Как взять власть в России? Империя, ее народ и его охрана.

В ночь на 25 ноября 1741 года дочь Петра Елизавета во главе двухсот солдат гвардейского Преображенского полка взяла власть в Российской империи. В отличие от своих предшественников за двадцать лет своего правления Елизавета Петровна не казнила ни одного подданного. В государстве главным стало дворянское сословие, понимавшее свою силу и значение. При Елизавете Петровне только потомственные дворяне могли владеть землей и крепостными людьми. Дворянство стало наследственным, замкнутым и привилегированным миром. При дочери Петра образование получали не только дворяне, но и многочисленные разночинцы – выходцы из купечества, духовенства, мещанства, мелкого чиновничества, однодворцы, незаконнорожденные.

25 декабря 1761 года, в разгар победоносной для России войны с Пруссией, на престол взошел племянник Елизаветы и внук Петра Великого герцог Шлезвиг-Голштинский Карл-Петр-Ульрих. Елизавета, в 1742 году объявившая его своим наследником, вскоре стала считать это решение серьезным несчастьем, но его не отменила: «Племянник мой урод, черт его возьми!». Сына дочери Петра Анны и голштинского герцога Карла Фридриха в России стали называть Петром Федоровичем. Новый император заявил: «Я не рожден для России и русские непригодны мне. Я погибну в России». Петр Федорович с очередного похмелья упразднил Тайную канцелярию и заговор против него готовился чуть ли не в открытую. Тайную канцелярию в обществе боялись и ненавидели, но ее упразднение популярности Петру Федоровичу не принесло. Он оставался чужим среди своих. Нового российского императора отличали гомерическое пьянство с одиннадцатилетнего возраста, скудные познания и ум, прусские симпатии, незнание и презрение к России. О его неадекватности знали только в Петербурге. Крестьянская Россия считала его законным императором и внуком Петра Великого.

Вольно или невольно полугодовое правление Петра Федоровича было направлено на подрыв русской государственности и культуры, к подчинению интересов России прусской политике короля Фридриха II.

18 февраля 1762 года, после очередной пьяной ночи, Петр III, подписал тогда же неряшливо и противоречиво составленный Манифест о вольности дворянства. Российские дворяне освобождались от обязательной двадцатипятилетней военной и гражданской службы. Манифест Петра III разрушил с таким трудом созданную вертикаль власти, сломал сложившуюся систему общественных отношений. Начался отток дворян от службы. Крепостные крестьяне быстро были превращены в полную частную собственность дворян, увеличивших их эксплуатацию. Во многих областях страны крестьяне распространили дворянскую свободу на себя. Начавшиеся крестьянские волнения были подавлены войсками. Сословной организации дворянства не было, и в империи начался хаос. В первое время Петра III благословляли, но вскоре стали проклинать. Манифест возбудил общее неудовольствие. Даже в Европе Петра Федоровича перестали именовать императором, но он не обращал на это никакого внимания – вещь совершенно невозможная в России. К маю 1762 года Петр III вызывал всеобщее негодование в обществе. Иностранные дипломаты в Петербурге докладывали начальству: «Петр Федорович склонен к вину, водится с пустыми людьми, он рискует остаться без короны». Постоянные провалы в идеологии, политике, экономике привели императора к краху.

Екатерина Великая и восстание Емельяна Пугачева

28 июня 1762 года с помощью очередного дворянско-гвардейского заговора Петра III свергла его жена Екатерина, впоследствии по праву получившая титул Великой. Урожденная немецкая принцесса София-Фредерика Ангальт-Цербская была провозглашена самодержавной российской императрицей, говорившей, что нерешительны только сумасшедшие. Екатерина II победила почти без пролития крови. Через неделю после переворота Петр III умер от инсульта или был убит в стычке с охраной. Екатерина II возглавила империю, в которой жили восемьдесят тысяч дворян, пятнадцать миллионов крестьян и четыре миллиона казаков, священнослужителей, солдатских детей, однодворцев, мещан. Императрица писала своему европейскому адресату: «Народ от природы беспокойный, неблагодарный и полон доносчиками и людьми, под предлогом службы заботящимися о своей пользе. Неудивительно, что в России было много государей-тиранов». Екатерина мечтала продолжить дело Петра Великого, сделать Россию европейской страной, не перенося бездумно западный опыт на русскую почву. К концу XVIII столетия в России четко действовал государственный аппарат, впервые законодательно были оформлены права и обязанности всех сословий, совершенствована военная мощь страны, обеспечено широкое культурное развитие государства. Не было только достойного Петра и Екатерины Великих преемника.

