Как закалялась сталь - 2057. Том 4
Шрифт:
– Человек в курсе, как мы поступаем с теми, кто не оправдал доверие?
Марат даже улыбнулся. Жестковат стал товарищ Кольт. Даже жесток.
Так и надо.
– Я думаю, он в курсе. Правильно думаю, товарищ Овсеенко?
– Да, я понимаю возложенную на меня задачу, - отозвался в микрофон генерал.
– Прекрасно, - вступил в разговор уже Магнум. – Дальше у нас по плану предложение первых декретов. Так сказать, новая власть в действии. У нас поступило несколько предложений. Мы уже, насколько я понимаю, начали обсуждать декрет о мире и декрет о восстановление военного потенциала, с исполняющим обязанности министра обороны, - Магнум указал рукой на всё ещё стоящего товарища Овсеенко.
– Далее у нас есть декреты о земле. Декрет о национализации крупной промышленности. Декрет о ликвидации частной системы банков и создание государственной банковской
В зале поднялся человек, в белом свитере и черных брюках. Поправил на носу очки.
– Здравствуйте, товарищи. Я тоже присоединяюсь к поздравлениям, как и наша партия, которая организовалась в трудное для всех время. Партия, которая стоит на истинном фундаменте марксизма и ленинизма, соблюдающая все принципы коммунистической партии…
Марат напрягся. Обычно такое предисловие выдавало человека, крайне далекого от практической деятельности. Через мгновение надсистема, подключенная к всемирной сети, выдала Маузеру справку. Стоящий перед ним действительно являлся председателем микроскопической партии якобы «истинных коммунистов», поборником теоретического подхода над практическим, и вообще человеком далеким от организационных и управленческих вопросов. Псевдонима нет. Подготовки нет. Проверку как боец-революционер, даже первичную - не прошел, отказался от выполнения задания. Стоп… А как он здесь оказался?
– … Вот вы знаете, что такое «социализм», товарищи? Кто мне скажет, что такое социализм? Своими словами. Представьте, что я совершенно не понимаю кто вы, и что из себя представляете…
– А так оно и есть, - вдруг прокаркал знакомый голос. – Ты, млин, как хоть сюда попал?
Глок поднялся с места. Было видно, что он здорово взбешен.
– Тут тебе что, институт? А ты профессор, который у нас экзамен принимает? Какого хера ты тут балаган разводишь? Ты хоть реально понимаешь, кто мы, и что делаем? Или просто так, наугад зашел? Ты хоть в курсе, что тут почти восемьсот человек, и каждая минута, на тебя потраченная – это человеко-день, оторванный от всех управляющих кадров.
– Молодой человек, - не смутился Гамазов. – Закончивайте балабольство. Я тут пришел по делу сказать. Вы без теоретической платформы – ничто, и обречены на провал, повторить ошибки прошлого…
– Я тебе сейчас повторю ошибки прошлого, - прорычал Глок. – Скиньте мне его сюда… Я его сейчас по настоящему на провал обреку.
Тотчас же Гамазова схватили десятки рук, и спустили с центра зрительного зала, где он стоял – прямо к Глоку в руки.
– Так, - сказал Алексей, одним движением поставил «профессора» на колени, вывернув ему руку почти до затылка.
– Как комиссар Чрезвычайного комитета, я прошу Съезд принять во внимание, что данный гражданин прошел в помещение без соответствующего разрешения, и каким-то образом сумел вписать себя в список выступающих. Вместо рассмотрения задач по существу, гражданин Гамазов, пользуясь отсутствием регламента, собирался провести теоретический диспут, и таким образом саботировать деятельность Съезда. В связи с действующим во всей стране и в этом здании особенно – режима чрезвычайного положения, прошу проголосовать за меру пресечения для данного гражданина. Предлагаю. Высшая мера.
Съезд загудел. Кто-то помрачнел, а кто-то наоборот, улыбнулся.
– Какие еще предложения? – еще громче спросил Глок.
– Я – «за», - громко сказала Юта. И вслед за ее согласием поднялся лес рук.
– Отлично, - проворчал Глок.
Он взял сопротивляющегося Гамазова за шкирку, и поволок к выходу. Тот отчаянно пытался вырваться, и под конец стал довольно громко кричать.
– Переходим к следующему выступающему. Прошу учесть сложившуюся ситуацию, и действительно… пытаться быть как можно короче. И только по существу, - говорил Магнум в микрофон.
– И четче формулируйте предложения. А еще лучше – иметь бумажные копии!
– это уже говорила Браунинг, оторвавшись от своих бумажек.
За дверью, куда ушли Глок и Гамазов, раздался выстрел, прервав очередную тираду на тему «что вы себе позволяете…». Через секунду Алексей вошел с пистолетом в зал, хмуро глянул на всех, и занял свое место в первом ряду.
