Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание

Как всякий достойный эллинский мыслитель, знакомый с трудами Гиппократа, Аристотель считал, что человеком управляют его гуморы. По его мнению, поскольку женщины холодные и влажные, то это значит, что они к тому же, в отличие от мужчин, «более своенравны, привередливы, порывисты… жалостливы… легче поддаются слезам… более ревнивы, раздражительны, склонны браниться и драться… предпочитают уныние надежде… в них больше бесстыдства и меньше самоуважения, в их речах больше коварства, они лживы, но имеют цепкую память… более недоверчивы, боязливы, им труднее решиться на поступок»¹⁵. Вы и сами заметили, что в этот список жалоб по поводу «природных» изъянов женщин Аристотель добавил несколько маленьких комплиментов. Конечно, женщины — визгливые гарпии и перестают плакать только тогда, когда хотят обмануть вас, но также у них цепкая память и они многогранны! Тем не менее мужчинам следует держать их под своей властью, потому что женщинам нельзя доверять.

Доказательства своей правоты Аристотель черпал в особенностях женского облика. У женщин, утверждал он (ошибочно), меньше зубов, чем у мужчин. У женщин нет наружных

половых органов. (Это следовало считать за откровенный изъян, но почему, до конца не объяснено.) В итоге Аристотель предположил, что женщины — э то мужчины навыворот, и когда они проходили это превращение, тогда и потеряли свои достоинства.

Медицинский взгляд на женщин: Гален

Еще до начала Средневековья размышления Аристотеля о женщинах и сексе были систематизированы Галеном (129 — ок. 216). Известный также как Аэлиус или Клавдий Гален, он же Гален из Пергама, он был врачом, пользовавшимся непререкаемым авторитетом. Подобно троим мыслителям, с которыми мы уже познакомились, Гален был греком, но знал мир в совсем ином облике, чем его предшественники, поскольку родился несколькими столетиями позже и жил во времена обретшей силу Римской империи. Гален происходил из богатого семейства в Пергаме (сейчас — турецкий город Бергама), что дало ему возможность получить прекрасное образование и много путешествовать. И как всякий, кто желал сделать блестящую карьеру во времена расцвета мощи и влияния Римской империи, Гален в конечном счете поселился в том самом Вечном городе. Тем не менее свои труды он писал на древнегреческом языке. Большинство трудов Галена средневековое общество открыло для себя только после того, как их перевели сначала на арабский язык, а уже с арабского на латынь в XII веке, и позже, в конце XV — начале XVI веков, когда последовала вторая волна переводов его работ¹⁶.

В Риме Гален в меру своих возможностей занялся расширением накопленных к тому времени медицинских познаний. Он дополнил представление Гиппократа и Аристотеля о гуморальной теории, произведя ряд вскрытий. К несчастью для Галена, в Римской империи строго запрещалось анатомировать человеческие тела, поэтому для дальнейшего развития гуморальной теории он препарировал трупы обезьян и свиней. В то время считали, что человек внешне походил на медведя или обезьяну, а внутренне — на свинью.

Проведение реальных экспериментов на настоящих человеческих телах было огромным шагом вперед. Однако Гален считал, что физиологические процессы не противоречат философским взглядам и уж тем более не опровергают их. Напротив, физиология, по его мнению, гармонично соотносилась с философской системой его предшественников и добавляла ей стройности. Гален так твердо верил в это, что даже написал трактат «О том, что лучший врач в то же время — философ»¹⁷. Учитывая эту исходную посылку Галена, вы, вероятно, не удивитесь, узнав, что все производимые им вскрытия абсолютно не изменили представление Аристотеля о женщинах как о вывернутых наизнанку мужчинах.

Напротив, Гален продолжил традицию перипатетиков и потому настоятельно советовал своим читателям при рассмотрении женского тела «первым делом представлять, что мужские [гениталии] завернуты внутрь и располагаются между прямой кишкой и мочевым пузырем. При этом мошонка неизбежно займет место матки, а яички расположатся рядом по обе ее стороны». Обратите внимание, что хотя гениталии есть у обоих полов и они более или менее одинаковые, пусть и расположены в разных местах, Гален рекомендует брать за исходную точку мужские гениталии. Никакие вскрытия, сколько бы их ни производил Гален, не изменили его представлений о женском теле, потому что отношение к женщинам как к второстепенным существам не имело ничего общего с медицинскими фактами. Женщин не признавали полноценными людьми с их холодными и влажными гуморами, гениталиями наизнанку и неподвластным логике мозгом.

Образованные женщины Античности В Древнем Риме считали, что женщины не обладают достаточно крепкими умом, чтобы иметь право голоса, и поэтому им запрещали участвовать в научных обсуждения их собственной человеческой природы¹⁸.

Тем не менее — и это очень важно — женщины все же пытались сказать свое слово. Как в древнегреческом, так и в древнеримском обществе женщины, принадлежавшие к богатой элите, обычно получали образование и нередко преподавали, писали стихи и создавали произведения искусства. Кроме того, женщины блестяще проявляли себя в философии. Общеизвестно, что математик Пифагор (надеюсь, все слышали о его теореме?) учился у философа Темистоклеи (VI век до н. э., также известна как Аристоклея или Теоклея), но, к сожалению, ни одно из ее сочинений не дошло до наших дней¹⁹. Философ- киник Гиппархия (ок. 350–280 до н. э.) шокировала греческое общество и прославилась тем, что носила мужскую одежду и жила в равенстве со своим супругом, киником Кратетом. Ее философские труды были настолько известны, что она стала единственной женщиной, которая упоминается в книге Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», которая представляла собой энциклопедию, собравшую в себе воззрения известных греческих мыслителей²⁰. Хотя, к сожалению, сохранилось мало ее трудов, сама ее жизнь рассматривалась как философский аргумент в пользу равенства женщин и мужчин. Во времена римского владычества в Александрии жила и трудилась философ Гипатия (ок. 350–415), она обладала богатыми знаниями, преподавала математику, астрономию и неоплатоническую философию. Ее необыкновенный ум опять же доказывал равенство женщин и мужчин, недаром историк церкви Сократ Схоластик (ок. 380–439) восторженно писал, что она «не испытывала смущения, появляясь среди собрания мужчин.

