Как закалялась сталь - 2057. Том 3

— Вот здесь, смотри, — Марат распахнул дверцу на корпусе. — Встроен пулемет АЕК "три девятки", без приклада, естественно. Зато со штатным прибором малошумной стрельбы. Пламени нет, звука считай тоже, тем более что все находится внутри корпуса, что еще больше погашает импульсы, что звуковые, что световые. Патрон винтовочный, после выстрела октокоптер хорошо качнет, учитывай это. Вот здесь, пониже, вмонтированы две "Мухи". Это гранатомет такой, одноразовый, так что как отстреляешься — надо будет их вытаскивать, и вставлять новые, это просто. Дальше — огнемет, это самоделка, обычный садовый аккумуляторный опрыскиватель с обычным бензином плюс жидкое мыло, зажигание от пьезоэлемента. Второй баллон — с угарным газом, именно угарным, а не углекислым. И учти, на вид он маленький, но давление там…, - Марат на миг задумался, — полторы тысячи атмосфер, скажем так. Хотя, если ты откроешь вентиль, то тебе покажется что там их всего три-четыре, не больше, объяснять сейчас не буду, но ты потом поймешь. Даже если этот баллон сейчас прострелить — нас по стенкам не размажет, а вот крепко заснут все кто есть в помещении точно. Ты — абсолютно точно и навсегда, а вот на меня не подействует. И третий баллон — обычный метан, как в каждом доме в газовой плите, ну что это такое — надеюсь понятно…

— Далее, — рассказывал и показывал Марат. — Ампуломет. Или стреломет — кто как хочет, так и называет. Стреляет он и тем и тем. Пневматический. По сути — обычная духовая трубка. Три вида ампул-стрелок. Транквилизатор, снотворное и вот здесь самый настоящий кураре. Выбираются на кресле, через клавиатуру. Еще есть шприц и дозатор, просто плюют струйкой, там тоже можно выбрать — снотворное, цианид или целый коктейль из аманитинов и фаллоидинов. Первые признаки от третьего варианта начнутся минимум через шесть часов, но обычно — на вторые сутки. Через три-пять дней — смерть, противоядий нет. Обычный экстракт бледной поганки, и обнаружить, если не знаешь что искать — очень трудно, особенно сейчас, когда у нас в стране наука с лабораториями в полной прострации, стали жертвами стабильности и вставания с колен. Можно прыснуть экстрактом объекту в кружку, а можно прямо и в рот. Что еще? А вот у нас телескопический шокер, обычная удочка с контактами, напряжение и силу тока можно регулировать. А вот здесь лежат таблеточки — это взрывчатка, вот эта с магнитиком, а эти просто… Взрыватель уже вмонтирован, взводится как только таблеточка покидает корпус, а взрываешь уже дистанционно. Эти же таблеточки взорвутся, если подаешь сигнал на самоуничтожение, но это крайний случай.

— Так, что еще… Инфразвуковой направленный динамик, если его просто включить — то покажется что стены качаются. Прочтешь инструкцию, там указано, какая частота на что влияет. Можно человеку сердце остановить, а можно и дураком сделать, но это оружие ближнего действия. Вот это — лазер, промышленный, на двести ватт, таким не то что ослепить — пополам разрезать можно за несколько секунд. Заряда от электрических батарей хватит на месяц автономной работы, но подзаряжать все равно приходится. Ну вот… примерно все.

— Машина смерти, — сказала Вер-ба совершенно спокойно. — Вот только она… огромная…

— Да, — криво усмехнулся Марат. — Сейчас она огромная. Но смотри…

Он вперил взгляд в октокоптер, и тот стал сжиматься. Три секунды — и он размером с футбольный мяч. Еще три секунды — и это едва видимая точка, чуть больше комнатной мухи.

— Еще чуть-чуть, — напряженно сказал Марат, и точка превратилась почти в "ничто", тля-однодневка в воздухе — и то заметней.

— В боевом состоянии он будет вот такой, — сказал Марат как будто ничего не произошло. — На нем можно будет проникнуть и в форточку через сетку, и в замочную скважину. Но он остается такой же машиной смерти, то есть пуля, как только покинет корпус — станет обычной, диаметром в поперечнике семь шестьдесят два миллиметра. Из ничего вырвется струя пламени. Из пустоты вылетит реактивный снаряд, или капнет капля в стакан, выдвинется удочка с электродами, а помещение наполнится угарным газом.

Повисло почти осязаемое молчание. Офис уже не казался светлым и жизнерадостным. Исчезновение октокоптера, пустая площадка от него — создавали впечатление, что в комнате притаилась смерть, причем в каждой пылинке воздуха.

— А если я откажусь? — спросила Вер-ба.

— Постарайся не отказываться, — серьезно сказал Марат. — К сожалению, из твоей ситуации только два выхода. Первый — нормальный, то есть берешься за работу, и работаешь. Во втором случае тебя не найдут. Никогда не найдут.

Марат сжал кулак, потом разжал, и дунул на ладонь, будто сдувая неведомую, одному ему видимую пылинку.

