Как я хотела родить ребенка. Сборник рассказов
Шрифт:
– А почему по северной?
– А в южной я уже была. Может, еще в Амстердам, давно хочу, да как-то не получается.
Роман этим планам не завидовал.
Это была не его жизнь, не его возможности.
… Эля довезла его до гостиницы.
– Ну, пока. Лучше бы ты Москву посмотрел.
– Я пять лет здесь учился, ты не забыла? В отличии от москвичей, дня не проходило, что бы что-то новое для себя не посмотрел.
– Ладно. Давай телефонами обменяемся. На всякий случай. Ты мне понравился.
…Половину следующего дня Роман провел в управлении.
– Неплохо бы, – сказали ему на прощание, – предоставить некий подписной лист от народа, в котором они ходатайствуют о национальном парке.
Только от представителей всего района, а не одной деревни.
…Во второй половине дня позвонила Эля.
– Что делаешь?
– Собираюсь обедать. Только что закончил дела в управлении.
– Подожди полчаса. Я хочу подъехать, пообедать вместе. Не беспокойся, в это время во всех кафе бизнес-ланч.
– Слушай, Эля, ты, что меня всегда за нищего считаешь?
– Так сам сказал о своей зарплате. Чего ты пыжишься? А мне все равно, нищий ты или богатый.
Обедали, говорили, гуляли.
Вечером Роман уехал.
С этого дня в Москву он начал ездить часто. Собирал у себя разные документы, доставал справки, вместе со специалистами писал экономический план, потом ехал в Москву, согласовывал все это или узнавал, правильно ли составлено, вносил корректировки.
Вряд ли кто-то в управлении стал бы с ним так работать, в их обязанности консультации не входили.
Но всегда с ним была Эля, своим появлением как бы давала понять, что клиент не с улицы.
Прошло полтора месяца, из которых раз семь Роман появлялся в Москве и встречался с Эльвирой.
Был вечер, Москва уже засверкала огнями, шумные колонны автомобилей возвращали своих седоков с работы домой. И подвезя Романа к гостинице, Эля вдруг спросила:
– А кто я тебе? Хочу узнать свой статус.
– Ты моя девушка.
– Да? У меня впечатление, что я Надежда Константиновна!
– Это кто?
– Крупская. Жена Ленина. Она вроде официально была женой, а на самом-то деле товарищем, соратницей, они не разу в жизни и сексом-то не занимались!
Роман понял.
– А у тебя что, парня нет?
– Может, ты и обидишься, но ты у меня не первый. И даже не второй, просто хочу узнать, я тебя, как твоя девушка, вообще-то интересую? Ну, как женщина.
– Эля, ты мне очень нравишься. Даже больше. И я знаю, что надо делать в таких случаях. Но кроме нас двоих, есть еще твой папа.
– Мальчик, а ты всегда у родителей девушки разрешение спрашиваешь, прежде чем уложить ее в постель?!
Роман засмеялся и взял ее за руку.
– Нет, конечно. Но просто все мое дело завязано, в конечном счете, на твоем папе. И если он узнает, вряд ли он будет доволен твоим выбором, и дело мое лопнуло!
– А мы не скажем! – засмеялась Эля. – Поехали!
– Куда?
– Ко мне домой. Я же тебе говорила, что у меня своя квартира.
Остановившись возле дома, она повернулась к Роману и сказала:
– У
меня такое впечатление, будто я тебя покупаю!– Я, вроде не называл цену! – улыбнулся Роман.
– Сейчас посмотрим! – и Эля припарковала машину.
… Эта ночь вдруг переменила все! Они целовались и не могли нацеловаться, обнимались и не могли разнять объятия, они просто не отпускали друг друга из рук, будто ждали друг друга всю жизнь!
Наконец, Эля, уже слышно застонала, не в силах больше выдержать взорвавшее ее возбуждение, перевернула Романа на себя, и даже оргазм не прервал их объятий. Они как лежали, так и провалились в сон, в испуге открывали глаза и больше не размыкали ни губ, ни рук!
Часы пробили двенадцать, когда они, наконец, очнулись и раскинулись на постели рядом друг с другом.
– Что это было? – еще тяжело дыша, спросила Эля.
– Не знаю, – прошептал Роман, – у меня так в первый раз! Наверное, я тебя люблю!
– Я такого тоже за собой не помню! – Эля шлепнула Романа по губам. – Не произноси эти слова!
– Я знаю, но у меня они рвутся! Как же тогда мне об этом сказать?
– Давай, заменим словом «уважаю»,– засмеялась Эля.
– Давай! – и он опять стал ее обнимать.
– Я тебя очень, очень, просто очень уважаю!
– А я тебя так уважаю, что просто сил нет!
И Эля добавила:
– В эту ночь, а дальше не знаю!
… Заснули они только под утро, когда в окнах погасли отблески уличных фонарей, и серый рассвет стал пробиваться сквозь полотна штор.
На этот день Роман решил продлить командировку.
Они гуляли по Москве, останавливали Элину машину возле ее любимых мест, обедали в кафе, целовались в машине на парковках, и к четырем часам Эля отвезла его на вокзал. Экспресс электричка отправлялась в половину пятого, а последний автобус до районного городка уходил в девять вечера.
… Роман несколько дней приходил в себя. Каждые два часа шептал в телефонную трубку Эле, как сильно, как невозможно он ее уважает, и как ему плохо! Но, наконец, нужно было возвращаться к делам.
… Дел, в соответствии с московским списком, было много, и половина из них требовало расходов.
Роман поговорил с мамой. Он знал, что она всегда откладывала часть алиментов на черный день, благо и своя зарплата у нее в ту пору была не плохой.
Потом, когда еще в институте, Роман стал ездить в стройотряды, половину заработанного, складировал туда же.
Мать поняла. Оставь только на мои похороны, – стесняясь, попросила она.
– Мам, это будет еще не так скоро, успею заработать!
– Оставь! – и она отсчитала сумму.
Оставался один нерешенный вопрос – собрать подписи.
И Роман решился.
На следующей день на первой странице районной газеты вышла его большая статья о проекте будущего национального парка, который прекратит все эти безобразия, которые, разумеется, никому не нравились.
Заканчивалась статья призывом прийти в парк – адрес он указал – и расписаться, указав паспортные данные.