Как я строил магическую империю 6

Позади с громким стуком захлопнулась дверь.

— Раздеть, обыскать, просканировать, — скомандовал блондин. — Зубы с ядом вырвать и остальное тоже… ну, вы знаете. И руки сразу отрубите на всякий случай. Ему они больше не понадобятся.

Страшный незнакомец широко зевнул и встал из кресла, а по бокам от Виктора Сергеевича выросли два силуэта.

Теперь уже бывший заместитель главного разведчика по северному региону почувствовал, как к его плечам прикасается что-то холодное, но, как ни старался, он не мог даже закричать…

* * *

Проснулся я в лодке. Точнее, меня разбудили ощутимым электрическим разрядом.

Я с трудом приподнялся и, облокотившись о борт, окинул взглядом отражающую тучи речную гладь. Кроме той лодки, в которой я находился, в сторону Савино плыло ещё пять наших, и каждая из них тащила на буксире резиновую. То есть здесь были все участники нашего первоначального отряда и ещё десяток встретивших нас моих гвардейцев.

— Штурмовики с пленными пошли к тому транспорту, который их привёз, — ответил на мой незаданный вопрос сидящий за рулём лодки Дубровский.

К слову, кроме нас двоих, на борту никого не было и вокруг уже стояло привычное звуконепроницаемое поле. Правда, в этот раз его генерировал сам разведчик.

— Ясно, — буркнул я и полез в лежащий рядом рюкзак.

— Вот, это вам Марина просила передать.

Геннадий Станиславович прямо превратился в заботливого дядюшку и протянул мне маленький кожаный мешочек. К своей радости, я нашёл там пять уже знакомых пузырьков. Значит, Марина — это та кареглазая брюнетка с железной задницей, что уже дважды откачивала меня.

— Спасибо, — кивнул я и принялся опустошать пузырьки. — Что по поводу моего вопроса, Геннадий Станиславович? Дадите манки?

— При одном маленьком условии. — Серые глаза доброго дядюшки знакомо хищно блеснули.

— И каком же?

— Вы захватите для меня главу Спарты.

— А-а… — Я перегнулся через борт и, зачерпнув холодной воды, умылся. — Ну, я попробую, конечно, но прям обещать не могу. Есть вероятность, что он случайно погибнет.

— Мои люди вам помогут…

— О… тогда точно нет. Никаких неподконтрольных мне людей. Там и так будет хаос, ещё и за них переживать.

— За них не надо переживать…

— А если они помрут сдуру? Нет. Говорю, я попробую сам его захватить.

— Дмитрий Николаевич, — провёл ладонью по лысине Дубровский. — Мне надо, чтобы группа людей, которых я пришлю, была там и захватила Александра. Это моё условие.

— Извините Геннадий Станиславович, меня это не устраивает, — пожал плечами я. — Забирайте свои манки, я с вас материальное вознаграждение деньгами возьму.

— Да, что ж такое, — главный разведчик империи устало (или театрально) вздохнул.

Так обычно делают родители, когда что-то очевидное объясняют детям, а те их игнорируют. Но мне все эти штуки были по барабану — я достал из рюкзака завёрнутый в тряпку бутерброд с толстым куском мяса и с огромным удовольствием откусил от него так много, как смог.

Следующие три минуты мы так и сидели. Я ел всё, что находил, и пил компот из фляги, а Дубровский сверлил меня укоряющим взглядом.

— Ладно, — произнёс он, когда понял, что я не собираюсь продолжать разговор. — То, что я вам сейчас скажу, государственная тайна, и об этом не должен знать никто. Вам понятно?

Мне понятно гораздо больше, чем ты думаешь, но мы ещё поторгуемся.

— Может быть, Геннадий Станиславович, у вас сложилось впечатление, что я сам ищу все вот эти секреты, связанные с «Центром» или ещё с кем… Так вот, это ни фига не так. — Я рассмеялся, вспомнив вечерний разговор. — Вот вы мне сейчас расскажете свою тайну, а потом кто-то скажет, что это опять случайность в ту же цепочку. И хрен я потом докажу, что вы сами мне еe выдали. Так что давайте просто выпьем компотика за удачную операцию, а потом вы поедете в столицу решать свои большие дела, а мы тут останемся с нашей деревенькой возиться.

В этот раз даже не было длинной паузы, и в голосе собеседника снова зазвучала сталь.

— Граф, государству нужна ваша помощь! Повторяю, информация секретная. Попрошу выслушать внимательно и сохранить её в тайне.

— Ну, если вы настаиваете, то слушаю, — выдохнул я и снова залез в рюкзак. К сожалению, еды больше не осталось. Только… яблоко! Сойдёт!

— Прошлой ночью мы проверяли вас и ещё одного человека. Ненадёжным оказался он. Теперь мне нужно проверить ещё одну группу лиц.

— Так вы ещё и врагов мне хотите подсунуть? — воскликнул я и чуть не подавился яблоком.

Несмотря на щит, разведчик оглянулся, и я только тут заметил, что сижу так, что с других лодок моего лица не видно. То есть даже по губам никто не прочитает, что я говорю. При этом и собеседник говорит как бы из глубины рта и губами не особо шевелит, то есть тоже это учёл. Чёрт, вот они там продвинутые, конечно, ребята. Скорее всего, и он сам умеет читать по губам. Надо это запомнить.

— Эта группа не будет знать о вашем плане, — заявил Дубровский.

— Вы, конечно, меня извините, Геннадий Станиславович, но я как-то вам не очень верю.

— Очень зря, Дмитрий Николаевич. — Разведчик посмотрел вперёд и увидел на берегу наши заводы, после чего скинул скорость, и лодка поплыла совсем медленно. — В общем, предлагаю сделать так. Этой группе лиц я скажу, что пленные центровцы признались, что в Лос-Сантосе им помогал Александр. Я пришлю их туда в день операции и скажу, чтобы они сидели в одном из домов и ждали команды на захват и отвлекающего маневра. Что это будет за маневр, я им не скажу. Соответственно, когда всё начнётся, они подумают, что это военные с манками все это организовали. И дальше они либо приведут мне этого гада или убьют его. Всё просто, и вы нигде не фигурируете. Ну, если сами не засветитесь.

— Если честно, вся эта затея серьёзно повышает риск моего засвета.

— Риск не так велик относительно того, насколько для нас важна эта информация. И я сейчас вообще не преувеличиваю.

Ага, риски мне, а информация вам — всё чётко. Сам люблю так делать. Пу-пу-пу. Можно, конечно, отказаться, но они это запомнят, и самое хреновое, что всё равно пришлют своих людей, только в тайне от меня.

— Первое — я должен знать, где будут сидеть ваши люди. И вы мне будете должны.

— Согласен по обоим пунктам, — кивнул Дубровский. — И плюсом к этому сегодня же графу Кострову позвонят, и он в самое ближайшее время пришлёт вам письменные извинения и материальную компенсацию за доставленные неудобства.