Какаду в портфеле

И тогда в нем проснулась суетливая деловитость. Он вытащил у убитого документы и пачку лотерейных билетов, потом прикрыл тело сорванной с окна занавеской, взял утюг, непочатую бутылку портвейна и собрался уходить. Однако, подумав, решил с целью сокрытия следов преступления предать все огню.

Через полчаса квартира полыхала. А еще через несколько минут в дом по улице Волгина прибыла пожарная команда…

Однако ни того, как тушили пожар, ни того, как, обнаружив труп, принялись искать преступника, Живаев уже не видел. Закопав на пустыре утюг и бросив в костер документы Метлова, он отправился домой.

Муки Раскольникова, убившего старуху процентщицу, были ему неведомы. Придя домой, Живаев разделил пачку лотерейных билетов на три части: себе, матери и невесте. Потом допил прихваченную бутылку — не пропадать же добру! — и лег спать.

* * *

Его нашли через несколько недель. Если бы ему рассказали, как была поднята на ноги вся служба уголовного розыска районного управления внутренних дел, как при полном отсутствии следов преступник все же был обнаружен, Живаев удивился бы…

Но ему не рассказывали, а он не интересовался. На следствии он дал подробные показания. Только один вопрос привел его в замешательство: почему он убил? Живаев долго думал, потом сказал:

— Так я ж был под этим делом.

ГЛАЗНАЯ БОЛЕЗНЬ

Операция была разработана по всем правилам конспирации.

Ровно в девять ноль-ноль автомобиль «Волга» № 05–65 с надписью по борту «Скорая помощь» въезжал на дамбу в поселке Черноречье. Тщательно проследив, чтобы не было «хвоста», Вера садилась в машину и мчалась на Пионерскую улицу. Здесь она скрыто пересаживалась в трамвай № 6, которым доезжала до явочной квартиры.

В два часа дня, простите, в четырнадцать ноль-ноль та же машина, замаскированная под «Скорую помощь», ждала ее у здания обкома профсоюза. Бросив быстрый взгляд вдоль улицы, Вера тайком садилась в кабину и ехала обратно в поселок Черноречье.

Операция прошла блестяще. Поездки Веры остались незамеченными, хотя продолжались целый месяц. Ведь этот месяц ученик второго класса Марат аккуратно посещал школу № 2, не вызвав ничьего подозрения…

Каноны детективной литературы не позволяют автору раскрывать карты в самом начале, принуждая держать читателя в напряжении. Законы сатиры мягче: прямо сейчас, не сходя с места, я вам объясню, что к чему.

Значит, так. Вера, она же медстатистик медсанчасти Соборского химкомбината Вера Николаевна Бородина, вовсе никакой не злоумышленник, а Марат — действительно ученик школы № 2. И машина «Волга» № 05–65— это настоящая «Скорая помощь», принадлежащая той же медсанчасти. Что же касается явочной квартиры, то это автор придумал. Никакая она не явочная, просто это квартира главврача медсанчасти Галины Ивановны Алферовой. Вот и все. Ясно?

Ах, не ясно? Не ясно, что делала Вера Николаевна в квартире Алферовой? Очень просто, она ухаживала за ее сыном Маратом, кормила его, помогала ему делать уроки, а потом отводила в школу.

Ах, вам непонятно, что в это время делала сама Алферова? Она в это время была на курорте. Не могла же Алферова одновременно и отдыхать и быть рядом со своим Маратом. Естественно, она попросила Веру Николаевну позаботиться о сыне. Ничего тут такого нет, простая дружеская услуга.

Остается неясным, почему в этом должна участвовать «Скорая помощь» и к чему столь сложные маршруты с пересадками.

Ну, про маршруты я вам объясню. Дело в том, что весь этот месяц, пока медстатистик нянчила главврачевого сына, указанный статистик не посещала места службы. А в табеле, как полагается, ей ставили «восьмерки». Вполне понятно, что главврачу Алферовой не хотелось, чтобы статистика видели в городе, когда она числилась на своем рабочем месте. Ну, а насчет того, что отсутствовала на рабочем месте «Скорая помощь», это уже деталь. Мелочь, не стоящая внимания. Галина Ивановна Алферова на этой самой «Скорой помощи» несколько раз ездила в дальний поселок, где живут ее родители, и ничего.

А почему не съездить, если машина находится в полном ее распоряжении?

Да что машина — вся медсанчасть в полном ее распоряжении. Медстатистик Бородина ухаживала за ее сыном, санитарка Кодина убирала ее квартиру, зубной врач Калинникова ездила к ее родителям помогать в ремонте их квартиры. А уж шоферу Пискунову сам бог велел прислуживать: он и возил Галину Ивановну в поселок и обратно и подделывал по ее приказу путевые листы, чтобы скрыть следы этих поездок…

…Древние римляне говорили, что, дескать, хонорес мутант морес, что в вольном переводе значит: выбился в начальники и нос задрал. Разумеется, это нехорошо и лишний раз свидетельствует об отсутствии скромности и недостатке внутренней культуры.

Но в конце концов положение носа данного индивидуума может волновать главным образом его знакомых. Хуже, когда продвижение по службе действует на глаза: человек перестает различать, где свое, а где казенное, что допустимо, а что нет. Он начинает смотреть на подчиненного под каким-то особым углом зрения, считая, что тот приставлен лично к нему в качестве слуги, персонального лакея, который обязан исполнять все его прихоти. Да и вообще вся контора — это его вотчина, в которой что хочу, то и ворочу.

К примеру, показалось главврачу Алферовой, что она зарабатывает слишком мало. Велика ли беда — Галина Ивановна оформляет себя по совместительству цеховым врачом-терапевтом и получает еще полставки.

Однако это вызвало кривотолки. Тогда главный врач назначает себя по совместительству лаборантом-биохимиком. А что? Разве не может главврач одновременно руководить медсанчастью, принимать больных в цехе и делать анализы? Конечно, может. Галина Ивановна отлично справлялась со всеми этими обязанностями, получив сверх своей основной зарплаты четыре с половиной тысячи рублей.

Правда, лаборанты ни разу не видели ее в лаборатории, а рабочие в цехе, но стоит ли обращать внимание на подобные мелочи? В конце концов даже за столом главврача Галину Ивановну видели лишь раз в неделю, по пятницам. В пятницу главврач Алферова проводила утром пятиминутку, давала руководящие указания насчет дальнейшей линии служебно-медицинской деятельности, делала ручкой и… уезжала. До следующей пятницы.

Но ничто, как говорится, не вечно под луной. Пришло время прощаться с должностью главврача химкомбината. И тогда Г. И. Алферова глянула окрест и увидела, что еще не все сделала. Что широкое поле деятельности главврача медсанчасти способно дать куда более высокий урожай, чем тот, который сняла Галина Ивановна. Как говорит восточная пословица: что толку в списках, если в поле тебе не выделено доли?

А «доля» стояла в гараже и представляла собой автомобиль «Москвич», принадлежащий медсанчасти химкомбината.

На этот раз операция была гораздо более сложной, чем та, о которой говорилось вначале.

Сперва четыре шофера медсанчасти капитально отремонтировали двигатель.

Потом стараниями главврача была приобретена новая резина и поставлена на колеса.

Затем автомашина была списана как изношенная (при общем и безаварийном пробеге в 55 тысяч километров) и оценена в 1360 рублей.