Дальше выступления пошли как по маслу. Никто не лез на трибуну с поздравлениями, поучениями и прочей ерундой. Да и сами выступления шли максимум три-четыре минуты. Декрет о банковской
системе, земле, месячном чрезвычайном положении вообще прошли единогласно и без дебатов. Декрет о мире вызвал небольшой спор, и в итоге решили взорвать одну боеголовку, а остальные приберечь. Долго спорили о закрытии границ, и в конце концов закрыли их ограниченно, и только на выезд.Пересмотр приватизации тоже не занял много времени. Все крупные и средние предприятия объявлялись государственными, при этом наемным руководителям высшего звена предполагалось перезаключить договора, а акционерный рынок вообще прекращал свою работу. На ближайший год как минимум. Введение смертной казни как высшей меры наказания тоже много вопросов не вызвало. Как и замена глав зарубежных представительств. Вопросы по названию и атрибутам страны вообще отложили на неопределенный срок. Как и вопросы по памятникам и переименованию городов и улиц.
– Как то посерьезней дела сейчас надо делать, а не памятниками и переписыванием паспортов заниматься, - проворчал Магнум из президиума.
Много вопросов вызвали сами высшие органы. Верховный совет, составленный сейчас из руководителей разных партий и движений - распустили.
– Ну посудите сами, - говорил с места в микрофон "Макаров".
– Там должны быть министры, профи, знающие логистику, умеющие подбирать кадры, контролировать ресурсы. А что у нас? Вы уж меня извините, но у нас Верховный совет сейчас состоит из людей, которые разве что массовые мероприятия умеют собирать, да и то - невнятно. Нам сейчас массовые да протестные мероприятия собирать не надо. Все, кончилось время митингов. Хотя я вообще против так называемых протестных мероприятий был изначально… Так что в лучшем случае – пусть организаторы легальных протестных движений как советники остаются, при Верховном совете. А ещё лучше пусть работают по профилю, профсоюзы там организуют... И ещё, я вопросы организации и управления лучше поручу товарищам Маузеру и Люгеру. Они практически доказали что могут крайне эффективно распоряжаться вверенными ресурсами, вот и дальше пусть продолжают. Пусть сами сформируют себе кабинет министров! И рулят!
– Правильно, - закричали с мест десятки голосов. Послышался одобрительный свист, а потом начались аплодисменты.
– Твою ж мать..., - выругался шепотом Марат. Этот вопрос уже обсуждался, узким кругом... И вот опять.
– Тиха!
– сказал он в микрофон, не поднимаясь со стула.
– Ни хрена не правильно. Роспуск бывшего Верховного совета это правильно. Назначение новых - тоже. И за председателя тоже будем голосовать. Но меня там не будет. И товарища Люгера тоже. Макаров, мы это уже обсуждали. Вот на фига я там нужен? Ради статуса? Да у нас уже сейчас статус такой, что мы без всяких регалий можем отдать приказ любому, и каждый нам подчинится.
– Съезд! Слушай мою команду! Встать!
– скомандовала Юта вполголоса. Секунду царила тишина, а потом все как один - встали, и вытянулись по стойке смирно. Даже непокорный Кунгур, недоуменно озираясь, стоял на ногах.
– Садитесь, товарищи, - сказал Марат, и через пару секунд все вернулись в кресла.
– Вот вам реальная демонстрация власти, без всяких регалий.
– Максимум, куда нас можно назначить, как и сказал товарищ Макаров - это в советники председателю. Это предел. Послушайте, ребята, - он говорил максимально убедительно.
– У нас с Люгером через неделю - срок последнего Испытания. Если мы его пройдем, уж поверьте, на сто процентов у нас будет проблем выше крыши и без Верховного совета. А если не пройдем... то тут уж вообще полная неопределенность. А нужна нам сейчас неопределенность?
– Нет, не нужна, - ответил Марат сам себе.
– А нужен четкий долгосрочный план с максимальной гибкостью, допускающий многообразие вариантов, а не вилку, как в нашем случае. Вот!
– Марат потряс в воздухе листком бумаги.
– У меня, как и многих, предварительный список членов. СВД... То есть Вячеслав Головин - министр лесного хозяйства. Хирург - здравоохранение. Ты, Макаров, министр культуры. Алексей Глок - министр внутренней безопасности. Поллак - председатель чрезвычайного комитета. Ирина Овод - министр экономики. Товарищ Северин - юстиция. Овсеенко - министр обороны. И так далее... Все эти товарищи - профессионалы, не раз доказавшие преданность общему делу, проверенные, честные, серьезные люди. Если такой уж серьезный вопрос по Председателю - то предлагаю до следующего съезда назначить на пост временно исполняющего товарища Поллака, как председателя «чрезвычайки», и на сегодня вопрос закрыть. Так и запишем. У кого есть дополнения или возражения? Нет? Тогда вопрос ставим на голосование...