Екатерина прекрасно понимала, что «законы пишутся на шкуре подданных». Она всегда знала все, что происходило в России и мире, а противник узнавал о ее ударах тогда, когда они его поражали. Она начала свой поход разума и просвещения против варварства и фанатизма. Императрица основала Воспитательный дом в петербургском Смольном монастыре, открыла Вольное экономическое общество, написала знаменитый «Наказ», созвала Уложенную комиссию, секуляризировала церковные земли, провела генеральное межевание, основала в России оспопрививание, разгромила в двух войнах Турцию, победила чуму, участвовала в разделе Польши, разгромила Пугачевщину, постоянно общалась с великими французскими мыслителями Вольтером и Дидро, опубликовала манифест о свободе предпринимательства, провела в стране губернскую реформу, поддержала Соединенные Штаты Америки Декларацией о вооруженном нейтралитете, провела школьную реформу, присоединила к России Крым, подписала Георгиевский трактат о протекторате России над Грузией, открыла памятник Петру Великому в Петербурге, дала жалованные грамоты дворянству и городам, победила в войне Швецию и совершила еще множество дел на благо Российской империи и ее народа. Через десятилетия ее европейские идеи начали влиять на развитие империи и общества.

Резкие возражения в стране встретили предложения императрицы по отмене крепостного права. Екатерина совершенно не хотела иметь рабов среди своих подданных. Противодействие отмене рабства в империи было такое, что даже отчаянной Екатерине пришлось отступить. С сожалением она сказала, что отмена крепостного права в России может произойти только через сто лет, заявив: «Рабство сделано для скотов скотами». Екатерина хотела проломиться к человеческому сердцу, но потерпела неудачу.

В декабре 1766 года в Москву для составления нового свода законов съехались представители всех российских сословий – дворян, мещан, государственных крестьян, инородцев, казаков, однодворцев. Крепостные крестьяне избирательных прав не получили. Пятьсот семьдесят депутатов, большинство из которых представляли дворянство и мещанство, не поддержали идею императрицы искоренить злоупотребления в рабском обществе отменой самого рабства, несмотря на то, что большая часть из полутора тысяч местных наказов содержала жалобы на совершенно зарвавшиеся местные власти.

Екатерина II мечтала об отмене крепостного права, но не могла пойти против дворянского сословия. Однако людей, думавших как она, становилось все больше и больше. Екатерина ограничивала распространение крепостничества. Когда из сел учреждались сотни городов, Екатерина выкупала местных крепостных крестьян и переводила их в мещанское сословие. Она подготовила проект о том, что все дети крепостных крестьян, рожденные после 1785 года, объявлялись свободными людьми. Ее предупредили, что этот проект может стоить ей короны. По всей стране обсуждали трактаты о крепостном праве. На объявленный учрежденным императрицей Вольным экономическим обществом конкурс со всей России и Европы прислали почти двести сочинений по крестьянской проблеме. Екатерина прорывалась с реформами в традиционное русское общество, но очень часто сила традиции была выше ее личной воли. Екатерина Великая начала готовить «Жалованную грамоту крестьянству».

Массовые злоупотребления помещиков крепостным правом начались при «Тишайшем». Петру Великому пришлось защищать крестьян от помещиков законами: «Об опеке над жестокими помещиками», «О запрете принуждать крестьян к браку против их желания», «О запрете держать крестьян в сыске за господские долги». После Петра эти законы, конечно, отменили. Был отменен закон о праве разбогатевших на оброке крестьян выкупаться в купеческое сословие.