— Твой ответ? — спросил он.

— Да, конечно, согласна, — просто ответила Вер-ба. — Какие тут могут быть сомнения?

— Да я вообще-то и не сомневался, — с облегчением произнес Марат. — В общем, дальше по благоустройству. Внизу, как я сказал, торгово-развлекательный центр. У тебя будет полный допуск ко всем помещениям, как у руководящего сотрудника. Тут есть сауна, бассейн, тренировочный зал. Последний посещать обязательно, заниматься не менее двух часов в день, хоть на велотренажере катайся, хоть штангу тягай, но не меньше ста двадцати минут в сутки, иначе вылетишь с работы, а в твоем случае это чревато, пойми меня правильно, обычного увольнения не будет. И еще вот что, товарищ Верба. Так как ты на особом положении, на особо важной работе, и фактически входишь в руководящий состав — то в тебя будет вживлен специальный блок "Наблюдатель". Стандартная процедура, под местной анастезией, это не больно, тебе в бровь будет введена тонкая трубочка с камерой и микрофоном, аккумулятором и генератором электричества от твоих движений. И, говорю сразу, с зарядом взрывчатки, и если он взорвется, то погибнешь не только ты, но и тот кто рядом, тот на кого ты смотришь. И все это будет находится в конструкции тоньше человеческого волоса, и в твоей височной кости. Демонтировать эту штуку на уровне человеческих технологий почти невозможно. Вся твоя жизнь отныне будет записываться на информационный носитель. Так надо, и это тоже не обсуждается. Это не ампула с цианидом, вшитая сотруднику в воротник, и зависящая от его индивидуального желания пожить подольше. Это — надежная гарантия, что ты понимаешь что делаешь, и осознаешь, какая на тебе лежит ответственность, и что может последовать, если ты об этом забудешь.

Коды доступа к каждому "Наблюдателю" надежно зашифрованы, и известны только двум человекам, и я в их число не вхожу. Один из этих людей — твой непосредственный наблюдатель, не имеющий практически никаких прав, и тем более возможностей вмешиваться в твою деятельность. То есть он… а точнее — она, это потому что если носитель «Наблюдателя» женщина, то и оператор будет женщина, — пояснил Марат, — просто смотрит, на очень большой скорости прокрутки, что произошло с тобой за день, проверяет и анализирует твои параметры — пульс, давление, температуру, уровень адреналина… да, там есть и такие датчики, и делает отчет — нужна дополнительная проверка, или нет. А вот решение о каких либо вмешательствах в твою деятельность принимает совсем другой человек, и поверь мне, это настолько стабильный и надежный человек, что стабильность и надежность термоядерной реакции на Солнце — это детский лепет.

— А теперь, товарищ Верба, слушай свое первое задание. На сегодня я назначил скайп-конференцию со всеми революционными движениями в твоем родном Челябинске. И ты тоже будешь присутствовать. Смотреть, молчать, слушать, анализировать запись, делать выводы. Связь будет отличная. Там будут все группы и люди, которые присутствовали или убеждали присутствовать на злосчастном митинге. Конечно, там будет несколько комиссаров и командиров челябинских групп и ячеек Красной Армии, которые сейчас уже в Москве. Слушай меня внимательно, — дождавшись кивка Вербы, Маузер продолжил:

— Не смотря на все указания и инструкции, кто-то подбил вас в полном составе и приказном порядке выйти безоружными на это сборище. Внутренний враг попытался вас ликвидировать. И не важно по какой причине. Важно — найти этого врага, и уничтожить…

— Уничтожить — значит убить? С помощью вот этой штуки? — девушка кивнула себе за плечо.

— Да, совершенно верно, — жестко ответил Маузер. — Ты сядешь в это кресло, поднимешь октокоптер, прилетишь по маршруту в Челябинск, и уничтожишь разными способами все намеченные цели.

— Вот просто на основании результатов интернет-беседы? — вдумчиво спросила Верба. — Без суда, следствия и прочего?

— Вот когда мы победим, уже в мирное время — будет суд, следствие и прочие расследования. Но сейчас — война. Ты сидишь в этом, довольно комфортабельном окопчике, — Марат повел рукой вокруг себя. — И ведешь бой. Тебе не нужно решение суда, чтобы выстрелить во врага. И я надеюсь что ты не промахнешься, и удержишь оборону на своем участке. Все ясно, боец Верба?

— Так точно, товарищ Маузер, — четко ответила девушка, и Марат чуть усмехнулся, услышав знакомые нотки в голосе.

— Всё, что осталось непонятным, спросишь у товарища Кнута, командир группы зачистки. Он живет через комнату, тоже в курсе ситуации, и будет на конференции. Голубые глаза, рост сто восемьдесят, сухощавый, мелированые волосы. Удачи тебе, снайпер Вер-ба…

Глава 27

Бобров

Андарбек Пурдаев, известный более как Святослав Бобров, левая рука действующего президента Тарасова, сосредоточие хаоса и интриг — сейчас лежал, по всей видимости — на полу, упакованный с головой в довольно жесткий кокон.