker, “Content of Preachings and Power of the Model/Preacher: The Effect on Children’s Generosity,” Developmental Psychology 15, № 2 (1979): 168–175.

25

Brad M. Farrant, Tara A. J. Devine, Murray T. Maybery, and Janet Fletcher, “Empathy, Perspective Taking and Prosocial Behavior: The Importance of Parenting Practices,” Infant and Child Development 21 (2011): 175–188.

Эмоции должны также стать неотъемлемой частью разговоров на тему дисциплины. Если ваши дети совершают поступки, которые расстраивают или обижают других людей, прямо скажите им об этом. Когда моя дочь задирает своего брата, я больше не ограничиваюсь окриками вроде «Не трогай его!», а говорю примерно так: «Драться нехорошо, ведь твоему брату и правда больно, и мне кажется, именно поэтому он такой невеселый сейчас». А затем, вместо того чтобы просить ее извиниться, я предлагаю ей удостовериться, что с братом все в порядке, и подумать, что она может сделать, чтобы поднять ему настроение.

Этот принцип лежит в основе дисциплинарного подхода в воспитании, известного как «метод индукции». Его в 60-х годах прошлого века разработали детские психологи Мартин Хоффман и Герберт Зальцштейн. Проведенное ими исследование показало, что, если родители дисциплинируют ребенка, объясняя, как его поступки влияют на окружающих, он скорее осознаёт значение своих решений и корректирует свое поведение [26] . Ребенок начинает осознавать свою ответственность и с сочувствием относиться к страданиям другого человека. Приведу несколько примеров таких объяснений: «Когда ты бросаешь снег на дорожку соседнего участка, людям приходится снова ее чистить» или «Постарайся не шуметь: если твой брат поспит чуть дольше, он будет чувствовать себя лучше, когда проснется». (Более подробно вопросы дисциплины рассматриваются в главе 8 .)

26

Martin L. Hoffman and Herbert D. Saltzstein, “Parent Discipline and the Child’s Moral Development,” Journal of Personality and Social Psychology 5, № 1 (1967): 47–57.

В ходе исследования 1996 года, организованного с целью проверки теории Хоффмана, проводился опрос матерей, чьи дети учились в шестых и седьмых классах [27] . Их спрашивали, как они приучают детей к дисциплине. Детям, в свою очередь, задавали вопрос, как родители приучают их к дисциплине. Исследователи также просили учителей оценить, насколько альтруистичны и отзывчивы их ученики; проводили тестирование, чтобы определить уровень эмпатии у детей, и проверяли, насколько они склонны быть щедрыми, предлагая им пожертвовать деньги на благотворительные цели. Дети, чьи родители использовали индукцию в качестве метода воспитания дисциплины, то есть объясняли детям, какие последствия для окружающих могут иметь их поступки, показали себя более щедрыми и способными к эмпатии, чем те, чьи родители добивались дисциплины авторитарными методами, применяя различные виды наказаний.

27

Julia Krevans and John C. Gibbs, “Parents’ Use of Inductive Discipline: Relations to Children’s Empathy and Prosocial Behavior,” Child Development 67, № 6 (December 1996): 3263–3277.