Ибо из- за ее необыкновенного достоинства и добродетели все мужчины еще больше восхищались ею»²¹. Это, безусловно, высокая похвала, тем более из уст христианина в адрес женщины- язычницы, и яркое свидетельство уважения, которым пользовалась Гипатия.

Гиппархия Гравюра 1580 г.

Каким бы блестящим интеллектом и независимостью ни обладали эти женщины, как бы убедительно ни доказывали своим примером состоятельность женской человеческой природы, их по- прежнему не воспринимали всерьез и относились к ним как к очередному зрелищу. Сам факт, что Гиппархии приходилось носить мужскую одежду в доказательство своего равенства с мужчинами, вызывает сомнения, действительно ли общество воспринимало всерьез труды женщин. Пусть нам известно имя Темистоклеи, но мы даже не знаем, в какие годы она жила. Притом что она, безусловно, относилась к числу блестящих интеллектуалов своего времени, в истории в качестве ее главного достижения сохранился лишь тот факт, что она преподавала науки мужчинам. Ни одно из сочинений этих женщин- философов не сохранилось в достаточной полноте, чтобы сколько-нибудь глубоко изучить его. Напротив, нам предлагают примириться с мыслью, что современное им общество считало их белыми воронами. Или еще хуже того: в 415 году Гипатию растерзала толпа разъяренной черни, заподозрив ее в занятиях черной магией.

Средневековое образование

В эпоху Средневековья богословы распространяли фундаментальные знания через специальные школы, где преподавали философы и священнослужители, их создавали сначала при монастырях, а позже в университетах. Работа этих немногих образовательных учреждений дополнялась общим развитием культуры. Тех, кто не имел доступа к формальному образованию, все равно учили в домашних условиях; они получали знания о богословии и космологии в своих приходских церквях, из популярных книг, а иногда даже из театральных постановок. Людям Средневековья очень нравилась идея воспринимать себя преемниками великих империй Античности, что добавляло к их почитанию древних мифический элемент. Достаточно усердные претензии на преемственность Аристотелю позволяли претендовать и на создание второго Ликея.

Эта потребность в утверждении своей связи с Античностью порой принимала абсурдные формы. Бывало, например, что летописцы (которые были похожи на средневековых историков, но помимо прочего в своих трудах также превозносили добродетели и свершения своих покровителей) изображали различных правителей потомками героев древности. Так, французский поэт XII века Бенуа де Сент- Мор (ум. в 1173), например, писал, что Карл Великий (748–814) вел свой род от легендарного троянца Франкуса²².

Другой пример — бенедиктинский монах и ревностный хронист Гальфрид Монмутский (ок. 1095–1155) в своей «Истории королей Британии» (Historia Regum Britanniae) сообщает, что само название страны, Британия, пошло от имени ее первого короля Брута, внука Энея, который отправился к берегам Британии, чтобы уничтожить живущее там племя великанов²³.

Вовсе не случайно, что в обоих примерах фигурируют троянцы, поскольку обращение к ним давало двой ную выгоду. Заявив о своем происхождении от троянца, можно было одновременно приобщить себя и к славе эллинистического мира, и к славе Рима. Это имело большое значение, так как повсеместно было распространено убеждение, что Рим и древнегреческие города- государства были вершинами человеческих стремлений. Добавьте к этому уравнению христианство, и оно будет почти оптимальным — по крайней мере в том, что касается земной цивилизации.

Карл Великий считал, что распространение античных знаний и текстов — это одно из доказательств его возможного древнеримского происхождения (а заодно и доказательство того, что он законный правитель крупнейших сопредельных территорий Европы). Это и стало причиной начала того, что историки называют Каролингским возрождением²⁴ — периодом расцвета искусства и культуры в монастырях по всей империи Каролингов при особой поддержке самого императора. Вместе со своим придворным ученым Алкуином из Йорка (ок. 735–804) Карл Великий поддерживал проведение масштабных образовательных реформ, чтобы улучшить положение своих подданных- христиан. Всем кафедральным соборам и монастырям предписывалось открыть школы, где мальчиков обучали бы письму и чтению, для того чтобы они могли понимать Библию, переписывать значимые тексты и вносить вклад в христианское общество. Было решено, что лучший способ достичь этих целей — сосредоточиться на изучении семи свободных искусств, подразделявшихся на две ступени. Первая и наиважнейшая ступень называлась «тривиум» и предполагала изучение грамматики, логики и риторики. Освоив эти науки, учащиеся могли перейти ко второй ступени, квадривиуму, куда входили арифметика, астрономия, геометрия и музыка.

И вскоре, следуя приказу Карла Великого, каждый кафедральный собор и монастырь в пределах его империи начал обучать чтению и письму на латыни каждого мальчика, который приходил туда. Для учебного процесса школы подбирали доступные древние тексты. Ученики изучали Платона и читали «Одиссею». Читали Овидия и спорили о Вергилии. В годы правления Карла Великого обучение подразумевало изучение древнегреческих и римских произведений, и от учеников требовалось хорошо усвоить их, чтобы в дальнейшем перейти к постижению библейской мысли.