Эффективность крепостного хозяйства в нечерноземных землях была невысока и помещики стали отпускать крестьян на оброк. Крестьяне начали заниматься отхожими промыслами, стали наниматься на мануфактуры и заводы. К середине XVIII века больше половины крестьян Костромской, Вологодской, Нижегородской, Ярославской, Олонецкой, Калужской, Петербургской, Новгородской, Тверской, Московской, Владимирской, Смоленской, Псковской губернии было на оброке. В черноземной полосе пятидневную барщину отбывали восемь крестьян из десяти, особенно в Рязанской, Курской, Тамбовской губерниях. Помещики постоянно увеличивали сумму оброка и размер барщины. Летом крестьяне работали по шестнадцать, зимой по двенадцать часов в день. На многих фабриках и заводах работали в две смены, днем и ночью. На крестьянском наделе, от двух до трех десятин на человека, крепостные могли работать только после того, как удовлетворяли все возраставшие потребности помещиков. Несмотря на то, что в каждой деревне были выбранные на мирском сходе старосты, которые могли жаловаться помещику на управляющих и приказчиков, их злоупотребления были колоссальные. Помещики властно и жестоко вмешивались во все области крестьянской жизни, контролируя и направляя все по своему хотению. Лишенный гражданских прав крепостной крестьянин был полным рабом своего господина. Борзые щенки продавались по две тысячи рублей, крестьянские девушки по двадцать. Крепостной ребенок стоил меньше рубля. Газеты пестрели объявлениями: «продаются кучер и попугай», «лучшие болонки и хороший сапожник», «скатерти для банкетов и девка ученая». Провинившихся и невиновных крестьян забивали в колодки и кандалы, заставляя в них работать, секли и пороли, резали, жгли, заставляли женщин выкармливать щенков грудью, одевали восьмикилограммовые железные ошейники. Изощренные издевательства многих и многих помещиков над крепостными крестьянами были обычным делом в середине XVIII века. Помещики активно выступали против учебы крестьянских детей, желая что-бы они поменьше знали и думали.

Крестьяне терпели долго, но не бесконечно. Около трехсот тысяч крепостных – пять человек из ста, были в бегах, осваивали Сибирь, искали легендарную страну Беловодье, в которой не было дворян. Законным способом избавиться от помещика было невозможно. Кроме бегства у крестьян значительно увеличилось число самоубийств. Негодование крестьян росло по мере увеличения помещичьего гнета. Больше всего крепостные крестьяне верили в доброго царя-освободителя. У Екатерины II унять помещиков не получилось: «Если мы не согласимся на уменьшение жестокостей и на изменение нестерпимого положения крепостных, то они и против нашей воли сами ее возьмут».

Первыми начали волноваться заводские крестьяне на Урале. Они отказывались идти на работу и вооружались, включая всех женщин. На их усмирение посылались воинские команды. Власти понимали, что общая причина волнений заводских крестьян – издевательства приказчиков и владельцев заводов и давали начальникам команд письменные инструкции не допускать разорения и кровопролития при подавлении волнений. Хозяева давали офицерам взятки, чтобы они были жестокими. Многие их не брали и выполняли инструкции, но многие брали и стреляли в крестьян. Крепостные знали об инструкциях и требовали их предъявить. «Вот вам указ!» – орали пьяные офицеры и стреляли. В год начала восстания Пугачева в России было подавлено сорок крестьянских волнений. Власти в Петербурге давали хозяевам заводов деньги на улучшение быта заводских рабочих и владельцы с приказчиками их благополучно присваивали. Рабочие стали говорить о приказчиках; «их надо резать, а то все пропадет». С обеих сторон стали появляться раненые и убитые. В каком-то безумном ослеплении наживой за счет других жизней заводовладельцы сами готовили собственную резню. Экзекуции над заводскими рабочими стали повсеместными. Восставали только помещичьи крестьяне, государственные крестьяне не бунтовали.