Как выжить в толпе и остаться самим собой

С отзывами и пожеланиями по теме данной книги вы можете обращаться по электронному адресу автора:

[e-mail].

Часть 1

МАРГИНАЛ В ОБЩЕСТВЕ

Глава 1

Толпа и маргиналы

МАРГИНАЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА В ОБЩЕСТВЕ — ЭТО ЧТО: ПРИГОВОР, ДИАГНОЗ, СУДЬБА ИЛИ МИССИЯ?

Суть вопроса

Наличие в обществе отдельных чудаков не следует воспринимать как неизбежный процент брака при производстве себе подобных. Маргинальность как явление присуща не только человеческому обществу, но и всей природе. Мало того, особи, выпадающие из однообразной массы своего племени, выполняют для своего вида очень важную роль его эволюционного развития, а в наиболее кризисные периоды даже способствуют его выживанию.

Однако когда жизнь у общества становится спокойной и благополучной, его большинство перестает ценить своих спасителей и первопроходцев. Скорее наоборот, окружающих начинает все более раздражать определенное неудобство совместной жизни с беспокойными чудаками. В результате этого последние и встают перед выбором: либо уходить из недружелюбного к ним общества, либо становиться такими, как все. У кого есть возможность уйти, те становятся пионерами освоения новых земель. Кому-то удается хоть как-то приспособиться к более-менее мирной жизни со своими окружающими. Но значительная часть чудаков, оказавшихся не в состоянии сделать ни того, ни другого, психологически ломаются, в результате чего в обществе появляются дополнительные алкоголики, наркоманы, преступники, юродивые и просто неудачники. Большинство общества обычно считают весь этот сброд «человеческим мусором». Этот психологический статус вынуждены примеривать на себя и нереализовавшиеся оригиналы.

У разных народов исторически сложился различный процентный состав маргиналов в обществе. Меньше всего их, к примеру, в Японии и Германии.

Россия же славится одним из самых высоких процентов чудаков, причем как реализовавших удачно свою инакость, так и сломленных большинством.

* * *

Куда нам против природы?

И дело дрянь, и лету конец

И только, споря с погодой.

Поет какой-то глупый скворец.

Друзья давно отсвистели

И, улетая, звали с собой:

«А завтра грянут метели.

Кому ты будешь нужен зимой?

А он, чудак, не мог понять никак:

Куда улетать,

Зачем его куда-то зовут.

Если здесь его дом, его песни,

Его родина тут,

И кому весной его трель нужна,

Ежели весна и без того весна,

И кто сказал.

Что песням зимой конец? —

Совсем не конец!

(Фрагмент песни "Глупый скворец" Андрея Макаревича)

– --

Живу привольно и кудряво,

поскольку резво и упрямо

хожу налево и направо

везде, где умный ходит прямо.

(Игорь Губерман)

– --

Я раздражал собой не всякого,

но многих — я не соответствовал

им тем, что жил не одинаково

с людьми, с которыми соседствовал.

(Игорь Губерман)

* * *

Аргументы

Маргинальность как явление широко распространена в природе и является не просто досадным сбоем в процессе репродукции органической материи, а выполняет важнейшую функцию в ее эволюции. Именно маргиналы — особи, чьи биологические и поведенческие характеристики отличаются от устоявшегося в данном виде животных или растений эталона, — являются, как говорят биологи, эволюционным авангардом. Этот авангард выводит вид на новые эволюционные пути в ситуации, когда условия его существования изменяются настолько, что привычный образ жизни и соответствующие ему анатомо-физиологические параметры особей оказываются уже неадекватными новой среде обитания настолько, что встает вопрос выживания вида в целом.

Не является исключением в этом плане и человек, хотя у него эволюционные механизмы разворачиваются не столько в биологическом аспекте, сколько в поведенческом.

Когда человеческое общество (племя, род) сталкивается с тем, что привычные способы добывания пиши или, скажем, организации быта перестают приносить ожидаемый результат, именно поведение различных чудаков, которые склонны даже в благополучные времена все делать не так, как это принято в обществе, позволяет найти новый эффективный образ жизни. Таких людей тянет попробовать новый вид пищи даже тогда, когда достаточно и привычной уже еды; охотятся они не там, где дичи много и ее легко взять, а все время ищут новые места; согреваются не простым укутыванием в шкуры, а подбрасыванием сухих веток в огонь; мастерят каменный топор вместо привычной дубины — эти и многие другие примеры показывают путь развития человечества вслед за маргиналами.

Говоря о роли маргиналов как эволюционного авангарда, следует заметить, что в обществе потребность в них возникает лишь время от времени. А когда жизнь общества налаживается в стабильной среде, эта нужда в маргиналах у него пропадает. И так как маргиналы своим поведением обычно у членов толпы вызывают беспокойство и раздражение, на них начинают давить. Это может привести либо к исходу маргиналов из общества, либо к их слому, либо к гибкой адаптации. Возможен и четвертый вариант судьбы маргинала, никак не связанный с оказываемым на него давлением: некоторые в условиях стабильной жизни «скисают», не находя для себя путей достойного самовыражения.

Такие «скисшие» вместе со сломленными маргиналами через алкоголизацию, наркоманию и преступность формируют «мусор» общества.

Исход маргиналов из общества проходит либо в форме колонизации новых земель (если такие есть) — от выделения хуторов до освоения удаленных регионов, либо в форме эмиграции в малонаселенные страны.

* * *

Мне в жизни крупно пофартило

найти свою нору и кочку,

и я не трусь в толпе актива,

а выживаю в одиночку.

(Игорь Губерман)

– --

Всегда и всюду тот, кто странен,

кто не со всеми наравне,

нелеп и как бы чужестранен

в своей родимой стороне.

(Игорь Губерман)

* * *

Здесь для маргинала оказывается уместной латинская поговорка bene vixit, qui bene latuit — «хорошо живет тот, кто живет в уединении». Лучшим примером такого исхода маргиналов в освоение новых земель в отечественной истории является казачество. Очень уместным здесь будет замечание Сомерсета Моэма в романе «Луна и грош» по поводу того, как относились люди к его герою — художнику Стрикленду, типичному маргиналу: «На этом далеком острове (Таити) к нему, видимо, относились не с озлоблением, как в Англии, но, напротив, сочувственно и охотно мирились со всеми его выходками. Эти люди — туземцы и европейцы — считали его чудаком, но чудаки были им не внове. Они считали вполне естественным, что мир полон странных людей, которые совершают странные поступки.

Они понимали, что человек не то, чем он хочет быть, но то, чем не может не быть. В Англии и во Франции Стрикленд был не к месту, а здесь находилось место для самых различных людей, не подходящих ни под какую мерку. Не то чтобы он на Таити стал добр, менее эгоистичен и груб, но оказался в условиях более благоприятных. Если бы он прожил здесь всю жизнь, то и считался бы не хуже людей. Здесь он получил то, чего не хотел, да и не ждал от своих соотечественников, — доброжелательное отношение». То есть на окраинах цивилизации, где сбежавшие от толпы маргиналы перемешиваются с терпимыми к чудакам аборигенами, часто формируется достаточно комфортная для изгоев общества среда.