Промптов А.

Как я учил английский

Вообще-то знание английского у меня врождённое. Правда, пока я лежал в люльке и не умел говорить - об этом никто не знал, и мне - безголосому baby - приходилось безропотно сносить самые чудовищные отзывы о себе: - Утеньки-утеньки, несмышлёныш ты наш сопливый, - подлизывалась ко мне тётка.
– Коза-коза-коза, - водила раскоряченными пальцами соседка Марья Эфиоповна. Вот идиотик-то. А как на папу похож!
– Я на него и смотреть не могу, на бестолкового!
– морщился двоюродный братец Ванюха.
– Такой дурак. Или молчит, или орёт без передыху. Тьфу! Но я терпел. Терпел долгие-долгие месяцы, хотя иногда так и просилось с языка солёное словцо. Мало-помалу я дорос до того возраста, когда, по моим расчётам, детям положено залопотать, и решил вознаградить родителей за их ожидание, - а заодно и себя самого потешить. А чтобы ни у кого не случилось удара от счастья, я запустил пробный шар: - Мама, - уверенно пробасил я. Мать уронила стопку тарелок, а отец выбросил в форточку молоток и кубарем скатился со стремянки. Отталкивая друг друга, они прибежал послушать - чего я ещё изреку. За стенкой, у себя в квартире, Марья Эфиоповна выключила телевизор, боясь прозевать событие.

– Скажите, какая цаца!
– закрепил я первый успех.
– Чёрт возьми! Да он у нас говорящий!
– ошалело воскликнул отец. "То ли ещё будет!" - внутренне усмехнулся я и выпалил: - Та-ла мала аталала, - что в переводе с Шекспира означает: "рым болты для крепежа редуктора". Бедный папаша! Я же не знал, что он с такой лёгкостью хлопнется в обморок! В течение последующей моей жизни мои отношения с английским языком складывались не менее блистательно. В школе я изучил алфавит. Этого оказалось достаточно для поступления в институт, но на работе потребовались углублённые знания, и я два месяца обучался на бизнес-курсе. Поскольку лексику и грамматику, необходимую для переговоров и одурачивания клиентов я схватывал на лету - договариваться о сделках и бабках (money) стало проще простого.
– OК?
– спрашивал я.
– Нет, типа, не ОК. Вери много.
– А майнес сто рублз - ОК?
– Без базара.
– Значит, ОК?
– Ну так! На бизнес-курсе я познакомился со своей невестой. Она помогала мне освоить трудное произношение table, и на этой почве у нас нашлось столько общего, что расставаться не хотелось ни мне, ни ей. Одно только смущало нас обоих: она была из богатой семьи с запросами (из дипломатов), и родители её могли не согласиться на брак с парвеню.
– Папа просил познакомить тебя с ним, - заливалась моя Лапушка (Lapushka) слезами.
– А он такой въедливый! Не будет у нас счастья, любимый!! Ох, сиротинка я го-о-орькая!!!
– Ничё, - не думал сдаваться я.
– Как говорил Отелло Дездемоне: "Tу би о нот ту би", то есть: "Чего бы там ни было - и не такое бывает!" И вот я у них в прихожей. Мой без пяти минут тесть сразу бросился в наступление: - What is your name, молодой человек?
– Что "из ё"?
– деликатно уточняю я.
– Из "ё", знаете ли, голенищ не скроишь.
– His name is Alex, - торопится поддержать меня Лапушка (господи, как она прекрасна в этот миг!").
– How are you doing?
– осведомляется со своей ужасной дикцией тесть.
– Да дую потихоньку. Грех жаловаться, - добродушно отвечаю я, и тут же решаю, что если уж показывать товар лицом - хвастаться знанием языков - то прямо сейчас, а иначе он меня заболтает.
– Хау а ю?
– по приятельски тыкаю я ему пальцем в живот (т. е.
– "Как делишки? Сердчишко не балует?"). Он смотрит на меня поражённо. "То ли ещё будет!" - подмигиваю я. Моя излишняя самоуверенность оборачивается тем, что он успевает подбросить новый вопрос: - What is your job? "Ё", положим, куда ни шло, но следующее слово звучит малость не того... неприлично.
– Ай доунт ноу, что такое "ё" энд "жоп". Ай эм интеллигент, - ловко парирую я.
– O, yes of course!
– оживляется тесть. Я вдруг догадываюсь, что у него дисфункция речевых центров в коре головного мозга, и как все больные этой болезнью - он патологически разговорчив.
– Это называется не "откос", а "косяк", - принимаюсь объяснять я ему.
– Когда мой папаша сделал на даче очень низкую дверь - он же первый набил о косяк преогромную шишку. А у вас проёмы высокие, так что вы зря за меня волнуетесь. Он набрал воздуху, чтоб расспрашивать дальше, но я опередил его: - Ай лив хорошо. Ай лов вашу доте энд ай вонт, чтобы ши стала моей скво... пардон, май вайф. Ай энд май Lapushka надеемся, что вы не вздумаете артачиться. А если ю ответите "ноу"... То мы маст лив без вас, с любимой и ин зе шалаш рай. Тем более что ай хэв э вери бью...бьютефул вёк директором овощного ларька. Ай хэв торг потейтоус, эпплз, огурцы. Ви кэн прекрасно ауа лайф без ю... Ферштейн? По-моему, он ничего не понимал, хотя я старался строить фразы покороче и, главное, доступные для дилетанта. Садимся за стол. Дисфункция у тестя встала на прежнее место, и он бойко и внятно выдал пару бородатых анекдотов, а я одарил собравшихся историей о том, как мы ходили в шестом классе в поход, и как накидали в палатку к девчонкам лягушек, после чего девчонки с визгом выскакивали наружу.
– А чем вы ещё знамениты?
– интересуется моя без пяти минут тёща. Я собираюсь с духом и признаюсь (в чём даже Лапушке стеснялся признаться), что я написал роман. Тетралогию. О двух разбитых влюблённых сердцах, соединившихся через бурные грозы и грозные бури.
– Я назвал его "Английский пациент".
– Я слышала это название, - встрепенулась Лапушка (ах, как она прекрасна в этот миг!) - Вряд ли, любимая. Роман пока не издан. Пускай редакторы немножко подерутся за него, а я потом выберу того, кто назначит наибольшую цену.
– А где происходит действие?
– спросил тесть.
– В Англии, ясный пень. Во время войны с семинолами.
– А при чём здесь индейцы?
– Да дело в том, папа (довольно нам этого дурацкого "вы"), что в любой книжке должна быть историческая канва - тогда её быстрее раскупают. Читателю по барабану, в Америке семинолы или в Европе, но канву ему вынь да положь! Тестю крыть было нечем, и он промолчал, зато тёща ни с того ни с сего расхохоталась и сказала Лапушке: - O dear me! O dear me! "Да у них вся семья того... дисфунктивная, - я в паническом ужасе уставился на Лапушку.
– А вдруг это по наследству передаётся?!?!" При этой мысли любовь моя улетучилась.
– Окей, - сказал я.
– Ай маст гоу хоум. Ай хэв мэни дел. Не провожай меня, дорогая... Как всё-таки трудно жениться образованному человеку (в особенности - сведущему в языках). Я сейчас подучиваю французский - глядишь, и шансов прибавится. Как говорится: если ю сильно вонт - ю рано или поздно хэв. Оре вуар!