Как я строил магическую империю 4

— А вещи в доме проверяли? Может, руны какие по-тихому наложили?

— Все выкинули! Дарья Васильевна даже съехала и три дня голой в другом доме жила. Только хуже стало, и вернулась!

— К самому Щавелеву ходили?

Жорик быстро оглянулся и зашептал мне на ухо:

— Только Дарье Васильевне не говорите! Ходили. Лично ходил. Говорил, что уговорю её отдать деревню, если он вылечит. Смеётся гад и говорит, что это её бог проклял!

— Ясно. — Я оглянулся на своих, но их даже не было видно за обступившими местными, тогда я снова повернулся к Жорику. — Слушай, отведи меня к Дарье Васильевне.

— Она не хочет видеть мужиков, — выдохнул Жорик. — Стесняется своего вида.

— А где её дом?

— Вон тот высокий из кирпича.

— Хорошо.

Я убедился, что вал вопросов не иссекает, и, отойдя к забору, прислонился к нему спиной.

Жучок появился передо мной и уже через десять секунд пролетел сквозь стену нужного дома.

В большой комнате никого не оказалось, но по звукам я быстро нашёл нужную, поменьше. В комнате находились трое: Мила, молодая девушка немного её старше сидела в углу на стуле, а на стоящей в углу кровати лежала пожилая женщина. Её лицо пожелтело и отекло, а под глазами залегли огромные чёрные круги.

Мда…

Жучок спикировал к больной и… сука, сгорел в её защитном поле. Да что б тебя! На ладан же дышишь, старая, на хрена тебе защита?

Впрочем, я и сам хорош — зачем мне вообще в неё влетать, можно подумать, я так что-то пойму.

Следующий жучок завис над кроватью, и, влив в него просто прорву энергии, я заставил работать его в качестве УЗИ. Не сказать, что прекрасно знаю анатомию, но в какое-то время увлекался этим вопросом. Ведь чем лучше в нём разбираешься, тем больше с помощью магии можешь внести в себя изменений, да и в кого-то другого тоже.

Жучок висел над женщиной, а просвечивающие лучи двигались от её макушки до пяток. Повторив манипуляцию три раза, я локализовал возможную проблему и стал более внимательно изучать брюшную полость.

Мда… Странно, что она вообще ещё жива. Похоже, действительно сильный маг.

Я уничтожил жучка и оглянулся — моих ребят поглотила толпа, и абсолютно никому не было до меня дела.

Я сделал вид, что с интересом изучаю заборы, медленно, но всё больше ускоряясь, пошёл в сторону дома старосты и через минуту уже подходил к нужной калитке.

Меня все ещё не хватились, и я быстро забежал на участок, а потом в дом.

— Всем привет!

— Вы кто? — Вскочила со стула девушка, и, к своему удивлению, а я увидел в её руках ТТ.

— Это Дмитрий Николаевич! Наш барон! — быстро проговорила Мила. — Он хороший!

Во — уже второй раз за сегодня меня назвали хорошим. Приятно.

— Я могу ей помочь.

Я указал на лежащую на кровати старуху, и в этот момент она открыла глаза. Белого в них уже не было, только желтизна с красными прожилками.

— Ты пришёл от этого гада? — прохрипела старуха.

— Если вы про Щавелева, то нет. Мила, отойди, и будет лучше, если вы все сделаете вид, что вас тут нет.

Мила отскочила, а я встал на её место.

— Я и так скоро помру, — снова прохрипела старуха. — Неужели у этого козла совсем нет терпения?

— Я не от Щавелева, — повторил я и приложил ладони к животу женщины. — Сейчас может быть немного больно.

Я призвал магию изменений и, пробив защитный барьер, проник в тело больной.

Она вздрогнула и громко застонала.

— Бабуля! — воскликнула Жанна.

— Доверься ему! — схватила её за руки Мила.

— Да уже всё. Причина устранена, теперь вам нужно вылечить последствия.

Я отошёл в угол, а обе девушки склонились над кроватью.

— А ну брысь! — изменившимся голосом рявкнула на них Дарья Васильевна. — Я сама, а вы просто давайте мне ману!

Старуха вытащила из-под одеяла отёкшие жёлтые руки, положила их на живот, и в следующий миг с них полилась такая волна силы, что даже у меня встали дыбом волосы.

Вот это магия! Я не сдержал победной улыбки — ведь буквально на глазах тело женщины стало сдуваться, а цвет её кожи светлеть.

— Что это было? Что ты сделал? Ты кто? — не прекращая колдовать, засыпала меня вопросами женщина.

— Я добрый волшебник — барон Акулов, хозяин Савино, — рассмеялся я. — А вот по остальному я вам пока ничего сказать не могу. Это секрет рода.

На самом деле после произошедшего мне очень хотелось поговорить с бароном Щавелевым — ведь никаких порч не существует, а он ни много ни мало использовал на старосте Власова магию искажения. Причём изменил он работу одновременно и печени, и почек моей недавней пациентки. Не будь она таким сильным магом, умерла бы ещё две недели назад. И вопрос, сделал барон это умышлено или интуитивно, оставался открытым. И очень для меня важным.

* * *

Едущую навстречу колонну машин капитан Мышкин увидел издалека. Он потёр переносицу и устало посмотрел на сидящего за рулём своего помощника, старшего лейтенанта Жукова.

— Ты готов, Коля?

— Знать бы к чему, — невесело усмехнулся тот.

— Да ко всему. Тормози.

Колонна, включающая и два фургона-лаборатории, остановилась на обочине лесной дороги. Капитан вылез из внедорожника и внимательно посмотрел вперёд.

— В Усмани-то хоть кто-то остался? — присвистнул тоже вышедший наружу Жуков.

— Похоже, нет, — покачал головой Мышкин, насчитавший уже минимум десять машин. Включая один грузовик.

Колона сияющих огнями и визжащих сиренами машин остановилась прямо перед ними. Разумеется, полностью перекрыв при этом дорогу.

— Федя, — заорал выскочивший Аркадий Валентинович. — Почему эти фургоны до сих пор с тобой?

— Они арестованы, — пожал плечами капитан Мышкин.

— Я же тебе всё сказал по рации…

— Мне кажется, Аркадий Валентинович, вы ошиблись.

— Когда кажется, креститься надо, Федя. Всё, езжай в город, я сам ими займусь.

— Это моё расследование.

— Теперь нет!

В животе у капитана Мышкина свернулся тугой узел. Он не был трусом и всегда отстаивал правду, даже если это могло стоить ему должности, но отлично понимал, что сейчас находится на самом краю пропасти и дальше или полетит, или рухнет вниз. Вариант отступить он не рассматривал.

— Это моё расследование, Аркадий Валентинович, и мне кажется, вы в нём имеете какой-то личный интерес…

— Что? — Начальник полиции Усмани выпучил глаза и обернулся на стоящих за ним бойцов, которых, к слову, было втрое больше, чем тех, что сумел собрать Мышкин. — Это измена! Именем императора ты арестован! Семён, надеть на капитана Мышкина наручники!